В поисках копей царя Соломона - Тахир Шах

Дорога из Беджи поворачивала на восток и огибала холм, который назывался Джими. Мы были совсем близко от границы с Суданом, проходившей с противоположной стороны холма.

Я волновался, что нас могут арестовать, приняв за шпионов, потому что пограничные области в Африке патрулируются силами тайной полиции.

Если нас схватят, проинструктировал я Самсона, он должен высоко поднять Библию и заявить, что мы слуги господа. Сам я решил, что в случае допроса заявлю, что недавно принял христианство. Известно, что самые фанатичные приверженцы любого вероучения — это неофиты.

Мы шли почти до самого вечера. Седла мулов пребывали в плачевном состоянии, но они хотя бы защищали раны на спинах животных от мух.

При первой же возможности мулы останавливались, чтобы поесть, и я знал, что все они ищут способа сбежать. Влажность постепенно повышалась, и после обеда начался дождь. Мы укрылись под деревьями и стали ждать, пока закончится дождь.

Тадессе спросил, действительно ли я миссионер.

— Конечно, — уверенно ответил я.

— Тогда почему вы так много говорите о сокровищах?

— Сокровище, о котором мы говорим, — это Библия.

Погонщик мулов прищурился и дал команду трогаться в путь.

— Дьявол будет ждать нас, — заявил он.

На ночлег мы остановились в Джидами. У меня болели ноги, а у Самсона не разгибалась рука, весь день сжимавшая Библию. Мы прошли почти двадцать миль. Тем не менее мулы находились в прекрасном расположении духа. Самсон взял Тадессе и его сыновей и отправился на поиски съестного. Он предложил мне составить им компанию, но я отказался. Старый английский путешественник, которого я повстречал в районе Ханза у хребта Каракорум, дал мне ценный совет. Он сказал, что в самом начале путешествия нужно превратить себя в мифическую фигуру: это единственный способ утвердить свое превосходство.

Способ моего знакомого был прост. Он посоветовал мне не есть, по крайней мере на людях.

— Я никогда не сажусь за стол с туземцами, — объяснял он. — И не потому, что считаю себя выше их или мне не нравится их пища. Они видят, как на протяжении многих дней я ничего не ем, и считают меня суперменом. Попробуйте как-нибудь этот трюк, старина.

Подходящего момента пришлось ждать много лет. Я распаковал свои вещи. Среди них было несколько банок консервов, которые я купил в Аксуме. Самсон не мог понять, почему у меня такой тяжелый багаж, и я не стал разубеждать его, когда он предположил, что это книги. Этим вечером я с жадностью проглотил банку тушенки. Это основная пища путешественников. Граф Берон де Пророк и другие исследователи Африки буквально молились на свои запасы мясных консервов.

Ночью паук сплел над моим лицом огромную липкую паутину. Я с детства боялся пауков и был крайне огорчен этим событием. Остальные не могли понять, почему я так встревожился.

Я не смог убедить их, что до смерти боюсь пауков, и решил укрепить свой дух еще одной банкой солонины.

Часа через два Самсон и погонщики мулов проголодались, и мы сделали остановку, чтобы позавтракать. Они подкрепились засохшим хлебом и помятыми фруктами. Тадессе не мог поверить, что я не голоден.

— Господь наполняет мой желудок, — смиренно ответил я, глядя ему прямо в глаза.

Днем мы сменили курс, повернув на восток, и Тадессе ткнул своим сломанным ногтем в далекую линию горизонта.

— Это Туллу-Валлель.

Я остановился, набрал полную грудь воздуха и посмотрел на Самсона. Он прикусил нижнюю губу. Зрение Тадессе было либо необыкновенно острым, либо необыкновенно плохим. Как я ни всматривался вдаль, мне удалось разглядеть лишь траву и верхушки деревьев. Мы еще целый час брели под проливным дождем, прежде чем я увидел Туллу-Валлель. Мне показалось символичным, что обитель дьявола впервые предстала перед нами в такую жуткую погоду. Мы с Самсоном отпустили мулов. Нам обоим требовалось остановиться и взглянуть на гору. Вершина терялась в облаках, но она, вне всякого сомнения, имела два пика — «груди царицы Савской», как называл их Хейтер. Прежде чем мы снова тронулись в путь, Самсон прочитал молитву. Он поднял глаза к небу и молился, чтобы господь не оставил нас и защитил от горы.

Я спросил, сколько времени займет путь до Туллу-Валлель.

— Может, день, а может, четыре, — последовал ответ.

Вполне уместный ответ на глупый вопрос.

Время не имело значения. Мы приближались к горе, и только это было важно. Вверху с ветки на ветку прыгали бабуины и дразнили нас. Тадессе поднял несколько камней и бросил в обезьян.

— Это ученики дьявола, — сказал он. — Берегитесь бабуинов.

Я не стал говорить ему о проклятии Фрэнка Хейтера, но все время, пока мы не миновали бабуинов, думал о нем. Хейтер искренне верил в проклятие, которое наложил на него абиссинский монах, когда он поймал сотню священных бабуинов и отправил их в Лондонский зоопарк.

Это случилось в 1924 году. Впоследствии Он писал: «Позвольте вкратце изложить суть. Десять лет назад я был крепким человеком, достаточно крепким, чтобы выйти на ринг и защищать свой титул чемпиона Херефордшира по боксу. Теперь же мне выйти на ринг так же невозможно, как летать без крыльев. А мне всего тридцать три года».

Во время подготовки к путешествию я пытался отыскать родственников Фрэнка Хейтера. Он писал, что женился на своей кузине, которая родила ему сына. Я даже умудрился получить копии свидетельства о рождении и о регистрации брака Хейтера, но мне не удалось узнать, когда он умер. Его последняя книга «Эдемский сад» вышла в свет в 1940 году. Дальше его след теряется.

Я разослал сотни писем по всему миру людям с фамилией Хейтер, но никто из них не состоял в родстве с замечательным путешественником. Но я все равно убежден, что где-нибудь на чердаке все еще хранятся его заметки и дневники.

Тадессе сказал, что мулам нужно подкрепиться. Мы сняли с них поклажу и отпустили щипать высокую траву. Сыновья погонщика мулов решили развлечься швырянием камней в бабуинов. Я сказал, что, наверное, неразумно злить их, если они и так уже прокляты.

— Конечно, прокляты! — воскликнул Тадессе. — Поэтому мы и кидаем в них камни.

Я попросил Самсона сходить к группе низких хижин с соломенными крышами, видневшимися неподалеку, и расспросить о Туллу-Валлель.

— И что я должен узнать?

— Спроси их, боятся ли они горы.

Он отсутствовал около часа, а когда наконец вернулся, то выглядел очень расстроенным.

— Думаю, вам лучше самому поговорить с этими людьми, — сказал он.

— Почему?

— Сами увидите.

Семь хижин были расположены полукругом, а в центре площадки горел костер. Рядом росло какое-то дерево с колючками, а под деревом сидели мужчина, женщина и шестеро детей. Мужчина поприветствовал Самсона, а увидев меня, встал.