Камера - Джон Гришем

— Но зачем стоило убивать жену Догана?

— Потому что она спала в одной постели с мужем.

— А его сына?

— Чтобы заставить Джереми держать язык за зубами. Не забывай, к моменту, когда Доган решился дать показания, парень отсутствовал уже четыре месяца.

— О сыне я не имел ни малейшего представления.

— О нем вообще мало кто знал, исчез-то он в Германии. Мы посоветовали Догану не распространяться на эту тему.

— У меня в голове какая-то каша. На суде Доган свидетельствовал только против Сэма. К чему мистеру Икс было от него избавляться?

— Значит, он наверняка что-то знал. И к тому же сдал суду своего соратника.

Адам бросил два орешка откормленному сизокрылому голубю. Леттнер скомкал пакетик и выбросил в урну целую пригоршню скорлупок. Солнце стояло почти в зените, десятки и сотни служащих вокруг устремлялись к дверям забегаловок и кафетериев, чтобы торопливо съесть ленч.

— Ты не голоден? — поинтересовался Леттнер, взглянув на часы.

— Нет.

— Может, бутылочку пива? Мне она необходима.

— Тоже нет. Но почему вы связываете мистера Икс со мной?

— Сэм — единственный оставшийся в живых свидетель. Через две недели навеки замолчит и он. Если он умрет, не издав ни звука, мистеру Икс не о чем волноваться. Если через две недели Сэм не умрет, его гипотетический сообщник будет иметь все основания для беспокойства. Но вот если Сэм заговорит, то над кем-то нависнет очень серьезная угроза.

— Над кем-то — это надо мной?

— Сейчас ты один пытаешься докопаться до правды.

— Думаете, он где-то рядом?

— Допускаю такую вероятность. Может, он сидит за баранкой такси в Монреале. Может, его вообще не существует.

Адам с наигранным испугом втянул голову в плечи.

— Понимаю. Мои слова и в самом деле звучат дико, — сказал Леттнер.

— Мистер Икс в полной безопасности. Сэм не заговорит.

— Но потенциальная угроза все же есть, Адам. Помни о ней.

— Она меня не пугает. Если бы Сэм назвал одно только имя, я бы стал выкрикивать его на улицах, я бы завалил суды протестами. Но теперь уже слишком поздно. Время теорий прошло.

— А губернатор?

— Сомневаюсь.

— В любом случае будь осторожен.

— Спасибо. Приложу все усилия.

— Пойдем выпьем пива.

Его следует держать как можно дальше от Ли, подумал Адам.

— Сейчас без пяти двенадцать. Неужели вы начинаете так рано?

— Иногда я начинаю с завтрака.

Прикрывая лицо развернутой газетой, мистер Икс сидел на скамейке футах в восьмидесяти от них. Разговора он слышать не мог, но распознал в пожилом мужчине бывшего агента ФБР: когда-то фоторепортеры не отставали от Уина Леттнера ни на шаг. Теперь предстояло проследовать за явным любителем рыбной ловли и выяснить, где он живет.

Мемфис успел порядком наскучить Ролли Уэджу. Сегодняшний день стал приятным разнообразием. Адам часами торчал в офисе, наведывался к деду, ночи проводил в особняке тетки. Тоска. Ролли внимательно прочитывал все местные газеты. Имя его ни в одной не упоминалось. О нем никто ничего не знал.

Записка на кухонном столе была датирована по всем правилам, с указанием времени: семь пятнадцать вечера. И без того неразборчивый почерк тетки сегодня вообще напоминал детские каракули. «Лежу в постели, — писала Ли, — по всей видимости, с гриппом. Постарайся не заходить, врач настоятельно советовал выспаться».

Для большего эффекта она оставила на записке пузырек с микстурой из местной аптеки.

Адам быстро проверил мусорное ведро — пустая бутылка исчезла. Сунув в микроволновую печь тарелку с пиццей, он вышел во двор.

Глава 32

Первый бумажный змей прилетел сразу после завтрака, когда Сэм, стоя в боксерских трусах возле решетки, с наслаждением затягивался сигаретой. Прислал змея Проповедник, и новости в нем сообщались малоприятные:

«Дорогой Сэм! Сказочный сон закончился. Господь раскрыл передо мной прошедшей ночью картину будущего. Лучше бы Он этого не делал. Картина грандиозная, могу описать ее в деталях, если захочешь. Суть в следующем: на переднем плане — ты рядом с Создателем, совсем рядом, понимаешь? Он просил передать тебе: готовься! Он ждет. Путешествие будет трудным, однако результат его вдохновляет. С любовью, твой брат Рэнди».

— Счастливого пути, — пробормотал Сэм, комкая бумажонку и бросая ее на пол. Проповедник медленно, но явно сходил с ума, и помочь ему было нечем. Месяца два назад Сэм заготовил несколько петиций, чтобы отослать органам надзора, когда брат Рэнди окончательно лишится рассудка.

