Грех и чувствительность - Сюзанна Энок

– Нет! Я просто интересуюсь тем, кого ты можешь представить в качестве идеального спутника жизни для меня.

Себастьян ненадолго опустил взгляд, закрыв бухгалтерскую книгу.

– Возможно, нас стоит обсудить это позже, – медленно проговорил он.

– Почему это? Неужели ты бо…

– В настоящий момент в утренней комнате пять джентльменов ожидают твоего появления.

Чтоб они провалились!

– Но…

– Это – твое восстание. Если ты хочешь прекратить его, то прекращай. Но я не собираюсь излагать тебе свое мнение о джентльменах, после того, как ты совершенно определенно попросила меня не делать этого. Просто запомни, что некоторые из этих мужчин спят и видят, чтобы вовлечь тебя в компрометирующую ситуацию и заставить выйти за них замуж. Ступай осторожно, Элинор. У свободы есть своя цена, как, полагаю, я уже отмечал ранее.

Его сестре пришлось подавить желание зарычать.

– Итак, я не должна беспокоить себя попытками компенсировать тебе что-либо. Мне нужно или сражаться или сдаться.

– Если ты желаешь договориться о перемирии, я предлагаю тебе пойти на уступки. У меня есть в запасе целая вечность, и моя осада продержится дольше твоей войны. Но не ожидай, что я вмешаюсь, когда одно из естественных последствий твоих требований станет неудобным для тебя. К этому времени у тебя могло бы быть уже около дюжины визитеров, ждущих тебя.

Расстроенная до такой степени, что она с трудом выносила это, Элинор заставила себя подняться на ноги.

– Я не сдамся. Если бы ты продемонстрировал ко мне хоть ничтожную долю сострадания, то я могла бы это сделать. Но ты снова показал, какой ты неумолимый тиран. Доброго утра.

– Если бы я был тираном, Элинор, то ты бы уже была замужем. И тебе доброго утра, – ответил герцог. – И поставь в известность Стэнтона или одного из нас, куда ты отправишься и с кем.

Она хлопнула дверью позади себя, но Себастьян практически мог ощущать ее взгляд сквозь массивную преграду из дуба. Вздохнув, он потянулся за колокольчиком, чтобы позвать Стэнтона и вернуть Риверса обратно в кабинет. Но до того как он смог это сделать, дверь кабинета снова распахнулась. В этот раз в комнату шагнул Закери, за которым следовал Шарлемань. Это зрелище было необычно само по себе, потому что обычно в кабинет приводили Закери, чтобы сделать ему выговор за что-нибудь.

– Ты слышал, что этот идиот сделал? – спросил Закери, опускаясь в кресло, которое освободили Риверс и Нелл.

– Полагаю, что сейчас услышу, – сухо ответил герцог. – Просвети меня.

– Это было необходимо, – отрывисто произнес Шей со злостью в голосе. – И, прежде всего, ты никогда не должен был позволять этого, Мельбурн.

Если и было что-то, что Себастьян не выносил, так это то, когда другие люди решали, что он сделал что-то неправильно, а затем пытались исправить это – особенно, если они сначала не посоветовались с ним, и особенно, если они не знали всех фактов.

– Что ты сделал, Шарлемань?

Средний брат Гриффин сложил руки на груди, в типичном жесте, демонстрирующем упрямство.

– Он ударил Деверилла, – подсказал Закери. – И предупредил его, чтобы тот держался подальше от Нелл.

Себастьян стиснул зубы.

– Ты ударил Деверилла? И он не убил тебя?

– Он был пьян.

– А почему, собственно, у тебя возникла необходимость ударить моего друга и освободить его от обязательств передо мной?

– Он… он сказал Нелл прошлой ночью что-то такое, что заставило ее плакать.

Вот это было неожиданно.

– И что же он сказал?

Шей сделал гримасу.

– Я не знаю.

– Ты не…

– Она не сказала бы мне. И он тоже не сказал бы. Но она была не в духе весь день, а затем… а зачем, собственно, он вообще нам нужен? Нелл просит нас сопровождать ее, а разве не это ты имел в виду? Что кто-то, кому ты доверяешь, будет приглядывать за ней? Мы подходим для этого гораздо лучше, чем Деверилл. Так или иначе, я не подпустил бы его близко к любой женщине. Тебе нужно было послушать, что он сказал.

Мельбурн выпрямился.

– Он сказал что-то неуважительное о Нелл?

– Не конкретно о ней. Это были слова о женщинах в целом. О его собственной матери. И я думаю, что пока Нелл не имеет не малейшего понятия о том, что она делает, ни один тип, который думает о женщинах так, как маркиз, не должен приближаться к ней и на сотню миль.

Себастьян медленно поднялся на ноги.

– Итак, ты столкнулся с пьяным человеком, вынудил его сказать что-то, заслуживающее сожаления, а затем ударил его за это. И, несомненно, в публичном месте.

Шей переступил с ноги на ногу.

– Нет. В его библиотеке.

– Значит, он напивался в одиночестве. А ты не остановился подумать, что могло побудить Валентина совершить такой нехарактерный для него поступок и напиться в одиночестве?

– Возможно, он ужасно чувствовал себя после того, как сказал что-то, что ранило чувства Нелл? – предположил Закери, толкнув Шарлеманя локтем в спину.

– Как будто Деверилл что-то чувствует.

– А ну признавайся, когда это случилось? – спросил Себастьян, злость и разочарование пробегали по его позвоночнику. Черт побери. Маркиз – единственный человек, которому Элинор казалась склонной доверять, а сейчас не только она и Валентин поссорились, но Шарлемань еще и напал на него. А теперь герцог потерял свое лучше оружие в борьбе за безопасность Элинор.

– Прошлой ночью, – пробормотал Шей. – Поздней ночью.

– Так как он все еще не вызывал тебя, то я заключаю, что Валентин находится в настроении прощать. Ты извинишься перед ним.

С потемневшим лицом, Шей покачал головой.

– Я не сделаю этого.

– Ты это сделаешь, или я сделаю это от твоего имени.

– Ты тоже настроен прощать всех и каждого, Мельбурн.

Себастьян фыркнул.

– Скажи об этом Нелл. Ты можешь оставить Деверилла в покое сегодня, чтобы он мог чем-нибудь занять себя, но сделай это завтра, Шарлемань. Я думал, что ты – здравомыслящий брат.

– Послушайте, – в негодовании вставил Закери, но оба брата проигнорировали его.

С проклятием средний брат Гриффин выскочил из комнаты. Закери потянулся за сигарой и зажег ее от свечи на столе.

– Все так замечательно запутано, не так ли? – прокомментировал он. – И спасибо тебе за оскорбление.

– Ты не был слишком полезен, Закери. Я на самой середине проверки счетов. Уходи. И пошли обратно Риверса.

Закери встал.

– Следи за тем, чтобы не оказаться без союзников, Мельбурн. С твоей подачи Нелл начнет казаться вполне разумной.

Герцог вздохнул. Ничто из происходящего не было разумным, и чем быстрее все придут в чувство, тем лучше.

Однако это напомнило ему кое о чем. Бросив взгляд в сторону неплотно закрытой двери, Себастьян вытащил из ящика стола лист бумаги, быстро просмотрел его, чтобы убедиться, что он достал правильный документ, и поднес его к свече у своего локтя. Как только пламя охватило бумагу, он бросил ее в камин. Нет смысла оставлять эти записи здесь, где Элинор сможет их найти.