Русы во времена великих потрясений - Михаил Леонидович Серяков

в Wagiren и Wairen (XII век, Гельмольд), а ещё позже, в процессе немецкой колонизации Вагрии и постепенном упадке там славянства, в собственно “вагров”. Славянской формой в таком случае могла быть форма варины, что подтверждается чертами славянского образования в форме, проводимой Адамом, – варн-ове. (…) С начала н. э. и до XII века исторические источники сообщают о проживании на юго-западе Балтики племени варинов. Это имя известно как римским (Плиний, Тацит), так и византийским (Прокопий), франкским (Фредегар, “Правда англов и варинов”), англосаксонским (Видсид), немецким (Адам, Гельмольд) источникам и многочисленной топонимике. Русским летописям оно могло быть известно в форме “варяги”»[567]. Следует отметить, что и последнее название имеет санскритскую параллель, как будет показано ниже.

Что касается жителей Рюгена, то они упоминаются в источниках под разными названиями. Одним из них были ране. Следует отметить, что оно оказывается однокоренным с аналогичным наименованием воинов и войны в индоиранских языках: иран. rana «воин» из авест. rana «воин, боец», rana «стычка, спор», а также др.-инд. rana «битва, сражение»[568]. Хоть сам остров и получил имя от некогда живших там ругов, которое сохранилось за ним почти во всех германских языках даже после заселения его славянами, однако в скандинавских сагах встречается другое название этого острова – Рэ[569]. Данное название тем более необычно, что скандинавы были одними из ближайших соседей ран, да и само племя ругов, как показывают данные топонимики, вышло из Скандинавии. Поскольку название Рэ перекликается с Ра – именем, под которым Птолемей упоминал Волгу, – весьма вероятно, что это было одним из славянских названий острова, которые скандинавы, в силу тесных контактов с ранами, переняли у них и изредка использовали вместо гораздо более привычного им общегерманского названия Рюгена.

Ряд восточных параллелей показывает и первые два полумифических персонажа мекленбургских генеалогий. То, что образ их первопредка Антюрия был связан с туром, было уже показано выше. С другой стороны, отцом знаменитого иранского эпического героя и правителя Трайтаона-Феридуна был Пуртур, или Пургав, причем в первом случае его имя образовано из сочетания корней тур и пур – «сын»[570]. Своего второго сына Феридун также называет Туром. В более поздней пехлевийской традиции отца героя зовут не только Пуртуром, но и Атбином. В иранской Авесте Атвия был вторым человеком после Вивахванта, который выжал священный сок хаомы. Наградой ему становится рождение сына – победителя дракона Трайтаоны: «Атвия был вторым человеком, который выжимал меня для телесного мира; то благо постигло его, та прибыль дошла до него, что у него родился сын Трайтаона из богатырского дома, который убил Змея-Дахаку…»[571] Однако наиболее близкой параллелью авестийскому Атвию является Аттавас мекленбургской генеалогии. Этимологически последнее имя родственно славянскому слову отец. Как показал Э. Бенвенист, индоевропейский корень atta обозначал «отца-кормильца»[572]. С именем Аттаваса перекликается и племенное название атторосов «Баварского географа» IX в., «народа свирепейшего». С одной стороны, данное название показывает, что образ второго мифологического предка ободритских князей имел под собой какую-то историческую подоснову, отразившуюся в племенном самоназвании. С другой стороны, мы видим, что вторая часть этого названия содержит в себе корень рос-, указывающий на его связь с русами-росами. Таким образом, мы здесь видим не только этимологическое, но и семантическое сходство, что дает нам основание констатировать генетическое родство западнославянского и иранского мифологических персонажей. На иранское влияния указывает и мекленбургская генеалогия, утверждающая, что женой Аттаваса была сарматская принцесса Оритис[573]. Сопоставление всех этих данных позволяет реконструировать первоначальную форму мифа: могучая мужская сила бога-быка стимулирует плодородие богини растительности, а результатом их союза оказывается сын Аттавас, становящийся для славян «отцом-кормильцем» в буквальном смысле слова. Весьма показательно, что в Иране Атвия являлся потомком и преемником Вивахванта, тождественного индийскому Вивасвату и славянскому Дажьбогу, которые почитались в своих странах как божественные основатели солнечных династий земных владык. Культ последнего существовал не только на Руси, но и на территории Северной Германии.

Весьма показательно и название Рерика – одного из важнейших торговых городов ободритов, в котором был убит отец Рюрика. Еще А. Гильфердинг предположил, что название Рерика первоначально звучало как Рарог. С другой стороны, Адам Бременский в XI в. писал, что «ободриты… ныне зовутся ререгами»[574]. Очевидно, что не племя и город получили свое название в честь Рюрика, а сам он получил свое имя в честь символа своего племени. Само это слово в славянской мифологии обозначало огненного сокола, воплощение мистической сущности княжеской власти. По мнению лингвистов, оно непосредственно связано еще с одним важным персонажем индоиранской мифологии. А.А. Зализняк подчеркивал: «В. Махек в своей работе о слав. rarogъ обратил внимание на созвучие этого слова и особенно некоторые его видоизменений с именем Svarogъ, не решившись, однако, высказывать никаких предположений. Р. Якобсон решительно отождествляет имя Сварога с группой слов, изученных В. Махеком. В. Махек показал, что rarogъ “сокол”, а у западных славян до сих пор также “демонический сокол или карлик, способный превращаться в различных зверей, злой дух, демон” (имеет ряд видоизменений табуистического происхождения), являлся заимствованием из др. – иран. varagna “божественный сокол, одно из главных воплощений постоянно перевоплощающегося божества Vereθraγna”. Того же происхождения армянское мифологическое имя Vahagn; ср. также лит. vanagas “ястреб”. Иранское божество Vereθraγna тождественно индийскому Indra Vratahan (у которого первоначальное имя стало эпитетом, и наоборот, ср. слав. jedrъ) “воинственное божество, победитель демона Vrtra-”. Объединяя табуистические видоизменения форм rarogъ и Svarogъ, Р. Якобсон получает для славянского божества следующий ряд имен: Svarogъ, Tvarogъ, Jarogъ, Rarogъ, чеш. Rarach. Это божество обнаруживает глубокое функциональное сходство с индоиранским: оно воинственно, сообщает мужество и мужскую силу, его культ связан с годичным циклом жизни природы»[575]. Таким образом, славянский мифологический образ, в честь которого получили свое название ободриты, один из их городов и основатель русской княжеской династии, генетически был связан с индоиранским богом войны и победы.

Поразительную параллель этому западнославянскому мифологическому образу мы находим в саге о Боси. По поручению скандинавского конунга Боси должен был добыть волшебное яйцо. Приключения главного героя происходят в Биармии, причем в непосредственном соседстве от нее находится страна Glæsisvellir[576]. Поскольку еще Тацит при описании живших в Прибалтике эстиев отметил, что они «собирают янтарь, который сами они называют глезом»[577], то А. Никитин сопоставил это античное свидетельство с текстом саги и перевел название Глезисвеллир как «Янтарная страна». Посколько янтарь есть только в Прибалтике, а не на Белом море, этот исследователь указал, что упоминаемая в сагах Биармия в действительности находилась не на Северной, а на Западной Двине,