За стеной справа через решетку просунул руки Гуллит.

— Как дела, Сэм?

— Всевышний раскрывает мне объятия.

— Да ну?

— Уж поверь. Ночью Проповедник видел вещий сон.

— Что ж, тогда поблагодари Бога.

— Правда, сон больше походил на кошмар.

— На твоем месте я не принимал бы его близко к сердцу. Рэнди совсем рехнулся и видит сны даже наяву. Вчера говорили, что он уже целую неделю льет слезы.

— Рыдания-то ты слышал?

— Хвала Создателю, нет.

— Бедняга. Я составил для него несколько прошений, так, на случай, если меня уже здесь не будет. Хочу, чтобы ты забрал их к себе.

— Что мне с ними делать?

— Получишь точные инструкции. Бумаги нужно переслать его адвокату.

Гуллит задумчиво присвистнул:

— Сэм, Сэм… Без тебя я здесь пропаду. Со своим я не говорил уже больше года.

— Твой юрист — законченный маразматик.

— Ну так помоги мне избавиться от него. Прошу! Своих же ты сплавил. Помоги дать недоумку полный расчет. Сам я не знаю, как это делается.

— Кто тогда будет представлять твои интересы?

— Твой внук. Скажи ему, пусть возьмет мое дело.

Сэм заулыбался. Через секунду он уже громко смеялся. Чего доброго, Адам войдет в аппетит и примет на себя заботы о всей Скамье!

— Что у тебя вызвало такое веселье? — обиженным голосом осведомился сосед.

— Ты. Считаешь, он горит желанием взять твое дело?

— Брось, Сэм! Поговори с ним. Мальчишка, видать, умен, если он твой внук.

— Если… А если меня отправят в газовку, ты доверишься адвокату, который только что потерял своего первого клиента?

— Н-ну… не знаю.

— Расслабься, Джей-Би. У тебя впереди годы.

— Сколько их?

— Лет пять, не меньше.

— Можешь поклясться?

— Даю слово. Или ты предпочтешь расписку? Ошибусь — предъявляй иск.

— Очень остроумно, Сэм. Очень!

Хлопнула дверь, в коридоре зазвучали тяжелые шаги Клайда Пакера. Возле камеры номер шесть сержант остановился.

— Привет, Сэм.

— Привет, Пакер.

— Наденьте ваш красный фрак, сэр. К вам гости.

— Кто?

— Человек, жаждущий общения.

— Кто? — повторил Сэм, поспешно натягивая спортивный костюм. Рука его автоматически опустила в карман пачку сигарет. Сэму было наплевать на посетителя и его нужды, но визит с воли означал совершенно непредвиденную смену обстановки.

— Поторопись.

— Мой адвокат? — Ноги Кэйхолла никак не попадали в резиновые тапочки.

— Нет.

Пакер стянул его запястья наручниками, распахнул дверь камеры. Выйдя в сопровождении сержанта из отсека «А», Сэм остановился перед другой дверью, той, за которой находилась комната, где он беседовал с Адамом. Гигант освободил сидельцу руки и втолкнул его в комнату.

Взгляд Сэма упал на пышнотелую даму, сидевшую за перегородкой. Он потер кисти, сделал два шага и опустился на стул. Дама была ему незнакома. Закурив, Сэм принялся рассматривать женщину в упор.

Посетительница чуть подалась к оконцу.

— Мистер Кэйхолл, меня зовут доктор Стигэлл, — заметно нервничая, представилась она и протянула Сэму визитку. — Я психоаналитик департамента исполнения наказаний.

Сэм всмотрелся в карточку.

— Здесь обозначено ваше имя. Доктор Эн точка Стигэлл.

— Совершенно верно.

— Странное имя — Эн. Впервые вижу женщину, которую зовут Эн.

Официально-холодная улыбка исчезла с лица дамы, а спина ее судорожно выпрямилась.

— Эн — всего лишь инициал. На это существуют определенные причины.

— Что он означает?

— Не ваше дело.

— Нэнси? Нора? Нонна?

— При желании я указала бы это на карточке…

— Не уверен. Должно быть, там значилось бы что-то ужасное. Ник? Нэд? Не представляю себе человека, прячущегося за инициалом.

— Я не прячусь, мистер Кэйхолл.

— Зовите меня просто Эс, хорошо?

У дамы вытянулось лицо.

— Я пришла помочь вам.

— Слишком поздно, Эн.

— Доктор Стигэлл, пожалуйста.

— В таком случае советник юстиции Кэйхолл, пожалуйста.

— Советник юстиции?

— Да, мэм. Законы я знаю получше, чем те олухи, которые обычно сидят на вашем месте.

Посетительница позволила себе снисходительно улыбнуться.