Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

Ладно, довольно ходить вокруг да около!

Он смежил веки, стараясь сконцентрироваться на ее воспоминаниях, не отвлекаясь на ее и свои собственные чувства.

В тусклом свете свечей лицо Верховного лидера кажется особенно омерзительным. Крохотные огоньки бросают на его мертвецки-серую кожу желтоватый отсвет, отчего это лицо становится похожим на устрашающую восковую маску.

Бездна черных глаз Сноука пожирает странным — не то насмешливым, не то благоговейным — взглядом тонкий девичий силуэт в чуждой обертке из дорогих тканей.

Рей храбро удерживает дрожь. Она смущена. И в то же время, похоже, достаточно заинтересована рассказом Верховного. Разумеется, гранд-адмирал Рэкс, в прошлом тайный советник самого владыки Сидиуса, умеет найти подходящие слова, чтобы увлечь, околдовать, покорить… уж ему ли, Бену, не знать этого?

— … Причиной всему стала тайна, служителем которой я назвался когда-то в юности.

— Что же это за тайна?

Сноук медлит с мгновение, что вообще-то для него нетипично.

— Это — ты…

Два коротких слова заставили Бена содрогнуться.

Тайна Галлиуса Рэкса.

То, что для Рей звучало, как бессмыслица, для Бена все же имело некий смысл. Ученик Верховного лидера не знал тайны своего наставника доподлинно — Сноук даже ему не доверил всех подробностей той давней истории. Однако у Кайло имелись некоторые догадки.

И даже этих догадок, сколь бы туманны они ни были, хватило, чтобы у Бена — Бена Соло, этого сумасбродного дурака, этого бесшабашного злого мальчишки — в один момент сперло дыхание от ужаса.

Он смотрел еще.

Сквозь темень проступают очертания знакомых каменных стен, увешанных пустующими черными масками. Каждая из этих масок уникальна, среди них нет ни одной пары совершенно идентичных; и все же между ними проглядывается что-то общее. Что-то холодное, необъяснимо зловещее.

Это братская гробница рыцарей Рен.

И здесь Рей. Она сидит на камне и судорожно теребит край туники. По ее лицу катятся слезы.

В ее голове звучит некий голос, который Бен никогда не слыхал прежде. Однако чутье безошибочно подсказывает ему, что голос этот может принадлежать лишь одному человеку. Бесплотному сгустку энергии, полному отчаяния и боли.

«Ты — не моя дочь… Моя дочь погибла. Ты… ты — та, что выпила ее душу…»

И вновь картина изменилась.

… Красный! Это он лежит на полу в кругу какого-то золотисто-алого сияния — чистейшей энергии Темной стороны. Бену ни разу не доводилось видеть воочию ничего подобного. Даже Верховный лидер не мог сотворить такое.

Жизнь уходит из тела рыцаря. В считанные секунды неведомые злые чары вырывают из него всю энергию мидихлориан, уничтожая его, Шива Рена, испепеляя, безжалостно стирая с лица не только жизни, но и самой Силы.

А то существо, к которому переходит искрящаяся полупрозрачная струйка — сама душа иктотча… о Сила, нет! Только не она!

На ее лице не видно ни страха перед содеянным, ни растерянности, ни сожаления. Только невероятное, всепоглощающее удовлетворение. Только дикий экстаз вампира, которому довелось насытиться…

Бен застонал сквозь зубы.

Дорога ее воспоминаний вела его все дальше. Пока наконец он не застыл в тупике перед закрытой наглухо дверью. Перед неким мысленным блоком — тем самым, который смутил и заинтересовал палача Первого Ордена еще раньше, во время памятного допроса на «Старкиллере».

На этот раз он даже не попытался сломать замки, попросту не успел этого сделать. Рей, чье сознание до сих пор было так восхитительно податливо, внезапно оживилась. Ее глаза широко распахнулись. Всего на несколько коротких мгновений — однако этого хватило Бену, чтобы заметить в них жуткую перемену. В радужках отчетливо проглядывался оттенок раскаленного золота.

Губы девушки расползлись в зверином оскале, и Бену показалось, как будто он уловил едва слышное шипение: «Не лезь ко мне в голову. Не смей, Кайло Рен…»

Если прежде, несмотря ни на что, у Бена еще могли остаться какие-либо спасительные крохи сомнений, то сейчас даже их пропал и след.

