Жизнь вопреки - Олег Максимович Попцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этом смысле операция Басаева по захвату больницы, которая, бесспорно, была согласована с Дудаевым, и стала неким ответом федеральной армии. (Отчасти это монолог, рождённый моей фантазией, но оторванные от реальности фантазии бессмысленны.)
«Да, вы наступали, вы нас прижали к границе. Но мы не считаем своё положение безвыходным. Вы поспешили с празднованием победы и призывом, обращённым к чеченским солдатам: капитулировать. Вот наш ответ на ваше предложение: мы захватили детскую больницу в Ставрополье. Это наша первая операция, и таких операций будет много. Мы переводим войну в другую фазу. Отныне это будет партизанская война. Мы должны это понимать, и команда, которая последовала, когда ваши практически подошли, до границы 20 км, – прекратить военные действия».
И тут они были правы, такой шаг российского руководства равноценен безумию. И не следует сомневаться, Басаев, его выброс в Ставрополье – это не просчёт российской армии. Басаев знал, что последует приказ об остановке наступления российских войск. Вот так!
Начало обострению отношений Минобороны с ВГТРК, бесспорно, положили события вокруг Чечни. Тогда, по словам Грачева, критики действий российской армии попадали в разряд не просто противников армии, а людей, откровенно не любящих свой народ. И я, с точки зрения Грачева, конечно же, оказался в их числе. Российское телевидение устами популярной ведущей Светланы Сорокиной определило начало чеченских событий как национальную трагедию. Неприязнь ко мне президента страны в те несколько дней дошла до высшей точки кипения. Слух о том, что президент высказался за моё отстранение, распространился мгновенно. Об этом на своей пресс-конференции сообщил Сергей Адамович Ковалёв, уполномоченный по правам человека. Там он рассказал о своей встрече с Ельциным. Мы с Ковалёвым по вопросу решения чеченской проблемы были единомышленниками. Ковалёв осуждал решения Ельцина по поводу введения войск в Чечню.
В момент этого разговора президент раздражённо заметил – я принял решение отправить Попцова в отставку с поста председателя ВГТРК. Обоснование этого решения было нелёгким. «Попцов излагает неправильно обе точки зрения, как российской стороны, так и чеченской».
По сути, очевидный абсурд, но абсурд, высказанный президентом, а точнее, повторение наката, подготовленного на Попцова президентским окружением, во главе которого, конечно же, стоял главный охранник президента Коржаков, с которым у меня были жёсткие отношения. Подписанный Ельциным в то время указ о моём смещении в силу активного неприятия этого решения общественностью был аннулирован. Однако враги Попцова не успокоились. Наш день ещё настанет, неотступно повторяли они. И не ошиблись. Спустя два года он пришёл. Власть во все времена и всюду – это мир нескончаемых интриг.
Можно призвать себя: сосредоточься на работе, не замечая их. Идея добрая, но не самая разумная. Интриги можно победить только встречными интригами.
Другой вопрос, как эти встречные интриги без твоего участия побудить, чтобы они работали на тебя. А это уже немалое искусство. И что ты можешь предложить интригующим в ответ на их услуги, о которых ты их не просил.
Подобную операцию в 2000 г. провёл Путин. Появившийся в российской политике Березовский, коварный человек, энергичный, хитрый, угрожающе авантюрный, понимал, что Примаков стал премьером вне его участия. Тем более что Евгений Максимович сверхотрицательно воспринимал Березовского. Очень хотелось, но не получилось.
Вторая попытка подставить плечо сменившему При-макова Степашину тоже не получилась. Ельцин в тот момент пребывает в состоянии агрессивного отчаяния. И тут появляется Путин.
Если бы мы поставили перед собой задачу проанализировать ошибки, совершённые Ельциным, можно было отделаться русской поговоркой «им не счесть числа». Ельцин был сверхпротиворечив, причём именно в этой противоречивости, а она была некой итоговой побудимостью его поступков, скрывалась суть Ельцина: алогичность, непредсказуемость.
Бесспорно, что на 70 % причиной этой неадекватности поведения было состояние его здоровья, ухудшение которого шло по нарастающей. В этой связи было очень непросто оценивать его отношения с подчинёнными. Их никогда нельзя было назвать близкими. И кривая доверия президента к своему окружению всегда была в состоянии колебания.
Ельцин был ревнивым человеком, это проявлялось в его отношении к премьеру Виктору Степановичу Черномырдину. После поездки Черномырдина в Америку, где ему был оказан прекрасный приём, о чём Ельцину немедленно доложила коржаковская служба, президенту дали понять, что американское руководство рассматривает Черномырдина как возможную замену Ельцина и именно с этой целью премьер был приглашён в Америку. Эта провокация со стороны ближайшего окружения Ельцина немедленно дала результат. Спустя недолгое время Ельцин подписал указ об отставке Черномырдина. После чего и началась премьерская чехарда. Сначала Кириенко и порождённый его деятельностью дефолт. После чего президент его отправляет в отставку.
Ситуация критическая, учитывая ухудшение здоровья президента, и вот тут происходит едва ли не главная интрига практически всего президентского правления Ельцина. Нет главы правительства. Попытка вернуть на этот пост Черномырдина дважды проваливается. Кандидатуру Черномырдина блокировало парламентское большинство, мотором этой блокировки оказываются коммунисты.
Ситуацию спасает Григорий Явлинский. Кандидатуру Примакова предлагает фракция «Яблоко». Голосование по кандидатуре Евгения Примакова проходит успешно. Никаких продуманных действий с чьей-либо стороны по поводу выдвижения кандидатуры Примакова не было. Ни у фракции «Яблоко», ни у президента, у которого в этот момент вновь резко ухудшилось состояние здоровья. А если к этому добавить, что приближалась заявленная процедура импичмента президенту, то можно себе представить масштаб критичности ситуации. Не было и никаких предварительных переговоров между Примаковым и Ельциным.
Узнав о положительном голосовании в Думе по кандидатуре Евгения Максимовича Примакова, президент принимает решение о назначении его главой правительства. Когда он узнаёт подробности этого голосования и едино-гласности коммунистов, настроение президента портится. Он сквозь зубы произносит фразу: «Чего-то недоучёл. Березовский, похоже, был прав».
Естественно, вопрос – при чём тут Березовский? Ответ – более чем при чём. К этому времени уже более двух лет Борис Абрамович Березовский обозначался как друг президентской семьи и фигура достаточно влиятельная в политической игре.
Он был ярым противником кандидатуры Примакова. Он знал, что Примаков не испытывает к нему особых симпатий, как и к большей части олигархического пула, вошедшего в жизнь после приватизации 90-х годов.
Ельцин вынужденно одобрил кандидатуру Примакова, понимая его значимость как политика, как и то, что должность премьера – это последняя ступень перед президентским восшествием.
Примаков чувствовал это ревнивое беспокойство Ельцина, и в предваряющей беседе с президентом заявил, что для него главное – создать правительство, способное совершить перелом в экономическом развитии страны, но для начала создать атмосферу взаимопонимания между ветвями власти, потому как внутривластные конфликты сводят на нет авторитет власти как таковой. И никаких президентских претензий у него нет и быть не может. «Мне как премьеру необходима поддержка президента, а не
