Мера Магии - Терри Брукс

Мистраль Беллороус присела на корточки, прижав к губам пальцы.

Приготовься.

Руки Пэнси Ролт Готрин взмыли вверх и выпустили появившийся в них зеленый огонь, направив его в Пантерру Ку. Однако его черный посох ответил очень быстро, блокируя эту атаку и отражая удар. Юноша держал посох перед собой, разметая в стороны пламя, однако эта атака пошатнула его, и Фрина увидела, как он закачался.

— Фрина! — снова позвал он, но более слабым голосом.

Сейчас.

Ее бабушка бросила мешочек с Эльфийскими камнями Фрине, но он приземлился на полпути между ними и лежал беззащитным. Эльфийская девушка рванулась по пространству, которое их разделяло, и ее пальцы сомкнулись на маленьком мешочке.

Она услышала еще один крик Пэнси, увидела вспышку зеленого огня, который окружил все вокруг нее и ее саму. Съежившись в клубок вокруг мешочка и его содержимого, она разорвала кожаный шнурок и высыпала синие Эльфийские камни себе в руку. В следующий момент она оказалась на ногах, крепко сжимая камни в руке, и повернулась лицом к зловещему призраку.

Но Пэнси уже не было наверху треугольного надгробия. Она стояла прямо перед Фриной.

— Дай их мне.

Эти слова как проклятие упали на нее, но Фрина только крепче сжала пальцами Эльфийские камни, подняв в защитном жесте руки.

— Глупышка.

Зеленый огонь набросился на девушку, разрывая ее с такой силой, что она почувствовала как ее руки и ноги вытягиваются из своих суставов. Она была отброшена на пол пещеры, изнывая от невыносимой боли в своем беззащитном теле. Но даже предчувствуя, что может потерять сознание, она была полна решимости не выпускать Эльфийские камни из рук. Перебарывая слабость и подступившую тошноту, она откатилась от призрака и с трудом встала на колени, стараясь оживить Эльфийскую магию, сосредоточив на этом все свои силы. Она смогла ощутить мгновенную связь, магию Камней, наполняющую все ее тело, раскаленную по мере возрастания, так что ей едва удавалось это вынести.

Пэнси закричала ей:

— Отдай их мне сейчас же, Принцесса ничего.

Она направилась к Фрине, растопырив как когти свои пальцы, с лицом, превратившимся во что–то звериное, не призрак, а вампир. Фрина, все еще не оправившаяся от повреждений, которые были ей нанесены, отступала назад к озеру, часто моргая и мотая головой. Пантерры нигде не было видно, неизвестно было, что с ним случилось.

— Пан, — сумела она прошептать.

Потом Мистраль Беллороус бросилась на Пэнси Ролт Готрин и повалила ее на землю. Королева пронзительно закричала и стала биться с дикой яростью, стараясь освободиться. Однако Мистраль не ослабляла свою хватку, удерживая руки призрака прижатыми к бокам. Сцепившись вместе, они катались туда–сюда по полу пещеры, как странная бесформенная бледно–зеленая масса. Струи огня слетали с рук Пэнси, но лишь прожигали камень и портили воздух пещеры.

— Бабушка! — взвыла Фрина, пытаясь сфокусировать магию Эльфийских камней, отчаянно желая помочь, кружась около сражающихся.

— Беги, Фрина!

Слова ее бабушки были быстрыми, четкими и наполненными эмоциями, не терпящими никаких возражений и сомнений насчет того, что она делала. Фрина сразу же это поняла.

Мистраль отдавала все, что у нее осталось, для спасения своей внучки.

— Беги.

Фрина развернулась и побежала, подгоняемая словами бабушки, понимая, что она получила единственный шанс на спасение. Этот шанс появился благодаря ее жертве и силе ее слов. Это было очевидно и безошибочно. Фрина побежала изо всех сил к тому месту, где она в последний раз видела Пантерру, не обращая внимания на свои страх и боль, преодолевая свою слабость и затуманенное зрение. Позади нее что–то взорвалось и мощный грохот наполнил пещеру вместе с ярким, как от солнце, светом. Призраки мертвых исчезли. Шепот прекратился. Все, что осталось, это эхо и струйки чего–то похожего на дым, возможно, это были души.

— Фрина, — простонала одна тонкая струйка, пролетев мимо и исчезнув во мраке.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Когда Мистраль, превратившись в струйку дыма, в последний раз назвала ее имя, Фрина потеряла всякий контроль. Рыдая от отчаяния, она еще быстрее рванулась вперед — быстрее, чем подсказывал здравый смысл или была для этого причина — сквозь облака призрачного дыма и пронзительное эхо, отражавшееся от стен пещеры. Она не думала, куда она бежит и что делает; она просто убегала. Она петляла среди рядов могил и гробниц, проскакивала через леса каменных надгробий, как крыса, оказавшаяся в лабиринте, и уносилась от того, что могла и не могла видеть. Она услышала, как Пан позвал ее по имени — и не один раз — но не замедлилась.

Позади нее призраки мертвых растворялись вместе с дымом, который являлся тем, что от них осталось, и эхом утихшей борьбы между Мистралью Беллороус и Пэнси Ролт Готрин. Тьма и тишина обволакивали ее, прерываясь лишь хрипом ее дыхания и стуком шагов.

— Фрина, остановись!

Голос Пана. Снова. Это не ошибка. Однако она не замедлилась, не смогла перестать бежать, продолжая свой неконтролируемый побег.

Нужно убираться отсюда. Нужно сбежать.

Затем она выбежала из пещеры и попала в туннель, ее легкие пылали, тело ломило, зрение начало давать сбои в виде маленьких белых точек, заполнивших черноту перед ее глазами. Она заметила краем глаза фосфоресцирующие прожилки минералов, вкрапленных в скале, пока проносилась мимо них, и поэтому она не совсем ослепла и понимала, куда бежит. Но эта слепота накатывала как стресс вместе с угрозой истощения, и теперь она бежала и от этого.

Если бы ее силы соответствовали ее намерениям, она бы продолжала бежать и дальше. Однако она быстро утомилась и начала спотыкаться. Она боролась, чтобы продолжать двигаться, уже ничего не видя, даже Пантерру, который догнал и кричал, чтобы она остановилась.

Потом она почувствовала, как он врезался в нее, обхватил руками и повалил на пол. Он оказался на ней сверху, удерживая ее, хотя она старалась снова подняться. Его руки обняли ее и он прижал ее к себе, говоря, что все хорошо, они в безопасности, что все закончилось.

Она яростно мотала головой, всхлипывая:

— Ничего хорошего! Она исчезла! Мистраль исчезла! Эта старуха, этот призрак, Пэнси… Ты видел? Моя бабушка просто…

Речь подвела ее, слова превратились в кашу, мешанину звуков, которые потеряли всякую согласованность. Ее захватили приступы долгих рыданий, ее тело содрогалось им в такт, дыхание перехватывало. Она не могла остановиться. Пыталась и не могла.