Разлейте время по бокалам - Наталья Аврора

решили предать его. Пинхази — главный служитель Великого Атона и Эйе — незаменимый помощник в управлении государством задумали убить своего Царя. Он видел, как они договариваются, разгуливая по саду. Он слышит каждое их слово. Отдать бы приказ арестовать отступников, но голоса нет, убить бы их собственными руками, но сил нет шевельнуться. Сейчас они войдут в дом и встретятся с третьим заговорщиком, почему-то Эхнатон уже знает, что это — царица-мать. Он прилагает неимоверные усилия, чтобы остановить их, он вздрагивает во сне, кричит, но никто его не слышит. Эхнатон знает, что его скоро убьют и знает, что не сможет помешать этому…

Его бросает в жар. Он мечется в постели, рвёт на себе одежду. Скорее снять всё, тогда станет легче! Наоборот, жара становится невыносимой, вдруг он почувствовал запах гари и проснулся. Пожар! Огонь очень близко, Эхнатон выбегает из комнаты и ничего не видит. Царица, Нефертити! Где она? Нужно её спасти, но как найти? И Эхнатон просто бежит, бежит подальше от огня, но за каждым поворотом его встречает стена пламени. Налево, направо, прямо, опять налево. Спасения нет! Но где все люди? Он ничего не слышит, кроме гула пожара. За очередным поворотом он видит окно, объятое пламенем, и прыгает в него. Эхнатон почувствовал, как затрещали волосы на голове, он упал на обгоревшую траву, покатился, сбивая пламя. Отбежав подальше от горящего здания, он осмотрелся и понял, что горят не только казармы гладиаторов, но расположенные рядом дома… Казармы гладиаторов? Эхнатон жил во дворце, он был фараоном, в его время не было гладиаторов.

В казармах жил Асканий.

Среди пылающих зданий и бегающих в панике людей стоял человек в обрывках обгоревшей одежды. И не было никого в этом мире счастливее его, потому что он нашёл то, что искал, потому что ему было известно, откуда он пришёл и для чего.

И знал что, не ведая, он уже сделал то, для чего в очередной раз родился: нашёл женщину, которая навсегда осталась для него Единственной. Которая полторы тысячи лет назад была его женой — Обожаемой и Несравненной. Можно было подумать, что Асканий тут же устремится к ней, расскажет ей кто он и кто она, но — нет. Возможно раньше, ещё день назад он так бы и поступил, но теперь у него имелась мудрость Эхнатона, накопленная веками. А Эхнатон знал, что встретиться с Нефертити он может только в определённый, предписанный свыше час. И этот час ещё не наступил, он очень далёк и не известен, потому что душа Нефертити ещё не вспомнила себя и живёт под другим именем, и потому что он, Асканий, сам не готов к встрече с ней.

Асканию оставалось только ждать. И чтобы не искушать себя встречей с любимой, он должен уехать как можно дальше.

ВМЕСТЕ НАВСЕГДА

Прошло больше десяти лет. Для кого-то они тянулись еле-еле, другие и оглянуться не успели, как они пролетели над головой. А кто-то не прожил и года с того дня.

Юлия Феликс жила такой жизнью, о какой могла только мечтать. Все дела покойного отца она взяла в свои руки. Ради того, чтобы не потерять самостоятельность, она отказалась от замужества, ни капельки не ограничивая себя в общении с мужчинами. У неё было множество любовников, но Юлия никогда не теряла от любви голову. Периодически появлялись охотники до её колоссального состояния, пытавшиеся всеми способами склонить её к замужеству, но Юлия Феликс с лёгкость угадывала их намерения и прогоняла от себя. Красивая, обеспеченная, самостоятельная, она вызывала больше толков, пересудов и осуждений, чем её отец при жизни, потому что была женщиной. Но к ней не прилипала ни одна сплетня, ни одна клевета и она шла по жизни легко, ни на кого не оглядываясь. Юлия замечала бег времени, но он не казался ей слишком быстрым — она всё успевала и ни о чём не жалела. Только воспоминание об отце бередили её душу. Кассия не решилась Юлии рассказать, что Спурия Феликса убил Маркус Сатрий, приходившийся Кассии братом по матери, а Юлии — братом по отцу. То есть он погиб от руки собственного сына, и ни тот ни другой не знал, кем они приходятся друг другу.

Для Таны эти годы прошли, как один месяц. На удивление самой себе, она оказалась отличной женой разбойника. Она знала о всех его делах, а позже стала участвовать в некоторых, но Сеян так любил её и берёг, что в конце концов уговорил не рисковать и заниматься ведением хозяйства и воспитанием сына. Но он не переставал с ней советоваться, и всё большее количество афёр проводилось по плану, подготовленному Таной. Она почти не вспоминала о тех днях, когда рядом с ней был Асканий, но чувство благодарности к нему она пронесёт через всю свою длинную, полную приключений жизнь.

Вэл Сатис и Талл… Ни тот, ни другой не ушёл от судьбы. Первый смог выжить на арене, получить свободу, хорошо устроить свою жизнь, но по воле рока опять стал гладиатором и погиб. Второй — отъявленный бандит, бывший крестьянин. Встретив Аскания, он поверил, что можно вернуться к нормальной жизни, но его мёртвое тело бросили в море недалеко от Тарента и никто не знает об этом, кроме Сеяна.

А Кассия? С тех пор, как ей открылась семейная тайна, она жила и не жила. Теперь Кассия считала себя порочной и недостойной того места в обществе, которое она занимает. Она не понимала, что большинство знаменитых, патрицианских семей Римской Империи, имели в своей истории даже более позорные случаи. Кассия всегда гордилась своим происхождением, воспитанием, своим родом. Она считала, что все её предки были чисты и непорочны. И вдруг открылось, что её бабушка имела любовником раба, её мать имела любовником раба, к тому же оказавшегося её братом. Как в дешёвой книжонке, фыркнула однажды Кассия после очередных невеселых раздумий.

Значит, и она такая! К такому выводу женщина пришла после того, как поняла, что не может забыть Аскания. Не может! Она проклята! Она — не достойная! Она — такая же как бабка и мать! Но для посторонних Кассия оставалась гордой, довольной собой аристократкой. Она всегда в настроении, уверена в себе, любит развлекаться и ходить в гости к тем, кто достоин её. У неё всё хорошо — заботливый муж, богатый дом! Но был повод для жалости и злорадства окружающих: прошло десять лет со дня свадьбы, а Кассия так и не родила. Кто