Будни революции. 1917 год - Андрей Светенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
04.09
В этот день – 22 августа 1917 года по старому стилю – в разгаре было немецкое наступление в Прибалтике, в зоне действий русского Северо-Западного фронта. Эти события, кульминацией которых сдала сдача немцам города Риги, спровоцировали корниловское выступление, или, как его еще называют, Корниловский мятеж. Который, в свою очередь, перевел всю внутриполитическую обстановку в России в новую драматическую фазу, закончившуюся вооруженным Октябрьским переворотом во главе с большевиками.
Что касается событий на фронте, то еще в начале года, еще при царе, в районе Риги была проведена наступательная операция русских войск, которая была сорвана революционными выступлениями, ставшими прологом Февральской революции. Летом 17-го русскими войсками, уже согласно планам Керенского, на этом участке фронта вновь было предпринято наступление, также окончившееся безрезультатно из-за падения дисциплины и боеспособности в первую очередь, частей присылаемых на фронт из запасных гарнизонов.
Планы германского командования исходили из того, что, как об этом говорил начальник штаба Восточного фронта генерал Макс Гофман, «немецкое наступление через Ригу на Петербург привело бы сейчас к полному развалу России». Командование нашей 12-й армии (генерал-лейтенант Парский) знало об этих планах от перебежчиков – у немцев с дисциплиной тоже было все не слава богу, но, несмотря на многочисленность русских войск – 150 тысяч человек, более тысячи орудий, две линии укрепленных полос, противостоять немцам 12-я армия не смогла.
1 сентября по новому стилю немцы с помощью химических снарядов подавили русскую артиллерию, форсировали Западную Двину и захватили плацдарм. Оборонявшаяся на этом участке 186-я русская пехотная дивизия потеряла за день 3283 человека, фактически половину своего состава. Попытка генерала Парского организовать контрудар окончилась неудачей, из четырех дивизий и латышской стрелковой бригады контратаковал лишь один 130-й пехотный полк. На следующий день немцы начали обстрел Риги, наши основные силы вынуждены были отойти. Но благодаря упорному сопротивлению упомянутой ранее латышской бригады противнику не удалось окружить 12-ю армию. Латышские стрелки обеспечили возможность основным силам – 2-му и 6-му сибирским корпусам отступать на новый, третий по счету рубеж обороны. Однако само по себе это обстоятельство окончательно подорвало боевой дух, началось беспорядочное отступление на северо-восток. А германские войска 3 сентября 1917 года по новому стилю вошли в Ригу.
12-я армия отступала к Вендену (ныне город Цесис в Латвии). На всем пути следования русские транспорты, обозы, артиллерия подвергались ударам германской авиации. Только к 6 сентября командованию русской армии удалось закрепиться на венденских позициях. Здесь был создан новый рубеж обороны, куда были переброшены боеспособные дивизии с Западного фронта, а также части, располагавшиеся на территории Финляндии.
Но если положение на фронте стабилизировалось, то обстановка в тылу обострилась. В Петрограде стали готовиться к эвакуации. Британский посол в России Бьюкенен писал потом в мемуарах: «В эти дни были сделаны шаги к переводу государственных архивов в Москву, и правительство серьезно рассматривало вопрос о перенесении туда своей резиденции».
Но главное, что военный министр генерал Лавр Корнилов в тот момент благодаря содействию Бориса Савинкова, заместителя Керенского и военного губернатора Петрограда, получил чрезвычайные полномочия. В Петрограде и его окрестностях было объявлено о введении военного положения, и в столице ждали, по словам Савинкова, «прибытия военного корпуса для реального осуществления Корниловым этого положения, то есть для борьбы с большевиками».
05.09
В этот день – 23 августа 1917 года по старому стилю – в Москве с трудом удалось подавить продолжавшиеся два дня уличные беспорядки. Эпицентром стали улица Солянка, Варва́рская площадь, то есть все происходило неподалеку от Хитрова рынка, недоброй славы места, средоточия контрабандистов, уголовников и спекулянтов. Последние и стали причиной возмущения москвичей. Особое недовольство вызвала располагавшаяся на Варва́рке 27-я упаковочная контора, из которой ежедневно в больших количествах вывозились мелкие почтовые посылки. По городу разнеслась молва, что это перевалочный пункт мануфактурных, бакалейных товаров, сахара и прочего дефицита.
В результате толпа человек в триста, состоявшая из солдат, подростков и «хитрованцев», так обобщенно называли в Москве шпану и хулиганов, собралась вокруг упомянутой конторы и начала самочинный обыск помещений, обозов, автомобилей. Фактически это был погром средь бела дня. Прибывший на место происшествия комиссар милиции Мясницкого участка Поздеев просил толпу успокоиться и позволить провести обследование помещения в законном порядке, силами милиции. Однако зачинщики беспорядков подогревали страсти, то бишь благородное возмущение, указывая на то, будто бы местные конторщики все сплошь спекулянты-евреи. Дело грозило принять действительно погромный характер. Поздееву вместе с нарядом милиции удалось оттеснить толпу, вскрыть партию товара, состоявшую, как оказалось, из резиновых галош, показать все это толпе. После этого люди вроде бы стали расходиться.
Однако вечером толпа, еще больше по размерам, вновь появилась на Варварке и Солянке. Теперь ее лидеры кричали, что милиция заодно со спекулянтами-евреями, и уже открыто призывали громить склады и магазины. Несмотря на то что комиссару милиции Поздееву удалось на этот раз даже арестовать самого крикливого антисемита-провокатора, беспорядки продолжились и на следующий день. На этот раз толпа блокировала вход в гостиницу «Солянское подворье», где якобы спекулянты хранили основную часть товара. Тут надо пояснить, что в отличие от карточек на хлеб, которые стали вводить в середине войны, ширпотреб, товары народного потребления оставались в свободной продаже, но спрос явно превышал предложение, цены росли, и тогда появилась новая, а теперь привычная для нас форма обслуживания – доставка заказанных товаров по почте. По требованию толпы реквизированный в «Солянском подворье» товар был доставлен в помещение Совета солдатских депутатов. Там составили опись – 900 пар галош, 8 кусков материи цвета «хаки», 49 кусков шелка. Словом, никаких тайных складов, обычная посредническая контора. Однако, чтобы успокоить недовольных, комиссар градоначальства Вознесенский приказал продолжить обыски и конфискации. Так, в другой гостинице на Солянке – «Деловой двор» улов оказался солиднее. Значительное количество чая, риса, кофе, вина и игральных карт. Все это было конфисковано, несмотря на то, что владельцы товара предъявили соответствующие накладные и чеки.
Явно войдя во вкус, но если серьезно, для того чтобы перехватить инициативу у бесчинствующей толпы, комиссар Вознесенский расширил зону обысков по всему центру Москвы. В результате обнаружилось, что
