Я — ярость - Делайла Доусон

Лондон со всей силы толкает его, и Ти-Джей отступает на шаг, но больше никак не реагирует, даже руки все еще держит скрещенными. Челси до странности увлечена, глядя, как взрослый мужчина, которого провоцирует женщина, не проявляет никакой заинтересованности в том, чтобы ударить или придушить ее. Да, может говорить жестокие вещи (и правдивые), но совсем не намерен причинить вред. Лондон уже не в себе, а вот Ти-Джей, может, и мудак, но от него исходит аура истинного йога.

Лондон от этого злится еще больше. У нее в арсенале — какое-то невероятное чувство защищенности, собственной неприкасаемости. У Челси такого никогда не было. Это привилегия: вести себя так и знать, что тебе не сделают больно.

— Я тоже убивала людей, козел! — кричит она. — Я разбила парню в клубе голову бутылкой вина, а потом сразу вернулась на танцпол, так что не смей разговаривать со мной так, будто я пустое место!

— Я вовсе не говорю с тобой как с пустым местом, — спокойно отвечает Ти-Джей. — Я просто честен, это мое право, потому что я человек и потому что верю в правду, верю в то, что она превыше всего. Будь ты пустым местом, я бы с тобой вообще не разговаривал.

Лондон рычит и опять толкает его, впечатываясь ладонями в его скрещенные руки. Пальцы с идеальным градиентом растопырены, как когти у кошки. Он делает еще шаг назад и печально качает головой, глядя на нее.

— Зачем ты так? Я тебе не враг.

— Ты продолжаешь утверждать это, а сам назвал мою подругу идиоткой и считаешь меня идиоткой, просто потому, что я пью, а еще ты оскорбил мой блог, а еще ты мудак!

Еще толчок. Он опускает руки.

Однако не причиняет ей ни малейшего вреда, даже не двигается в ее сторону. Руки просто свисают вдоль тела, Ти-Джей делает глубокий вдох и наклоняет голову, глядя на нее.

— Здесь только ты ведешь себя как мудак.

Лондон сжимает кулаки и собирается, наверное, ударить еще или дать пощечину, но ее останавливает громовой голос:

— Прекратите немедленно!

Все, даже Лондон, оборачиваются и видят, что от площади к ним идет группа людей. Харлан, Крис, Сиенна, Арлин и татуированная блондинка из приемной. Харлан впереди: шагает через поле, как герой боевика, длинные волосы и шарф развеваются, как будто на них дуют специальным вентилятором. Лондон немного остывает по мере того, как они приближаются. Ти-Джей не меняет позы. Харлан останавливается на расстоянии вытянутой руки от обоих: если бы захотел, он мог бы даже схватить Лондон и Ти-Джея за головы своими горилльими лапами и столкнуть их.

— Первое правило БКЯ: мы не деремся всерьез. Хотите работу — пожмите друг другу руки и сядьте по местам.

Ти-Джей тут же протягивает ладонь, но Лондон обиженно глядит на нее, потом на Харлана.

— Но нам разрешается оскорблять друг друга и это останется безнаказанным?

Харлан пожимает плечами.

— Не в моих силах сделать людей милыми и вежливыми. Здесь моя территория, а значит — мои правила. Если хочешь получить работу, то придется ладить с людьми, как и в любом другом месте. Он причинил тебе вред?

— Он сказал…

— Я не спрашиваю, что он сказал. Он причинил тебе вред физически?

— Нет.

Лондон, наверное, больше двадцати, но сейчас она выглядит как угрюмый ребенок лет пяти, который хочет, чтобы все вокруг знали, как он обижен.

— А ты сделала ему больно?

— Нет.

Харлан смотрит на Ти-Джея.

— Она меня толкнула, это не было больно.

Со вздохом Харлан присаживается на корточки и поднимает смятую банку, из-под которой натекла лужица. Встает и бросает на Лондон печальный взгляд, полный разочарования и жалости.

— Полагаю, ты уволена.

— Но я…

— Ты его толкнула, значит, ты уволена.

Лицо Лондон сморщивается, как у бульдога: она явно нечасто слышит отказы и не готова принимать их. Кажется, будто она намерена продолжать, но будет не извиняться и умолять оставить ее, обещая помириться с Ти-Джеем, а яростно спорить и, возможно, даже бросаться на Харлана с кулаками. Это едва ли впечатляет огромного бывшего рестлера: он продолжает печально смотреть на нее сверху вниз.

— Давай, милая, все кончено.

Но Лондон скалится, будто полностью перешла в режим Веруки Солт[24]. Она теребит одно из своих колец, вскидывает руку к лицу, и Челси собирается тихонько спросить Эми, что это с ней происходит, — как вдруг глаза Лондон становятся пустыми, она бросается к грилю, хватает деревянную и металлическую лопаточки и замахивается ими в сторону Харлана.

У Челси мгновенно холодеет все тело, даже кончики пальцев на ногах.

Это оно.

Это и есть Ярость.

По крайней мере, дважды она сама впадала в нее, но никогда не видела ничего подобного.

Не наблюдала со стороны за тем, как это происходит в реальности.

Это похоже на видео на Ютубе, только гораздо страшнее.

Лондон-девушка исчезает.

Ее тело превращается в оружие, чья единственная цель — убить Харлана Пейна.

Она взмахивает лопаткой, как ножом, пытаясь рассечь ему лицо.

Не издает ни звука: не рычит, не хрипит, не кричит.

Просто нападает.

Харлан вскидывает руки, отражая первый удар. Лопатка врезается ему в предплечье, металл глухо ударяется о кость, брызжет кровь. Харлан двигается с явной неуверенностью, не желая причинять боль девчонке куда меньше его. Замешательство выглядит на его лице очень дико.

И потом происходит нечто странное.

Ти-Джей прыгает на Лондон сзади, сбивая ее с ног и всем весом прижимая к земле. Она лежит на животе, в ее руках все еще лопатка, покрытая кровью, а он фиксирует ее: ноги на ногах, руки на руках, крепко обхватив запястье, в котором зажато оружие. Она извивается, каждая клетка ее тела напряженно сражается, с этой чудовищной, странной, безмолвной яростью дикого животного.

А потом происходит нечто еще более странное.

Мэтт наваливается на Ти-Джея, а Стив — на Мэтта, а потом Крис и Сиенна тоже прыгают в эту кучу малу, в то