Его реакция была молниеносной. Движимый инстинктом самосохранения, юноша рвано взмахнул рукой и, пользуясь тем, что ментальная нить между ними еще не была разорвана до конца, отчетливо приказал:

«Спи, Рей».

Ему пришлось собрать все свои душевные силы, всю свою волю, чтобы удержать их мысленную связь. Сила вокруг Рей стала вдруг пугающе мощной, свирепой. Так спокойные речные воды зловеще оживают, становятся буйными и неумолимыми, если впереди по течению близится водопад.

Однако то, что говорило устами Рей, почти не противилось. Это существо, могло бы уничтожить его на месте, однако в действительности хотело, казалось, лишь припугнуть.

Еще секунда — и глаза девушки закатились. Рей упала на постель.

Бен продолжал смотреть на нее, не отрывая взгляда.

Так вот что означает ее Пробуждение Силы! Вот он, секрет этой девочки, чье милосердие дважды спасло его от смерти. Последняя ученица Люка Скайуокера. Мусорщица, преломившая меч Кайло Рена. Та, что излечила его своей песней. Та, что собрала по кускам разорванную душу Бена Соло, вернула ему самого себя. И та, которой он готов был отдать себя без остатка. Нежная похитительница его покоя, его мука и его благословение. Это…

Ужас пустыни. Тайна Галлиуса Рэкса.

О нет! Нет! НЕТ! Почему, почему это она? Как это может быть она?..

Не сознавая, что он делает, Бен со всей силы ударил кулаком по стене. Затем вновь и вновь, пока не почувствовал, как костяшки пальцев стали скользкими от крови. Боль и гнев расходились вокруг него, словно круги по воде, немилосердно сотрясая все кругом. Осознание вселенской несправедливости повергло его в неистовство. В нем снова говорил монстр.

Стол, кровать, дверцы шкафа — почти все содержимое комнаты полетело кувырком. Даже сам звездолет в эти мгновения угрожающе задрожал, обещая перевернуться на бок.

Бен не замечал этого. Поглощенный отчаянием, бледный, тяжело дышащий, он беззвучно проклинал все на свете: себя, Люка Скайуокера, старика Палпатина, некогда раскрывшего древний секрет, зарытый в песках… но главное, он проклинал на чем свет стоит саму великую Силу. Ведь это заложниками ее отвратительной каверзы поневоле оказались и Рей, и он сам…

Наконец он выбился из сил, упал на кровать и глухо заплакал. Изредка его могучий кулак все еще бесполезно бил старый матрас. Его ярость постепенно затухала и переходила в осознание полной безнадежности. Да и как ему было не роптать, не плакать и не злиться? Проклятье! Выходит, он по неведению полюбил саму смерть, изнанку всего известного бытия. Древнюю святыню ситхов, воплощенную в женском теле и каким-то неведомым образом похитившую разум и душу Киры Дэррис. Сила связала их судьбы одной цепью, обрекая на муку.

Он оплакивал свою мечту — единственную мечту, которую жизнь оставила ему взамен всех его прежних планов и амбиций, — теперь в одночасье рассыпавшуюся в прах. Оплакивал Рей. Так, словно она умерла или была смертельно больна.

А между тем Рей лежала рядом, погруженная в забытье. И знать не знала о том, как горько он по ней убивается.

Лишь несколько минут спустя Бен немного опомнился и поднялся на вытянутых руках, вновь принявшись пристально разглядывать рисунок ее спящего лица, эти плавные линии умиротворения, слабо сияющие в ночном полумраке.

Она ничего не узнает, решил он. Нельзя, чтобы она узнала.

Он наклонился ближе. Тепло его руки коснулось кончиков ее ресниц. Что ни говори, а чудовище, спящее сейчас вместе с Рей, внутри Рей, до определенной степени слушалось его, грех было не воспользоваться этим.

***

Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы скрыть от нее воспоминания о произошедшем. Слабость прошла, и Бен окончательно взял себя в руки.

Начинало светать.

Юноша лежал без сна, да и могло ли быть иначе?

Рей все еще была тут, подле него. Нежная, расслабленная, невинная. Она так и не просыпалась. Крохотная ручка, по-прежнему источающая едкий, с горчинкой, запах машинного масла, покоилась на самом краю подушки, всего в паре миллиметров от плеча бывшего темного рыцаря. Тонкие девичьи пальцы напоминали наполовину раскрывшийся цветочный бутон. Ее мерное дыхание согревало его шею.