Царская Семья - жертва темной силы - Любовь Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С.П. Белецкий, как Товарищ министра Внутренних дел, решил добиться аудиенции у Государыни. Императрица приняла его очень милостиво378 и сказала, что знает о его благожелательном отношении к Распутину. Белецкий поблагодарил Государыню за доверие и уверил ее, что он будет принимать все меры к охране жизни Распутина. Белецкий также сказал Императрице, что он и А.Н. Хвостов намерены организовать и широко распространить среди народа издания и картины, обрисовывающие деятельность Государя, Государыни и Августейших дочерей во время войны.
К этому Императрица отнеслась с большим вниманием и просила предварительно посылать ей на просмотр корректурные листы.
От приема его Государыней, С.П. Белецкий вынес впечатление, что интересы Распутина ей очень близки; что Вырубова посвящает ее во все, что она узнает от лиц ее окружающих; а также, что Императрицу очень захватывают вопросы, выдвигаемые обстановкой времени. Белецкий также теперь знал, что Государыня, если пожелает, может быть простой, благодарной и доступной для тех, кто служит ее интересам.
Белецкий видел, что у Императрицы укрепилось мнение, поддерживаемое Распутиным, о необходимости иметь около себя, Государя и Наследника только тех людей, в личной преданности которых она не могла сомневатьс
В своих «Воспоминаниях» С.П. Белецкий говорит, что Распутин старался парализовать влияние великих князей на Государя, а сам, когда к этому представлялась возможность, старался завязать знакомства с дворами князей.
Распутин все время поддерживал в Государыне мысли об «опасности» со стороны младшего брата Императора, Великого князя Михаила Александровича, который был популярен и в армии и в народе. А. Вырубова поручила Белецкому сообщать ей для докладов Императрице все сведения о Михаиле Александровиче.379
Белецкий также заметил огромное влияние Распутина на возраставшее в то время охлаждение Государыни к своей сестре Великой княгине Елизавете Феодоровне. Со слов Распутина Белецкий знал, что приезды Елизаветы Феодоровны в Царское Село, особенно если там находился Государь, сильно нервировали Императрицу. Распутин говорил, что Великая княгиня постоянно поднимает вопрос об его удалении от Царской Семьи, и добавлял, что этим Елизавета Феодоровна добьется того, что ее перестанут принимать во дворце.
В книге Вл. Маевского «На грани двух эпох» приводится выписка из «Дневника» Великого князя Андрея Владимировича,380 где говорится о Великой княгине Елизавете Феодоровне, Джунковском и о Самарине. Вел. князь Андрей Владимирович пишет следующее:
«Я узнал, что Государь написал министру Внутренних дел кн. Щербатову письмо с приказанием немедленно уволить ген. Джунковского. Причина этого кроется в Распутине, который мстит Джунковскому за то, что он раскрыл целый ряд неблаговидных поступков Распутина и донес об этом Государю. Молва говорит, что Распутин в пьяном виде публично похвалялся, что прогнал Николашку, прогонит обер-прокурора Самарина, Джунковского и Вел. княгиню Елизавету Феодоровну… Единственный способ теперь - это обелить себя решительным действием, - покончить с Распутиным…»
В. Маевский пишет и о ненависти, которую питал Распутин к Елизавете Феодоровне:381
«Григорий Распутин, при посещении в Москве своих почитателей, если замечал портрет княгини-подвижницы Елизаветы Феодоровны, основательницы обители Милосердия в честь евангельских сестер Марфы и Марии - поворачивал портрет лицом к стене, приговаривая в раздражении: «Больше всего не люблю в Москве обитель в серых платьях…» Но и эта кроткая подвижница, мученица русского лихолетья, не выдержала и решилась, ради блага Церкви, Царя и России, настойчиво бороться с распутинщиной…»
Во время одного из обедов А.Н. Хвостова и С.П. Белецкого в присутствии Распутина, кто-то произнес имя генерала Джунковского. Из перемены голоса Распутина, выражения его глаз и нервности - можно было догадаться, что он не способен забывать ударов, которые были ему когда-то нанесены. Затем речь зашла о Самарине и Владыке Варнаве, в связи с конфликтом по поводу прославления митрополита Иоанна Тобольского. Тогда Распутин стал со злобой говорить о Самарине.382
Хвостов с Белецким понимали, что увольнение Самарина взволнует не одну Москву, где его знали и любили; обидит дворянство; заденет не только Государственную Думу, где приветствовали его назначение, но и общественное мнение всей России и те круги православного духовенства, которое, во главе с митрополитом Владимиром, видело в Самарине начало новой эры в деле церковного управлени
После ухода Распутина Хвостов и Белецкий решили, что будут проводить на пост обер-прокурора - Волжина, свойственника Хвостова. Сам Волжин, хотя и был согласен занять этот высокий пост, умолял избавить его от знакомства с Распутиным
Необходимо было теперь получить согласие Распутина на назначение Волжина обер-прокурором. Для этого вызвали из Москвы епископа Варнаву, которого познакомили с Волжиным. На Владыку последний произвел хорошее впечатление.
