Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин

«Я сплю. Я, наверное, сплю», – думал Макс Бонер, не в силах оторвать взгляд от конвульсивных вздрагиваний мертвого тела женщины, у которой лопнул мозг. «Это сон. Это просто сон». Он почувствовал, как кто-то взял его за руку. Прикосновение было неожиданным, но онемевшее тело осталось неподвижным. Ясмин дождалась, когда он посмотрит на нее, и поманила к двери в подвал. Где-то наверху сломалось перекрытие, не выдержав давления извне. Загремела часть провалившейся в дом крыши. Тени зашептались, чувствуя свою победу.

– Да двигайся же! – цыкнула Ясмин на Макса.

Они начали спускаться в подвал в тот самый момент, когда сгустившаяся темнота за дверным проемом, ведущим на улицу, начала пульсировать, искриться, расступаясь перед хозяином.

Илир приближался к дому Мэтоксов. Шел неспешно, зная, что его жертвы никуда не денутся, не смогут сбежать или спрятаться. Он посылал это понимание в головы каждого, кто был в доме. Макс тоже чувствовал это. Стоял в подвале перед железной дверью в камеру, где держали Гэврила, и понимал, что в эту ночь он умрет. Он готов был бороться, но… что-то чужое говорило ему о смерти, сводило с ума отчаянием.

Щелкнули замки. Ясмин открыла железную дверь. Макс не хотел входить в эту камеру, но на столе, рядом с кроватью, лежал шприц с кровью Гэврила, который отец Ясмин приготовил на случай, если фантазии в эту ночь зайдут слишком далеко, требуя больше пищи, больше крови. Мысль о том, что эта кровь может спасти Мэйдд Нойдеккер, помогла Максу оттеснить отчаяние и страх. Ради этого шприца он и вошел в камеру.

– Хватит притворяться, что спишь! – зашипела на Гэврила Ясмин. Глаза древнего открылись – черные, холодные. – Ты знаешь, что происходит? – спросила Ясмин. Он кивнул. – Мы не сможем справиться с Илиром, верно?

– Верно.

– А ты? Если я отпущу тебя? Ты сможешь противостоять этой твари?

– Зачем мне это делать?

– Затем, что сейчас мы все на одной стороне. – Ясмин выдержала долгий холодный взгляд древнего. Где-то наверху раздался крик Клео, которая увидела на пороге залитого кровью, искрящегося метаморфозами Илира. Тени расступились перед ним, позволив войти в дом. Времени не осталось. Ясмин чувствовала это. Видела в сознании своей матери и своего отца. – Помоги мне отвязать его, – сказала Ясмин Максу.

Он убрал шприц с кровью Гэврила в карман, ослабил ремни. Древний поднялся на ноги, пошатнулся, с трудом удержав равновесие.

– Мне нужна кровь, – сказал он.

– Ты знаешь, где отец хранит ее, – сказала Ясмин.

– Не донорская кровь. Настоящая. Живая. Без вирусов. Без примеси крови вендари. – Взгляд древнего устремился к Максу.

Сил, которые он хранил, тщательно скрывая все эти годы, хватило на то, чтобы лицо его вспыхнуло метаморфозами. Макс не успел вскрикнуть – Гэврил подчинил его мысли своей воле. Зубы-иглы прокусили шею.

Наверху, в доме, снова раздался крик. На этот раз кричала Джессика Грандье, чувствуя близость своей смерти, близость конца. Кричал человек, который думал, что будет жить вечно. Но смерть пришла за ней. Пришла за всеми, кто считал себя сверхчеловеком. Смерть с лицом Илира.

Джессика метнулась к лестнице на второй этаж, но тени уже проникли в дом через обвалившуюся крышу. Холодные сгустки тьмы. Словно бешеные псы они накинулись на ее ноги, лишая их плоти. Тени струились по ступеням, текли подобно реке, вышедшей из берегов. Джессика снова закричала, схватилась за перила, чтобы не упасть в эти смертельные воды, но ноги уже не держали ее. Она упала на колени, цеплялась еще какое-то время за перила руками, превращаясь в густую черную слизь, но шанса не было.

– Да помогите же ей кто-нибудь! – закричала Ноэли Свон, видя, как Джессика погружается в эту живую реку ночи. – Кто-нибудь…

Ноэли тихо заплакала. Она оплакивала Джессику. Оплакивала Фэй. Оплакивала себя, потому что ей в этом мире осталось совсем немного. Им всем осталось совсем немного.

Внизу, в подвале, Ясмин вскрикнула и схватилась за голову, чувствуя, как мысли Илира пробираются в ее мозг. Он звал ее, заставлял подняться на эшафот, к своему палачу. Женщина, которая способна выносить ребенка древнего, не достойна жить. Мужчина, который может дать жизнь такой женщине, не достоин жить. Ни один сверхчеловек не достоин жить. Гнев Илира был таким сильным, что, казалось, может уничтожить не только этот дом, но и весь мир.

– Пожалуйста, не надо… – взмолилась Ноэли Свон, когда Илир подошел к ней. Нет. Она не просила его о жизни. Она умоляла, чтобы он подарил ей быструю смерть.

Илир положил ей на плечи свои искрящиеся, обезображенные появившимися когтями руки, заставляя опуститься на колени. Ноэли Свон подчинилась, закрыла глаза. Боль вспыхнула, но тут же погасла. Из обезглавленного тела хлынула кровь, заливая стены и людей. Одновременно с этим на смежной с гостиной кухне рухнула стена. Тени поползли в дом, не обращая внимания на вспыхнувший огонь. Черный едкий дым поднялся к потолку.

– Если можешь, то беги отсюда, – услышала Ясмин в своей голове голос отца, затем он проник в голову Илира, заставляя его отпустить дочь. Он знал, что это убьет его, но смерть в эту ночь все равно уже внесла его в свой список. Мозг вспыхнул огнем.

Илир рассмеялся, решив, что Мэтокс пытается бросить ему вызов. Он подчинил его разум, заставил поднять руку к лицу и выдавить себе глаза, погружая пальцы все глубже и глубже в череп, пока они не проткнули мозг. Все это продолжалось не дольше минуты, но этого времени хватило Ясмин, чтобы не только прийти в чувства, но и разозлиться. Разозлиться на Илира, который убил ее отца и друзей, на мать, которая родила ее от Мэтокса – от сверхчеловека, на Гэврила, который убивал ее последнего друга.

– Пусти его! – зашипела Ясмин на голодного вендари, толкнула его в плечо. Гэврил оскалился, зарычал на нее. – Не смей убивать его! – Ясмин смотрела в его налитые кровью глаза. Она не боялась его. Она уже ничего не боялась. – У меня никого больше нет. Никого! – Ясмин оттолкнула Гэврила в сторону, помогла Максу подняться.

Где-то наверху вспыхнула чья-то предсмертная мысль. Ясмин вздрогнула. Черные, густые тени ожили в темных углах подвала. Но тени эти не принадлежали Илиру. Их хозяином был Гэврил. Тени зашептались, потянулись к стене, вгрызаясь в камень. Голодные и безумные. Этим лохмотьям смерти было все равно, что есть. Лишившись части фундамента, дом вздрогнул. Треснула еще одна стена. Тени не остановились. Покончив с камнем, они взялись за землю, корни деревьев. Гэврил направил их вверх, и они выбрались на улицу. Ночная прохлада хлынула в затхлый подвал.

– Теперь уходи, – сказал Гэврил Ясмин. Она позвала его с собой. – Я спасаю не тебя. Я спасаю то, что в тебе. С тобой мы все еще враги.