Мера Магии - Терри Брукс

— Что это было? — тихо спросил Пан. Он тоже это видел. Он с удивлением смотрел на нее. — Я был везде в этой долине и никогда не видел такого леса. Ты уверена в этом?

Она чуть не рассмеялась.

— Я ни в чем не уверена. Я не уверена, где мы находимся или куда нам идти или как мы туда попадем. Я не уверена в том, что мы видели именно то, куда я просила показать дорогу. Однако Эльфийские камни говорят, что именно это нам следует сделать.

— Но мы не так сюда попали, — указал он. — По тому туннелю, который нам показали Эльфийские камни? Это же совершенно другой путь. Почему так? Почему не отправить нас туда, откуда мы пришли?

— Меня спрашивать смысла нет, Пан. Я использовала Эльфийские камни один раз, когда попросила их найти… — Она заколебалась, понимая, что собирается сказать. Затем покачала головой и отбросила свою скрытность. — Когда попросила их найти тебя — Мистраль настояла на проверке — они отлично справились. Но в этот раз, я не знаю.

Она почувствовала, как краска заливает ее шею, когда призналась, что шпионила за ним, и быстро добавила:

— Может быть, они не работают так хорошо здесь, так глубоко под землей и в такой близости от могил Готринов и их магии. Может, они не откликнулись так, как раньше. Или, может быть, я спросила их не правильным образом. Я не знаю.

Он протянул руку и закрыл ее пальцы вокруг Камней:

— Думаю, все будет в порядке. Давай–ка посмотрим, куда ведет этот туннель.

Она засунула Эльфийские камни обратно в мешочек, а его в свой карман, и они сразу же тронулись в путь. Ходьба помогла облегчить ее горе. Она все еще думала о Мистрали, о том, как она испарилась в ничто, о потере последнего члена своей семьи.

Однако шок и отчаяние уже проходили, и она постепенно начинала принимать то, что произошло. Она не знала, насколько вернулись ее силы, но понимала, что снова может действовать, что ее паника исчезла, а здравомыслие восстановлено. Также она знала, что пока Пантерра Ку с ней, она будет еще сильнее. Однако, это оставляло у нее двоякое чувство. Она не хотела в данных обстоятельствах быть от кого–то зависимой; она чувствовала, что должна быть сильной сама по себе, способной встретить опасность лицом к лицу и ответить на угрозы, не полагаясь на кого–то еще. Однако было что–то в присутствии этого Следопыта — в его поведении и отношении — что успокаивало и расслабляло. Она понимала, что он нравился ей; она узнала это с первого раза, когда увидела его. Но теперь она начинала осознавать, что чувствовала к нему нечто большее.

Может, даже нечто гораздо большее.

Эта мысль пульсировала в ней всю дорогу, подталкивая к другим мыслям в ее голове, порождая возможности, которые далеко выходили за рамки того, что она когда–либо представляла. Некоторые из этих возможностей заставили ее покраснеть, но темнота скрыла это от юноши. Некоторые уносили ее далеко, на многие годы вперед.

Она удерживала их, затем отпускала и отбрасывала прочь.

Абсолютно безвредно размышлять над тем, что может однажды произойти. Или даже над тем, что никогда не произойдет.

Когда они уже чуть не падали от усталости, Пан решил остановиться. Он достал из рюкзака продукты, которые нес, спустившись из Ашенелла, разделив их между ними, давая возможность передохнуть. Пока они восстанавливали силы, он рассказал о переменах в Пру и своих опасениях за нее.

— Она сказала, что готова отказаться от своего зрения для того, чтобы помочь мне, но я не знаю. Не иметь способность различать цвета вроде бы не звучит слишком плохо, но я так не думаю. Особенно для Следопыта, для того, кто проводит всю свою жизнь вне дома. Видеть цвета важно в том, что мы делаем. Это помогает нам все идентифицировать. Это составляет целое вместе с запахом и вкусом, осязанием и слухом. Все вместе они говорят нам о том, что нам нужно знать. Теперь у нее этого нет. В ее нынешнем состоянии.

— Она делает это ради тебя, Пан. — Она посмотрела на него долгим взглядом, беря последний кусок хлеба, который он дал ей. — Ты это знаешь. Ты не должен удивляться ее жертве.

— А я и не удивлен, но мне это не нравится. Она не осознавала, от чего отказалась. Она даже не знает наверняка, будет ли от этого какая–то польза. Она не знает, как мне помочь. Никто в долине никогда не сталкивался с демоном. Никто не знает ничего полезного — как защищаться от них или что нужно, чтобы убить одного из них. Откуда ей знать, что делать?

Фрина пожала плечами:

— На самом деле ты никогда не сможешь это узнать, не так ли? Даже если знаешь, что это идет и когда именно придет. Даже если это то, с чем ты сталкивался прежде. Ты действуешь инстинктивно. Именно так она и будет поступать. Именно так и ты тоже будешь действовать. — Она сделала паузу. — Я не думаю, что Король Серебряной Реки повесил бы на нее этот... этот груз, если бы не считал, что она сможет его нести. У него должна быть веская причина думать, что она сможет извлечь пользу. В противном случае, все это не имеет смысла.

— Знаю. Я знаю, что это так. Рационально. Но эмоционально? — Он закачал головой. — Король Серебряной Реки это дух, существо из старого мира Волшебства, и вряд ли кто знает, что он думает или замышляет? Это может быть не тем, что мы думаем.

Она подарила ему улыбку:

— Поэтому хорошо, что все остальное, что нам досталось, так рассортировано, да? Ты со своим черным посохом и его магией, а я с моими Эльфийскими камнями и их магией, все это так понятно и с этим так легко обращаться — вообще никаких неясностей.

Она увидела, как ее улыбка передалась его лицу.

— Ну, если ты так настаиваешь… — Он поднялся на ноги. — Если ты так настаиваешь, полагаю, самое время снова отправиться в путь.

Вскоре они продолжили идти, оставив дальнейшую дискуссию на потом. Оба понимали, как это будет трудно, а также знали, какие у них были шансы, чтобы возлагать на них большие надежды. Но с разделением опасности и неопределенности стало теперь легче управляться, чем раньше, и именно за это Фрина и уцепилась.

Спустя несколько часов — хотя невозможно было сказать, сколько именно времени прошло — они добрались до места, показанного им Эльфийскими камнями, и обнаружили, что путь вперед был прегражден чем–то вроде прозрачной водяной завесы, протянувшейся на всю ширину прохода. Однако при внимательном осмотре оказалось, что это вовсе и не вода. Это было что–то другое, скорее похожее на нити паутины, более волокнистые, чем жидкость. Они слабо колыхались, прикрепленные к скале своими краями, без единого зазора; мембрана, образованная ими, была настолько прозрачной, что они смогли увидеть достаточно ясно то, что находилось по другую сторону.