С.П. Белецкий пишет:383
»… тогда общими силами нам удалось добиться согласия Распутина на назначение Волжина и на поддержку в сферах, причем даже Распутин согласился на первых порах предварительно не видеться с Волжиным во избежание излишних разговоров. Правда, к этому Распутин отнесся несколько подозрительно, но ничего прямо не высказал. Но он был доволен тем, что Волжин, в свою очередь, обещал ликвидировать инцидент епископа Варнавы по поводу открытия мощей (митрополита Иоанна Тобольского - Л.М.) по плану, мною предложенному и всеми принятому, в том числе и Волжиным. План этот был одобрен и Вырубовой, и об этом было доложено Государыне, от которой получено также одобрение…»
Кандидатуру на кафедру митрополита Петроградского выдвинул и провел Распутин. Им оказался экзарх Кавказа Питирим.384
Новый митрополит пользовался доверием Государя и Государыни, а также и Вырубовой, но Владыке приходилось считаться и с Распутиным.
Митрополит Питирим был очень осторожным и избегал показывать свое расположение к Распутину, поэтому он держал связь со «старцем» только через своего секретаря Осипенко.
Распутин же, наоборот, везде говорил о своей близости к митрополиту, и этим очень ему портил. Благодаря этому, вскоре отношение общественности к митрополиту Питириму изменилось в худшую сторону.
Поведение Распутина по отношению к митрополиту Питириму оставалось таким же, как и к другим лицам правящего круга - на него он смотрел как на своего ставленника.
При каждой смене министра Внутренних дел или председателя Совета Министров поднимался вопрос о материальном обеспечении Распутина. Никто из них не имел мужества разоблачить его перед Государем, и все старались убедить Императора, а в особенности Императрицу и Вырубову, что Распутин бескорыстный, что он желает помочь каждому, кто к нему обращается, и что все это поглощает все даваемые ему его знакомыми небольшие суммы денег. При этом, каждый из министров обсуждал с Вырубовой вопрос о его материальной поддержке.385
Все свои денежные дела Распутин вел в большом секрете. Наблюдая за ним, Белецкий убедился, что «старец» был погружен в проведение больших коммерческих дел. После смерти Распутина, Белецкий узнал от Аарона Симановича, который заведывал материальными делами Распутина, что у него осталось хорошее состояние, по крайней мере в 300 тысяч рублей.
В январе 1916 года Распутин праздновал свои именины.386 С согласия министра Внутренних дел А.Н. Хвостова, Белецкий отпустил из секретного фонда большую сумму на покупку ценных подарков для Распутина и всей его семьи: обеденное серебро, брошь, золотые часы и браслеты.
После церковной службы, на квартире Распутина состоялся завтрак в присутствии А. Вырубовой. Все гости приходили с ценными подношениями. Один из приглашенных сказал напыщенную речь, в которой подчеркнул государственное значение Распутина, как простого человека, доводящего до подножия трона народные нужды.
После отъезда Вырубовой, в течение всего дня приходили гости. К вечеру Распутин был совершенно пьян. Но вечером, с приходом интимного кружка, преимущественно «дам», началась орги Распутин споил почти всех «дам». Благоразумные поспешили уехать домой, а оставшиеся, вместе с Распутиным, в пляске и опьянении дошли до полного безуми Хор цыган, напуганный происходившим, постарался скорее уехать, а агенты охраны, которые все это видели, не могли потом без омерзения вспоминать виденные ими сцены. «Дамы» остались ночевать у Распутина.
На другой день утром мужья двух дам с оружием в руках ворвались в квартиру Распутина. Но агенты охраны успели предупредить их жен, и те скрылись из квартиры, пользуясь черным ходом.
