Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов

изображён мужчина в строгом костюме XVIII века. Его лицо выражало твёрдость, но в глазах читалась усталость и тревога. Подпись гласила: «Пьер Лавуа, коллекционер, 1814 год». История гласила, что именно он первым приобрёл картину после смерти маркиза. Лавуа был одержим идеей исследовать тьму и загадки человеческой природы. Его смерть была настолько странной, что она обросла слухами: тело нашли в его библиотеке, на полу были выложены символы, совпадающие с рисунками на картине. Его глаза остались открытыми, а на лице застыла мешанина страха и безумия.

Катрин продолжила перелистывать страницы, и перед ней открылось изображение женщины. Она была одета в викторианское платье, выглядела дамой сдержанной, но в глазах ее смешались и страх, и гордость одновременно. «Анна де Бри, судья, 1857 год». Эта женщина, как гласила история, использовала картину для вынесения смертных приговоров, утверждая, что она видит в ней правду о людях. Её смерть была столь же мистической: её нашли в собственном доме, сидящей перед картиной. Её волосы за ночь стали белыми, а рядом с телом лежал дневник, страницы которого были исписаны ломанными фразами, которые никто не смог расшифровать.

Следующим в альбоме был портрет мужчины с бородой и напряжённым лицом. Его рука лежала на спинке массивного кресла, а за ним в тени угадывалась картина. «Густав фон Вельц, врач-оккультист, 1893 год». Доктор Вельц был известен своими экспериментами в области жизни и смерти. Он утверждал, что картина открывает врата между мирами. Однако его тело нашли в лаборатории, где зеркала были покрыты тонкими трещинами, а сам он лежал в центре круга из пепла. На его теле были порезы, повторяющие узоры, изображённые на картине.

Катрин почувствовала, как её дыхание потяжелело, но она заставила себя перевернуть страницу. Перед ней появился портрет Эдгара Белфорда. Молодой мужчина с короткими зачёсанными назад волосами улыбался, но его взгляд был странно отрешённым. «Эдгар Белфорд, коллекционер, 1921 год». Эдгар считал картину ключом к вечной жизни. Однако через несколько месяцев после её приобретения он исчез. Его тело нашли в секретной комнате его особняка, стены которой были исписаны словами «Она видит меня». Его глаза были запечатаны воском, а руки сложены на груди, словно в молитве.

Последним перед следующей страницей был портрет мадам Селин Роже. Её измождённое лицо и угловатая фигура создавали ощущение, будто её уже тронула тень картины. «Селин Роже, искусствовед, 1954 год». Она писала работы, посвящённые картинам, которые, по её мнению, были связаны с оккультными ритуалами. Но когда она попыталась уничтожить холст, её тело нашли в галерее, где она работала. Её окружали разрушенные картины, а сама она лежала в стеклянной витрине, которая, по её словам, должна была защитить её от зла.

Катрин оторвалась от книги, её руки слегка дрожали. Каждый из этих людей обладал знаниями, силой, но все они становились жертвами картины, словно она выбирала их, чтобы забрать самое ценное – их жизнь и души.

Она перевела дыхание, а затем посмотрела на следующую страницу, зная, что каждый новый портрет приближает её к истине. Но чем ближе она подходила, тем сильнее становился страх.

Катрин перевернула последнюю страницу, и её взгляд застыл. На снимке был Поль Дюрок. Его лицо, казавшееся ей таким надёжным, теперь выглядело пугающе чужим. Ледяной взгляд, тонкая усмешка в уголках губ – всё это больше не внушало доверия. Подпись под фотографией словно резанула по сознанию: «Поль Дюрок. Владелец картины, 2023 год».

Её пальцы ослабли, и книга чуть не выскользнула из рук. Воздух вокруг стал вязким, тяжёлым, словно сама комната закрывала её в невидимую клетку. Сердце бешено заколотилось, а перед глазами замелькали образы. Она вспомнила их первые разговоры, его хладнокровный подход к расследованию, и теперь всё это складывалось в пугающую картину. Поль знал. Поль всегда знал.

Её дыхание стало прерывистым, будто весь кислород из комнаты внезапно исчез.

«Это он… Он был с нами всё это время. Но почему?» – её мысли метались, превращаясь в хаотичный вихрь.

Она подняла глаза от страницы, но комната не давала ей опоры. Каждый угол, каждая тень казались теперь чужими. Всё вокруг стало неподвижным, как декорация, созданная для того, чтобы удерживать её в этом ужасе.

Её взгляд снова упал на фотографию. Поль, человек, который внушал ей доверие, который казался тем, кто может помочь выбраться из этого кошмара, теперь предстал перед ней в роли чего-то гораздо более страшного.

– Нет… – выдохнула она, едва слышно.

Её пальцы сжались на краях книги, словно это был её единственный якорь. Её разум искал объяснения, но они только усугубляли её состояние. Поль видел всё. Поль был частью всего. Его присутствие теперь казалось ей не случайным, а заранее спланированным. Он был здесь, чтобы направлять их шаги. Каждый его взгляд, каждое слово теперь всплывали в её памяти с новым, зловещим оттенком.

Она вспомнила, как он стоял перед телом Леона, его спокойное лицо, взгляд, который, казалось, изучал каждую деталь. Его слова тогда звучали как предупреждение: «Мы должны быть внимательны». Теперь это звучало насмешкой. Он всё знал. И он ждал.

– Это ты… – её голос дрожал, но она не могла не сказать это вслух, словно пытаясь осмыслить реальность.

Она вспомнила, как Поль внимательно смотрел на картину, как его лицо оставалось бесстрастным, когда появлялись новые жертвы. Её взгляд снова упал на его изображение. Эти глаза. Эти губы. Они больше не были человеческими. Они принадлежали кому-то, кто давно перестал чувствовать.

Дрожь охватила её тело. Её руки сжались в кулаки, но не от гнева, а от страха. Она вдруг осознала, что всё это время была пешкой. Поль управлял ими, направлял, наблюдал. Он не спасал их – он контролировал их.

«Почему?» – этот вопрос, полный ужаса, звенел у неё в голове. Она не знала, чего он добивался. Завершения ритуала? Её смерти? Или чего-то более страшного?

Катрин почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, но она сдержалась. Она медленно закрыла книгу, её руки больше не дрожали, но внутри неё всё кричало. Теперь она знала правду, но эта правда была ещё страшнее, чем она могла представить.

Она глубоко вдохнула, её дыхание всё ещё было частым и тяжёлым. «Он уже знает, что я это поняла,» – подумала она, ощущая, как холод сковывает её изнутри. Ей нужно было действовать, но она не знала как. Каждый её шаг теперь мог стать последним.

– Ты всё-таки