Тридцать три урода. Сборник - Лидия Зиновьева-Аннибал

Аглая (берет высокий пук красных маков. Задумывается Потом решительно). Это маки. Я снесу к ее постели на белый столик Там все белое! (Несет. Оттуда, весело.) Гляди, гляди, какое красное пятно на всем белом! (Спешно и уверенно берет второй букет.) Какие алые, жаркие! Прекрасные, прекрасные! Уже вся комната благоухает. Вот розы-то! (Идет к столику с зеркалом.) Я ставлю их сюда, на ее уборный столик Ты не знаешь, Маша, какие чудесные волосы у Анны. Они тяжелые, темно-красные, а лицо бледное, зеленое почти… а губы — вот как этот лепесточек! Смотреть на них жалко как-то… Я это особенно помню.

Маша. Вы ее давно не видали…

Аглая. С тех пор, как она была у нас, в Заречном{120}, невестой брата… да, шесть лет тому назад. (Ласкает лицо букетом роз.) А глаза у нее, Маша, серые, тихие, совсем молчат, не поймешь их — и вдруг загорятся! (Прикладывает несколько роз к своим волосам) В ее волосах розы будут гореть… как тогда… Или тогда были маки у нее? (Задумывается долго. Вдруг идет к Маше) Ах, Маша, я люблю розы в волосах! Я все люблю. Маша, я счастливая, не правда ли? (Смеется, застенчиво глядя на Машу).

Маша (ставит букет пестрых крупных цветов в одну из ваз на большом столе посреди комнаты). А эти цветы, Аглая Васильевна, здесь поставить, посереди комнаты?

Аглая (берет вазу с цветами). Пионы! Нет, Маша, это грубо посереди комнаты. (Несет вазу к окну) Ты только погляди, какая густая сосна! Ничего не видно сквозь! (Ставит букет на низкий подоконник Отходит и глядит) Это уютно, даже умильно: здесь ваза с веселыми цветами. То глубокое, темное — за окном, а это ясное, простое — дома! (Между тем как Маша устраивает на большом столе букет желтых тюльпанов и высокий сноп белых лилий, — идет к двери, глядя на свои часы.) Ну, я иду. Надену шляпу. Мои глупые часы! Опаздывают, и никогда нельзя верить. (Еще раз оглядывается. Глубоко.) Хорошо! Успели все приготовить. Ведь поздно вчера пришла ее телеграмма!

Маша (указывает рукою кругом). Вы всю ночь хлопотали здесь. Свою комнату уступили.

Аглая (уже в дверях). Вот видишь! Какая радость эта встреча, такая неожиданная! (Вдруг возвращается. Прикрывает дверь и, очень тихая, внутренне взволнованным голосом) Маша, где дети?

Маша. В лесу. Позвать их? (Хочет опередить Аглаю.)

Аглая (мягко удерживает ее за плечо). Нет, не надо. Слушай, Маша, ты у меня такая добрая девушка. Ты мне как родная.

Я ведь не умею иначе. Я тебе все так просто говорю. Ты береги сестру. Анна потеряла двух детей зараз — близнецов. Ей может вспомниться, если она увидит наших тотчас по приезде, особенно Олю. Ее детям тоже было по три года. Лучше потом, знаешь? Пусть оглядится. Алексей каждый раз, что ездил туда в Забытое{121}, находил ее такой бледной, такой бледной! (Плачет и, стыдясь слез, тихонько стирает их ладонью. Совсем тихо.) И как печально, что Алексея нет: он ее знает больше. Весь этот год ездил в Забытое… и узнал ее бедную.

Маша. Давно они померли, дети?

Аглая. Больше года.

Маша. И барыня все убивается — помнит?

Аглая. Маша, Маша, разве мать может забыть?{122} Я думаю, это все равно — когда случилось. Не забудешь никогда. Это должно быть ужасно — смерть. Ты не понимаешь, глупая девочка. (Улыбается ласково сквозь слезы. Тихо.) Маша, мне очень тяжело встречать сестру!.. Мне… мне, знаешь, стыдно сестры! Ты не понимаешь, глупенькая девочка, мне счастия своего стыдно с Алексеем и того стыдно, что я смерти не знаю, а она… О, это ужасно!

В среднюю дверь входит Анна. Одета в черное гладкое платье и маленькую дорожную шляпу.

Аглая (пораженная, делает невольный шаг назад, отступая от двери. Глубоким голосом). Анна, Анна, милая Анна! И я не поспела на встречу!

Анна (глядит прямо широким, неуклонным взглядом, говорит тихим голосам, как бы удивляясь сама простоте слов, тем голосом произносимых). Ты и не могла меня встретить. Я приехала часом раньше, нежели ты ожидала, Аглая. Я была уже у моря.

Аглая (протягивает робко руки для объятия). Анна, какое доброе решение приехать так просто, так…

Анна (тихо, явственно). Я не успела предупредить почти… (Они обнимаются).

Аглая (не разлучая рук). Ах, это и есть самое лучшее. Я все-таки успела приготовить — как сумела, конечно, но так от души, дорогая! Только… (Маша тихо выходит. Пугливо) Вот что печально: я одна дома. Алексей уехал вчера утром и как раз в твое Забытое, опять на завод… послали так неожиданно. А твоя телеграмма пришла только ночью. Вот вы и разъехались. Он на две недели! (Внезапно охваченная мыслью.) Ах, Анна, не встретились ли вы по дороге? Может, признали друг друга, хоть на распутье, в поезде?..

Анна. Да, мы признали друг друга на распутье.

Аглая. Ах, Анна, если он знает, что ты здесь, он постарается скорее, скорее окончить дела там, в твоем Забытом…

Анна. Нет, Аглая, не надо.

Аглая (как бы извиняясь). Это с тех пор компания так часто стала его посылать в Забытое, как умер твой муж… (Пугается своих слов.) Мой брат… (Пугается еще.) Иди, иди же, Анна! (Ведет ее на середину комнаты.) Ах, как хорошо все-таки, что надумала приехать! Ах, и с Алексеем даже, думаю, тебе тоскливо было там… Нужно новое, нужно… Ты оглядишься здесь; поживи, поживи!.. И начнешь новую жизнь… (Пугается. Кидает еще раз руки Анне на плечи. Глядит близко.) Анна, ты ребенок передо мною!.. Анна, где твои вещи?

Анна. Еще на станции.

Аглая (стыдясь). Да, да, конечно. Я же сама распорядилась. Все будет. Но от радости я забыла. Я рада так… Нам будет хорошо! Здесь у моря дождемся Алексея и… Останься долго, останься совсем!

Анна (тихо улыбаясь). Я должна дальше… (Аглая глядит на нее с глубокой грустью.) Ты добрая, Аглая, ты очень добрая.

Аглая (ведет Анну к двери в спальню). Хочешь умыться? Хочешь чаю?

Анна (отчетливо). Подожди, подожди. Я умылась в городе. Я ведь выехала из дому уже вчера утром. Меня толкало из Забытого. Я ночевала в вашем городе. От города к вам на дачу всего два часа езды, не правда ли?