Дикая Флетчер - Кэти А. Такер

чтобы уловить каменный взгляд его глаз, когда он обращает на нас свое внимание, сложив мускулистые руки на широкой груди.

Джона пристально смотрит на меня.

В грузовике на несколько мгновений повисает тишина, брови отца сдвинуты до середины лба.

Наконец-то.

– Калла, как долго ты пробыла у Джоны после того, как он уснул?

– Не уверена, – отвечаю я, отводя взгляд на дорогу.

Папин тон мягок, но я не могу его разобрать.

– И… что ты сказала, ты делала, еще раз? Поработала над сайтом, покормила Бандита, а потом… Ах, да, ты взглянула на коллекцию книг Джоны. Это все?

– Ага, – вру я со всей убежденностью в голосе, на которую только способна. – Я ничего не забыла.

– Определенно ничего. Но нам пора отправляться. Например, прямо сейчас.

Я наконец осмеливаюсь поднять взгляд и вижу, что отец плотно сжимает губы, плохо пытаясь сдержать ухмылку.

– Да, думаю, ты прав.

Он дергает рычаг передачи. Мы трогаемся с места и начинаем движение по подъездной дорожке, вильнув, чтобы не угодить в глубокую выбоину.

В грузовике стоит мертвая тишина.

– Те мышечные релаксанты, которые ему назначили, должно быть, сильные, – произносит папа наконец.

– Очень сильные, – соглашаюсь я.

Взгляд отца прожигает мой профиль, и я больше не могу его игнорировать. Я поворачиваюсь, чтобы встретиться с его глазами и увидеть искорки, пляшущие в них.

Мы разражаемся смехом. Мой собственный смешивается с всепоглощающей волной облегчения. По крайней мере, отец, кажется, не сердится на меня.

К тому времени, как грузовик выезжает на главную дорогу, папа с трудом преодолевает приступ кашля, вызванный весельем.

– Ох, Калла… Теперь ты действительно напросилась.

– Он это заслужил.

– Да, я бы так сказал. Но последнее слово всегда остается за Джоной. Он не позволит тебе уйти от ответственности.

Я упрямо складываю руки на груди.

– Он должен поблагодарить меня. Теперь люди могут видеть его лицо.

Отец с любопытством приподнимает бровь.

– А видеть его лицо – это хорошо?

– Так у него меньше шансов оказаться запертым в клетке и быть привезенным в зоопарк.

На Аляске вообще есть зоопарк? Сомневаюсь.

Отец разражается очередным приступом безудержного смеха.

– Какое-то время я думал, что между вами что-то произошло. Ну, знаешь, напряжение после аварии и все такое. Может, вы двое… ну понимаешь… – Он бросает на меня смущенный взгляд.

Мои щеки начинают пылать.

– Так вот что, по-твоему, произошло прошлой ночью?

– Ну, это не стало бы худшей вещью в мире. Джона умный и трудолюбивый. Кажется, пользуется популярностью у женщин. – Папа нервно усмехается. – Отец может надеяться, не так ли?

Что он только что сказал? Мой папа на самом деле надеется, что мы с Джоной переспали?

Я и этот парень?

В голове проносится воспоминание об его лице прошлой ночью – мирно спящий, красивый Джона. Я отодвигаю его в сторону.

– Я не влюблюсь в какого-то небесного ковбоя, – решительно заявляю я.

Отец хохочет и кашляет.

– Боже, Калла, иногда ты так напоминаешь свою мать.

– Так она называет здешних пилотов, – робко признаю я.

– Да, ну… не могу сказать, что она не права, если говорить о Джоне. В любом случае, наверное, это к лучшему. Тебе не стоит повторять наши ошибки, – бурчит папа, сворачивая на дорогу, ведущую к «Дикой Аляске».

Глава 18

Глаза Агнес прищуриваются, когда она наклоняется и внимательно изучает экран моего компьютера.

– Другой мне нравится больше.

Я переключаю обратно на первый вариант оформления изображения.

– Да. Этот. Он напоминает мне почтовую открытку. – Агнес встает и снимает очки. – Все действительно складывается, Калла. И быстро.

Я блокирую настройку.

– Закончу его через день или два.

– Похоже, для тебя это легко.

– Это легко, клянусь. Я покажу вам, как работать со всем этим. И если понадобится помощь, я всегда на связи.

Как странно, что всего неделю назад мы переписывались по электронной почте, как совершенно незнакомые люди, которым еще только предстояло встретиться.

Затем звонит мой телефон, и на экране появляется сардоническое селфи Дианы с утиными губами.

– Мне нужно ответить, – говорю я, поднимаясь с места. Я знала, что она позвонит. Сообщение, которое я отправила ей десять минут назад, наверняка заставило ее исходить слюной от желания узнать подробности. – Хочешь, я принесу тебе воды?

Агнес отмахивается от моего предложения со словами «нет, спасибо» и возвращается к своему столу.

Глубоко вздохнув, я отвечаю на звонок, радуясь, что комната персонала пока пуста.

– Ты же не сделала это! – В шоке всхлипывает Диана. – Не могу поверить, что ты это сделала!

– Йети больше не йети.

– О боже мой, Калла! Насколько он зол?

– Я еще не совсем уверена.

– Ты помнишь тот раз, когда Киган вырубился пьяным, а его команда побрила его…

– Да, и это гадость! Пожалуйста, больше никогда не вспоминай эту историю.

Брат Дианы для меня как брат, и эта картина все еще вызывает у меня тревогу на многих уровнях, даже спустя годы.

– Ладно, я прячусь в почтовом хранилище, и у меня есть еще около тридцати секунд, прежде чем Говяжья палочка начнет меня искать, – заговорщически шепчет Диана, и я представляю себе высокую сногсшибательную блондинку в юбке-карандаше, притаившуюся за ксероксом. – У меня сейчас нет времени на конкретику. Просто сообщи мне окончательный вердикт.

– Окончательный вердикт… – Я открываю холодильник и проверяю бутылки с водой, чтобы найти самую холодную. – Он горяч.

– Правда? Насколько горяч?

– Ты знаешь страницу того парня, фитнес-моделивикинга, которую я показывала тебе пару недель назад?

Это почти единственный парень с бородой, которого я когда-либо находила привлекательным.

Диана стонет в знак подтверждения.

– Да, примерно так. Только лучше.

– Скажи мне, что ты сфотографировала его.

– Нет, – ехидничаю я. – Я не собираюсь фотографировать парня, пока он находится в бессознательном состоянии под действием наркотиков!

– Серьезно, Калла? Это та линия, которую ты обозначила? – насмехается Диана.

Я сокрушаюсь про себя.

– Знаю.

– Выходит, он сексуальный, но все равно придурок, так?

– Полный придурок. То есть не совсем. Иногда он ведет себя как придурок, и мне хочется дать ему по лицу, – вношу я поправку. – А иногда… Вообще-то, я совсем не возражаю против него.

Я уже не так зла, как вчера вечером. Сейчас я больше сосредоточена на растущем напряжении, которое гложет мое нутро.

Что, если Джона искренне разозлился на меня? Что, если он больше не захочет иметь со мной ничего общего?

– Так вы двое собираетесь переспать?

– Что?! – пищу я. – Нет!

– Он горяч, и у тебя нет к нему никакой эмоциональной привязанности. Идеальный претендент для восстановления после разрыва.

– Я… Нет!

Боже, сначала отец, а теперь и