Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин

Вместо детской наивности, вместо детского неведения, она видела то, что находилось за ширмой сверхлюдей, которые собирались в ее родном доме. Конечно, в последние годы их игры вышли на новый уровень. Они стали чем-то божественным, воздушным. Но вначале все было намного проще – плоть и моральный распад. В воспоминаниях Гэврила Ясмин видела, как нечто подобное происходит со слугами вендари. Год за годом, сохраняя свежесть тела, они стареют изнутри, выгнивают, разлагаются. «Хорошо еще, моя семья никого не убивает», – думала Ясмин, но и того, что она видела в их жизни, особенно когда была ребенком, хватало на то, чтобы испытывать трудности в общении с одногодками, которые вырастут, состарятся и умрут, в то время как она будет жить вечно. Чтобы решить эту проблему, Ясмин перестала пить кровь вендари.

– Больше ни капли, – сказала она Гэврилу, спустившись в подвал.

Он долго смотрел ей в глаза, затем неожиданно рассмеялся. Ясмин вздрогнула, отступила на шаг назад. Ей показалось, что именно сейчас наступил тот день, когда Гэврил вырвется из пут и принесет свою праведную месть в этот дом. Смех вендари неожиданно стих. Гэврил закрыл глаза. Больше часа Ясмин смотрела на него, но он притворился, что спит. Притворился так же, как делал это, когда к нему приходил отец Ясмин, ее мать или брат.

– Я приду завтра, – пообещала ему Ясмин, но и на следующий день Гэврил не обратил на нее внимания. И через неделю, и через месяц. Дружба кончилась, прервалась. Древний и мудрый. Единственный друг. Он оставил ее, предал, бросил…

Пытаясь избавиться от пустоты потери, Ясмин завела несколько новых друзей. Первый парень, с которым она начала встречаться, был таким скучным и необразованным, что ей пришлось бросить его через пару дней. Второй был лучше, но его бурные подростковые фантазии не вызывали ничего, кроме отвращения. И еще эти сны, в которых Гэврил высвобождался из своих оков и нес смерть. Древний, разгневанный Гэврил. Несколько раз Ясмин спускалась в подвал и пыталась снова подружиться с ним, но он игнорировал ее, притворяясь не то мертвым, не то спящим.

– Я не такая, как мои родители, – говорила ему Ясмин. – В отличие от них мне не нужна твоя кровь. Я не хочу у тебя ничего брать. Наоборот. Я могу кое-что предложить тебе. Свою дружбу. Свое понимание…

Но глаза вендари оставались закрытыми. Лишь сны становились более детальными. Сны о смерти. Сны, в которых Ясмин иногда видела себя на месте Гэврила. Ее держали связанной долгие годы и выкачивали кровь. Все больше и больше крови. Ясмин видела, как мать, отец или брат из ее другой, оставшейся где-то за пределами сна жизни, приходят в подвал. В их мыслях ничего нет, кроме желания получить ее кровь. И так шестнадцать долгих лет. Нет, Ясмин не собиралась прощать. Она ненавидела их. И чтобы не сойти с ума, можно было лишь лежать, скованной ремнями, и строить планы мести.

– Мы должны отпустить Гэврила, – сказала Ясмин своей матери, как только проснулась. – Мы не имеем права так поступать с ним.

– Он убивал людей. Тысячи лет. Ты забыла? – спросила Клео.

– Но мы не он.

– Перестань бунтовать. Ты слишком умна для этого.

– Я не бунтую!

– Значит, у тебя просто переходный возраст. Заведи парня, и все пройдет.

– Не хочу парня.

– Ну, тогда заведи себе девушку, если так… Не очень, конечно, хорошо, но…

Она еще что-то говорила, но Ясмин уже бежала прочь. Ее как всегда не слушали. Даже мать, которая никогда не видела ее мысли. Отцу и брату Ясмин никогда не позволяла заглядывать себе в голову. Но если бы они и видели то, о чем она думает, все равно бы ничего не поняли. Она одна в этом мире. От отчаяния хотелось кричать так сильно, что Ясмин начала задыхаться…

На улице было холодно, и Ясмин не придумала ничего лучше, как пойти к своему парню, с которым планировала порвать. Она не хотела ему ничего говорить, но слова не могли больше оставаться в ней. Речь Ясмин была сбивчивой, и ее парень мало что понял, но она успокоилась, подумала, что мать отчасти была права. Может быть, действительно виной всему гормоны…

В эту ночь Ясмин не пришла домой. Никто не спросил ее о том, где она была. Волнение отсутствовало, как и чувство перемен. Все осталось прежним. Лишь пару дней спустя мать намекнула на проведенную вне дома ночь и на то, что было бы неплохо познакомиться с мальчиком Ясмин.

– Я с ним уже рассталась, – сказала Ясмин.

– Вот как? – Клео задумалась лишь на мгновение, затем улыбнулась. – Что ж, думаю, ни я, ни твой отец никогда не были святыми, особенно в детстве.

– Я знаю. Я видела это в ваших воспоминаниях. Но знаешь, что? В детстве вы были намного лучше, чем сейчас.

– Что это значит?

– Ничего, наверное, не значит. Для таких, какими вы стали сейчас, не значит. – Ясмин заставила себя замолчать, чтобы не наговорить лишнего, но спичка уже была брошена, и костер вспыхнул, на котором, словно еретик в средневековье, горел весь этот дом и все, кто жили в нем, кто приезжал.

Ясмин закрылась в своей комнате и не выходила до позднего вечера, затем спустилась на ужин, притворилась, что ничего не случилось. Родители тоже притворились. И брат. А неделю спустя приехала Фэй в компании прогнивших сверхлюдей, и отец отправился в подвал, чтобы выкачать из пленника крови для ночной Дионисийской мистерии.

– Ненавижу их, – сказала Ясмин, спустившись в подвал к Гэврилу. – Ненавижу их за то, что они делают с тобой и за то, что хотят сделать меня такой же.

Гэврил не ответил. Как и всегда, не ответил. Лежал, притворяясь не то спящим, не то мертвым.

– Я знаю, что ты меня слышишь, – сказала Ясмин, открывая тяжелую железную дверь в его камеру. – Поверь, мне все это не нравится, и я бы давно отпустила тебя, если бы знала, что ты просто уйдешь. Но ты ведь не уйдешь, верно? Ты не доверяешь нам. Не доверяешь мне, считаешь меня таким же монстром, как мои родители… – Она подошла к кровати Гэврила и прикоснулась к его руке. – Мы оба с тобой родились особенными. И этот дом, эта семья… она держит нас здесь пленниками. Они забирают у тебя кровь, а у меня детство. – Ясмин не знала почему, но ей хотелось рассказать Гэврилу о парне, с которым провела ночь. – Я знаю, что когда-то у таких, как ты, тоже были женщины. Вайорель показывал это моему отцу. Надеюсь, ты еще помнишь, что такое близость… Мне не понравилось. Все слишком плотское, слишком грязное. Думаю, этот дом уже отравил меня своими фантазиями и воздушными мирами, которые строят родители и гости. Это уже у меня в крови. Уже у меня в сознании. И я не знаю, как избавиться от этого. Мне это не нравится. Я вижу мысли своих друзей, и в них все как-то проще. В них не нужна кровь вендари, чтобы жить. – Ясмин закусила губу, ожидая ответа, но глаза Гэврила остались закрытыми.