Корфу - Владимир Виленович Шигин

атаке находиться должно». Одновременно с бомбардировкой и десантом на Видо должны были вступить в сражение и войска на Корфу. Их целью были форты Новой крепости – Святого Рока, Сальвадора и Авраама. О Старой крепости речи пока не шло, она – задача на будущее.

– Пусть в предстоящих сражениях Небесный Промысел укрепит наши духовные и телесные силы! – перекрестился Ушаков, закончив совет. – Будем же готовиться к завтрашнему тяжкому испытанию и молиться за победу воинства российского!

По диспозиции при атаке Видо Ушаков решил расположить турецкие корабли во второй линии. Дело в том, что в отличие от нас турки быстро встать на шпринг не могли, выучка была не та! А потому наверняка подставили бы французам свои кормы, после чего сразу же были бы расстреляны продольными залпами.

– Пусть уж лучше за нашими спинами прячутся, чем потом султану объяснять, почему их всех перетопили! – объяснил командующий свое распоряжение Пустошкину.

Тот был солидарен:

– Пусть хоть видом своим да шумом пугают!

Тем временем на берегу, при выгрузке пушек на берег, турки с албанцами наотрез отказались их таскать.

– Мы воины, а не рабы! – гордо заявили они.

Надрываясь из последних сил, наши матросы затаскивали пушки на горы сами.

– Заместо таких друзей лучше уж одного врага стоящего, и то веселее будет! – плевались наши, глядя, как союзники, сидя под оливами, сосут свои длинные трубки.

А тут еще одна пренеприятная новость – албанцы Али-паши напрочь отказались участвовать в штурме. Из воспоминаний современника: «Для убеждения их адмирал ездил сам на берег и обнадеживал их в успехе, видя же, что ничто не помогло албанцев убедить соединиться с нашими войсками, он хотел было понудить их строгостью к повиновению, но тогда они почти все разбежались, оставя начальников своих одних… Адмирал, услыша от сих последних, что он предпринимает дело невозможное, усмехнулся и сказал им: “Ступайте же и соберитесь все на гору при северной нашей батарее, и оттуда, сложа руки, смотрите, как я в глазах ваших возьму остров Видо и все его грозные батареи”». Впрочем, позднее часть албанцев все же согласилась принять участие в штурме, надеясь поживиться при грабеже. На них, однако, уже не рассчитывали, понимая, что толку от янинских головорезов не будет никакого.

На приступ согласилась идти лишь малая часть охотников во главе с храбрым Мустафой-пашой и майором Кирко.

Тем временем, Кадыр-бей выписал себе из Албании знаменитого прорицателя. Едва старик вошел в адмиральскую каюту, все находившиеся там турецкие капитаны сразу благоговейно смолкли. Взяв в руки баранью лопатку, старец долго смотрел на нее, а потом заговорил:

– Вижу огненные колесницы, сжигающие города и целые царства! Воинов, тонущих в потоках крови, и лишь младенцы остаются живыми. Война будет по всему свету, доколе рожденные в этом году младенцы не смогут носить оружие и доколе одно светило не затмит другое!

– А удастся ли нам захватить этот остров? – поинтересовался у прорицателя Кадыр-бей.

– Вижу огненные колесницы, сжигающие города и целые царства… – снова заголосил прорицатель.

Все были потрясены столь страшным предсказанием, и каждый старался на свой лад проникнуться в смысл услышанного. Пророку дали стакан вина, отсыпали золота и отпустили восвояси.

Вечером на всех судах эскадры зачитали приказ командующего: «При первом удобном ветре от севера или северо-запада, не упуская ни одного часа, намерен я всем флотом атаковать остров Видо».

Ночь на 18 февраля 1798 года выдалась пасмурная и маловетреная. Луна едва проглядывала сквозь толщу облаков, а берега были покрыты белесой дымкой. «Ветер тихий, зюйд-вест, – писали вахтенные начальники, заполняя шканечные журналы той ночью, – небо облачно, изредка блистание звезд». Все с надеждой смотрели на вялые косицы вымпелов. Пока они полоскались в юго-западной четверти – это откладывало начало атаки. Нервы всех были напряжены.

До решающих событий на Корфу оставалось уже совсем немного…

Глава пятая

Штурм Корфу

В ночь с 17 на 18 февраля вице-адмирал Ушаков не сомкнул глаз. Заложив руки за спину, он бесконечно мерил шагами салон, в какой раз обдумывая принятые накануне решения. Порой останавливался перед образом Николы Угодника, молился и снова ходил взад-вперед.

Ближе к утру погода стала меняться. Косицы вымпелов понемногу развернулись из зюйд-вестовой четверти в норд-вестовую. А перед восходом с северо-запада и вовсе подул свежий с порывами ветер – самый попутный для атаки.

– Ну, кажется, все определилось окончательно! – перекрестился на образ Ушаков, когда ему доложили о перемене ветра.

Захватив со стола треуголку, он поднялся наверх. На шканцах уже прохаживался верный Сарандинаки.

– Господа офицеры! – крикнул увидевший поднимающегося по трапу командующего вахтенный мичман.

Все находившиеся на шканцах, разом повернувшись в сторону командующего, вытянулись в постойке смирно.

– Господа офицеры! – кивнул вице-адмирал.

После адмиральского кивка каждый снова занялся своим делом. Таков порядок, и никто не вправе его нарушить.

Поздоровавшись с командиром «Павла», Ушаков заметил:

– Что-то нынче как-то особо свежо!

Старший офицер с вахтенным начальником и оба штурмана, бывшие неподалеку, обратились в слух. Каждому не терпелось первому увидеть и услышать, что сейчас будет делать и что скажет вице-адмирал.

Ушаков между тем прошелся по шканцам, оглядел безмолвно замершую на рейде эскадру.

– Евстафий Павлович! – обратился затем он к Сарандинаки. – Поднимайте сигнал: «Всей эскадре приготовиться к атаке острова Видо».

По сигналу на кораблях и судах эскадры начали спуск шлюпок и барказов. Затем началась погрузка туда штурмовых лестниц, легких пушек и боеприпаса. Одновременно отворились люки крюйт-камер, и оттуда началась подача пороховых картузов к пушкам.

На шканцы поднялся лейтенант Баранов. Подойдя к Сарандинаки, приложил пальцы к треуголке:

– Боезапас в деки подан! Орудия заряжены!

– Добро! – кивнул тот. – Будьте готовы к открытию огня!

Глянул на стоявшего поодаль Ушакова. Тот, молча, смотрел туда, где в утренней дымке прояснялся Видо. Вице-адмирал ждал восхода солнца, когда все для его артиллеристов будет, как на ладони.

Ровно в 7 утра со «Святого Павла» раздались два пушечных выстрела – сигнал осадным батареям начать обстрел Новой и Старой крепостей. Французы не замедлили с ответом, и на Корфу началась отчаянная канонада.

Прислушавшись к гулу орудий, Ушаков подозвал к себе Сарандинаки:

– Пора начинать и нам! Поднимайте сигнал: «Самостоятельно сниматься с якорей и следовать согласно диспозиции».

Пока на линейных кораблях выхаживали стопудовые дагликсы, фрегаты, первыми вступив под паруса, подошли к Видо. То были наша «Казанская Богородица» и турецкий «Херим-Капитана». Приблизившись к северной оконечности острова, где была расположена одна из французских батарей (названная Ушаковым для удобства батареей № 1), они начали постановку на шпринг. Одновременно к борту подтянулись и шедшие на буксире шлюпки. Началась посадка десанта.