Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого - 2 - Валерий Перевозчиков

Слушал Володя мои рассказы про зону, про порядки, про «законы» и сказал: «Похоже на игру, только на страшную игру». А однажды спросил меня: «Слушай, Вадим, неужели у тебя бывало такое — ты засыпал и не знал: проснешься ли живым?!»

Много было страшного… На прииске Широком трое ушли в побег. Двоих поймали сразу, привезли уже мертвыми… И два трупа лежали, разлагались на плацу, пока не поймали третьего… Вот на такие мои рассказы Володя как-то сказал: «Как можно пройти все это, выжить и остаться человеком?!»

Что взял из моих рассказов? Вот «Побег на рывок»— это побег без подготовки, неожиданно в сторону… «Неродящий пустырь и сплошное ничто, беспредел…» Беспредел — это лагерь, где были политические, уголовные, воры «в законе», польские воры… В общем, зона, где все перемешано, ничего не поймешь, беспредел.

«А у Толяна Рваного братан пришел с Желанного…» Желанный — это прииск, на котором работали заключенные, он находился в двадцати четырех километрах от Сусумана, по Колымской трассе.

«И этап-богатырь — тысяч пять — на коленях сидел»— это я Володе рассказал про Ванинскую пересыльную тюрьму. При перекличке там заставляли весь этап — несколько тысяч человек — становиться на корточки или на колени. И все равно когда — летом, осенью, зимой…

В романе («Роман о девочках») есть такой «Шурик-внакидку». У нас в зоне был парень — проиграл все в карты, всю одежду. Ходил в мешковине на голое тело. Вот и прозвали «Шурик-внакидку».

Дотошный… Я удивлялся: ну зачем ему все это? Нары — как стояли, как крепились?.. Хотел снять фильм по моим рассказам — фильм о Колыме — и сыграть главную роль. Хотели вместе с ним проехать по всей Колыме…

О людях всегда прекрасно отзывался. Я одно время был против Евтушенко. А он его защищал, потому что Евтушенко боролся за других людей.

Вообще поэты ему завидовали. Вовкиной популярности на них всех бы хватило, да еще и ему бы осталось. Он говорил: «Они считают меня «чистильщиком» — Вовкины слова. А ведь могли бы сказать, поддержать. Поддержать при жизни. Один только Межи-ров… Межиров рассказал мне, что они с Высоцким встречались в Париже, целый день ходили и разговаривали. Володя рассказал ему обо мне…

Спектакли многие видел… И когда появлялся Володя, что-то такое происходило. Не знаю что, но было уже что-то другое.

Как-то после спектакля поехали ко мне, сидели часов до трех… У Володи было противное настроение… Часа в три я пошел его провожать, дошли до остановки такси. И он мне говорит: «Вот посмотришь, сейчас обязательно придет длинное такси…» Тогда еще проезд на обычной машине стоил десять копеек за километр, а на фургоне двадцать. И действительно, подошла «длинная». Он на меня посмотрел, хмыкнул и сел в машину…

Никого из актеров я тогда в лицо не знал, но по его рассказам хорошо представлял. К Демидовой, к Боровскому очень хорошо относился, Филатова считал талантливым. Вообще уважал людей, которые что-то делают сами. Последнее время отходил от театра. А актеры ведь тоже с завистью. Как-то в театре показывали фильм любительский о гастролях. Всех узнавали, смеялись. А когда Высоцкий появился на экране — в зале вдруг полная тишина. Володя приехал домой. Я его видел разным… но тогда он был по-настоящему злой. И с такой горечью сказал: «Ну что я им такого сделал?! Что я, луну с неба украл? Что «мерседес» у меня, что ли?!»

Сева Абдулов — они много лет дружили. Сева попал в страшную катастрофу — как остался живой? Вовка за него очень переживал. Все хотел, чтобы тот поступил на режиссерские курсы…

Янклович Валера… Валерка был администратором честным… Ведь он тоже рисковал: концерты были левые, правые, синие, зеленые. И бывало, таскали его… Валера на Барбаре, на американке, женился, потому что они хотели с Высоцким проехать по Штатам, по Канаде, по Австралии.

…С Кохановским раздружился в 70-м году. Это слово «раздружился» я от Володи и услышал… Он был в дружбе очень щепетильным.

Последнее время близких людей было мало — стал нелюдимым, хотя это слово к нему мало подходит. Со многими раздружился — сам так говорил. Хотя встреч было много, разные были встречи… Вовка же без этого жить не мог… Мог встретить совершенно незнакомого парня и проговорить с ним четыре часа. А если человек ему не нравился как человек, в течение минуты мог измениться. Что-то в нем самом менялось — как-то по-особенному улыбался, переставал говорить… Сам смеялся искренне и настораживался, если кто-то неискренне смеялся.

Кстати, Володя терпеть не мог охотников. Однажды он мне говорит про одного нашего общего знакомого: «Такой хороший парень, а убивает… Давай уговорим его, чтоб не убивал!» — «Вовка, это будет трудно…» Я сам охотников тоже не люблю,.

С Мариной их познакомили в театре в 1967 году. Потом Володя уехал в Одессу. В одном из кинотеатров шла хроника кинофестиваля, позвал Абдулова: «Сева, пойдем посмотрим…» Когда Марина появилась на экране, вскочил со стула: «Смотри! Вон, вон она… Ну вот, уже нет…» Спустя время Сева вернулся в Москву. Ключи от его квартиры были у Высоцкого. Закрыто. Сева забрался домой через балкон… В час ночи заваливается компания… «Сева, знакомься, это Марина…»

Влияла?.. Марина сама — очень интересный человек. Она очень любила, и он любил. И конечно, старался не причинять никаких огорчений. Марина вначале хотела принять наше гражданство.

Когда Марина с Володей ехали на машине во Францию, спустило или лопнуло колесо. Марина очень удивилась — сколько людей собралось, чтобы помочь Высоцкому. Последние годы проблем с выездом не было или почти не было — связываться с Мариной они не хотели.

Выступал в Нью-Йорке, за восемь концертов получил тридцать восемь тысяч долларов. Домой не привез ни копейки — все оставил у Марины. Он ведь почти всю жизнь получал сто двадцать рублей в театре. Только в конце ставка была двести. Вызывали его в Министерство культуры. Высоцкий сказал так: «Если вы о деньгах, то никакого разговора не получится… Я за один телефонный разговор с Парижем плачу сорок рублей».

Тогда привез Римме пальто черное, оно и сейчас у нее. Я-то знаю, сколько такие вещи стоят. Приготовил деньги… Он схватил меня за руку, и Марина тоже (а у нее рука цепкая): «Не суй мне свои бумажки. Я за неделю заработал больше, чем за всю свою жизнь…»

Новый, 1980 год мы с Риммой должны были встречать у Володи. Но Римма заболела, и мы не приехали. Володя встречал Новый год на даче. Утром 1 января они возвращались в Москву. И в «мерседесе» врезались в троллейбус, который перегородил улицу. Сева Абдулов и Валера Янклович попали в больницу, а Володя отделался ушибами.

Июль. Должен был лететь ко мне… Не доехал до аэропорта — вернулся. 23-го я прилетаю в Москву, из аэропорта — прямо к нему. Нина Максимовна: «Володе плохо»… Решили вызвать врачей — обычно его забирали в Склифосовского. Врачи — знакомые ребята— приехали уже без меня. Видят такое дело: «Давайте его заберем…» Но не было свободного бокса, эта бригада работала через день, и решили забрать его 25-го утром…