В поисках копей царя Соломона - Тахир Шах

Тадессе все время уговаривал меня сесть в седло, но я почти сразу же спешился — после того как одна из свисавших с дерева лиан чуть не удушила меня. Однако Самсону удавалось почти не слезать с мула. У него открылся талант наездника. Хорошо еще, что плотный навес из листьев защищал нас от проливного дождя, но грязь была просто ужасающей. Мулы всегда служили объектом для шуток, но за несколько часов ходьбы по глубокой грязи я понял всю ценность этих животных и проникся уважением к запискам Дервлы Мерфи. Она имела большой опыт общения с мулами и с помощью этих животных пересекала горные хребты и леса, но чтение ее записок не дает представления, какое трудное это дело.

Часа два нам пришлось пробираться по грязи, доходившей выше колен, но мы упорно двигались вперед. Я заметил, что мулы обладают сверхъестественной способностью выбирать лучшую дорогу, и сын Тадессе посоветовал мне позволить Клариссе самой прокладывать путь. Однако к полудню Клариссе стало тяжело преодолевать глубокую грязь.

Я предложил разгрузить мулов и нести часть вещей самим. Тадессе воспротивился. Похоже, он наслаждался страданиями животных.

— Люди не должны говорить, что мои животные недостаточно сильны! — выкрикнул он.

Нам приходилось вести мулов через доходящую до колен грязь, и мы двигались очень медленно. Я предложил поискать другой путь, но местные жители сказали, что к Туллу-Валлелъ ведет только одна дорога. Их уверенность удивила меня — особенно с учетом того, что ни один из них раньше не поднимался на гору. Кроме того, я боялся клещей. Де Пророк писал, что они впиваются под кожу мулов и откладывают там личинки. Если их не извлечь, возникает сильное воспаление.

В середине дня мы сделали привал у ручья.

Самсон распаковал один из мешков с продуктами и предложил всем поесть. Я выпил немного воды, но есть не стал. Тадессе и его сыновья восхищенно посмотрели на меня. Они шепотом спросили у Самсона, как мне удается выдержать столько дней без пищи. Самсон ответил, что бог наполняет мой желудок и дает мне силы и поэтому мне не нужна еда.

Через несколько миль мы попали в болото.

Впереди процессии шел Тадессе, ведя под уздцы крупного мула. Внезапно животное начало тонуть, отчаянно брыкаясь и пытаясь удержать морду над водой. Местные жители знали, что нужно делать. Они потащили животное в сторону, ухватившись за узду и ремни подпруги, и мул повалился на бок на твердую почву; его ноги молотили по воздуху. Один из сыновей Тадессе ткнул мула палкой, заставляя его встать. Я шлепнул мальчишку по спине и сказал, чтобы он дал животному отдохнуть и восстановить силы.

Затем лес неожиданно закончился. Мы приободрились — даже несмотря на то, что лишились защиты от дождя и промокли еще больше.

После обеда впереди показалась деревня. Она выглядела необитаемой, но вскоре мы обнаружили, что в ней живет несколько собирателей меда со своим стадом коз.

Глава деревни вышел к нам навстречу. Это был мужчина с прямой спиной, завернутый в накидку изумрудного цвета. Он пригласил нас переночевать в деревне. Мы разгрузили и покормили мулов, а сами, насквозь промокшие и голодные, опустились на землю возле хижин.

По моей просьбе Самсон принялся расспрашивать вождя о горе.

— Мы не поднимаемся туда, — ответил он. — Даже за медом.

— Почему?

— Опасность.

— Вы имеете в виду дьявола?

Вождь не ответил.

— Мы миссионеры, — хвастливо заявил я. — И мы пришли, чтобы низвергнуть дьявола обратно в ад.

Вождь хранил молчание. Я чувствовал, что он жалеет, что пригласил нас к себе в дом, но гостеприимству в Эфиопии придается огромное значение. Не отвечая на вопросы Самсона, он приказал жене приготовить еду для гостей, а затем повел нас в дом, где мы разместились вместе с козами. Сгрудившись у огня, мы пытались высушить одежду. Недостаток армейских вещмешков заключается в том, что они сделаны из брезента, и в дождь все их содержимое намокает. Я вывалил все вещи из одного вещмешка и стал искать чистое белье. Местные жители и сыновья Тадессе с изумлением смотрели, как я перебираю свои пожитки. Они ничего не взяли с собой в дорогу, даже зубной щетки. Я почувствовал себя виноватым, а затем вспомнил о лампе высокого давления, которой мы еще ни разу не пользовались.

Я вручил Тадессе лампу вместе с керосином и попросил зажечь ее. Глаза погонщика мулов повеселели.

Пока готовилась еда, я сунул в брюки банку консервов без этикетки и сказал, что мне нужно в туалет. Затем я вышел на дождь, нашел укромное местечко и открыл банку перочинным ножом. В ней оказался сладкий компот из слив.

Когда я вернулся в хижину, там бились над инструкцией к лампе. Не знаю, кто придумал эти лампы высокого давления, но чтобы зажечь их, нужно быть лауреатом Нобелевской премии по физике. Тадессе разобрал лампу и разложил детали на моем мокром спальном мешке. Когда погонщику в конце концов удалось собрать «головоломку», у него осталось много лишних деталей. Заявив, что это запасные части, Тадессе бросил их в угол. Затем он доверху наполнил бачок керосином и начал нагнетать давление, нажимая на рукоятку. Он качал и качал, пока у него не заболело плечо. Затем он чиркнул спичкой и поднес ее к фитилю.

То, что случилось потом, явилось для нас полной неожиданностью. Лампа выбросила сноп пламени к самой крыше хижины, а затем взорвалась. Вождь закричал, увидев, что его дом горит.

Момент был не из приятных. Мы учинили пожар в доме хозяина — в такой ситуации не хотел бы оказаться ни один гость.

К счастью, дождь просачивался внутрь сквозь соломенную крышу, не давая распространяться огню, и сыновья Тадессе быстро потушили его. Еще одна проблема — ожоги Тадессе. Он всхлипывал, прижав ладони к лицу. Я подошел к нему и силой заставил опустить руки. К моему облегчению, ожоги оказались несерьезными. Меня больше беспокоил тот факт, что теперь мы будем вынуждены сидеть почти в полной темноте.

После ужина Самсон зажег свечу, достал Библию и прочитал нам отрывок из Книги Паралипоменон. Мы сгрудились вокруг дымящего костра рядом с пушистой массой сбившихся в кучу коз. Я слышал плач младенца и шорох непрекращающегося дождя. Самсон выбрал отрывок, в котором рассказывается, как царь Соломон приглашал к себе царицу Савскую. Я свернулся калачиком во влажном спальном мешке и думал о том, как мне повезло, что я повстречал Самсона. У него был дар находить в себе новые таланты. Он был золотоискателем, водителем такси, гидом и посредником. Теперь он стал миссионером, хотя и ненастоящим. Я поблагодарил бога за то, что он послал мне Самсона, и, убаюканный его голосом, уснул.

Проведенное в Англии детство приучило меня к сильным дождям, но они не идут ни в какое сравнение с муссонами на востоке Африки.