ХРАМ МОРТИС-2. Посланница преисподней - Ольга МИТЮГИНА

Лавинира отшатнулась.

— Ты… Ты маг!

— Угадала, дорогуша. Чаю мне сделай, – лениво обронила баронесса, прекратив демонстрацию силы. – Давай, чуток поласковей – и мы славно поладим.

Эет с трудом сдерживал смех. Да уж, эту девицу не нужно защищать…

— До вечера, Ксирина, – учтиво поклонился он. – Я зайду за вами.

— Буду ждать, – с улыбкой ответила Ариэлла, не вставая с лавки.

Глава 17.

Скидбладнир

Эет

Сизые весенние сумерки окутали прибрежные скалы, и мягкий плеск волн в борта звучал тихо, дремотно, словно море засыпало. В небе ещё мерцал отблеск света – мирный, ласкающий глаз, дарящий земле последние краски: уже спокойные, акварельные, и сквозь этот прозрачный свет проступали слабые искры первых звёзд.

Береговой бриз нёс тепло Атариды, вплетаясь ласковой струёй в прохладу вечера, добавляя в глубокий, терпкий запах моря ноты остывающих камней и – чуть уловимый, брезжащий – молодой травы, юной листвы… Под этим нежным дуновением гладь моря – цвета сиреневого аметиста – даже не морщилась, его грудь равномерно, чуть заметно вздымалась волнами…

Эет стоял, облокотившись о фальшборт, и любовался вечером. И сердце теснилось от пронзительной нежности, необъятной, как небо – нежности к этой прекрасной земле, столь много претерпевшей, без которой не мыслил он своей судьбы… Он здесь родился, он умер здесь, он познал здесь надежду и отчаяние, раскаяние и боль – и счастье, какое только может быть дано человеку под земными небесами: счастье любви, счастье дружбы, счастье созидания…

Увы, слишком хрупко созданное им и его друзьями. Один не забыл своей ненависти к Силинель, не забыл и своей ревности к Вирлиссу. Плетут интриги демоны Невенара…

Такова жизнь, безумная и прекрасная – великим чудом богини доступная её народу и в смерти.

Чудом богини, страстно любящей эту жизнь.

Парадокс – острый, как лезвие серпа Мортис.

И тревожно, и сладостно – от предчувствия борьбы, от близости неизвестности.

И пронзительно-грустно – от сознания предстоящего расставания: с этой бесконечно дорогой землёй, в которой – корни души…

Эет запрокинул голову. Звёзды в вышине стали ярче, острее. Глубже – запах воды. Синий парус на высокой мачте Скидбладнира повис в безветрии…

Скидбладнир. Совершенное чудо. Тёплое, живое дерево под пальцами – словно пропитано солнцем июля: шальным и дурманным, собранным на буйных лесных полянах, настоянным на медовых травах и прогретой коре. И корабль вырос, как дерево, взметнулся мачтами к небу, едва, распустив бечеву, Вирлисс бросил бордовый бархатный свёрток на прибрежную гальку. Соразмерный, с изящными обводами – кораблик казался не больше прогулочной яхты. Уютный и камерный – как раз для такого вот славного вечера…

Но Эет прекрасно помнил слова Локи: Скидбладнир способен поднять на борт всё воинство Асгарда.

Надо полагать, вид и размеры корабля богов меняются – в зависимости от целей и желаний хозяев…

Эет невольно усмехнулся: да уж, воистину, Скидбладнир не для простых Смертных! И даже не для Бессмертных. Простых.

Скидбладнир – для богов.

И они с Виром получили его, лишь когда сами обрели божественную природу…

Возможно, на управление им просто не хватит силы даже у самого могущественного мага?

Или нет?

Ведь Фрейр отдал Скидбладнир Фрейе, когда она была обычной смертной девушкой.

Но он сам сейчас – не более чем лич. По внешним параметрам – если говорить техническим языком.

Или божественный корабль чувствует глубинную суть своего владельца?

Брать ли Скидбладнир с собой в Невенар – или лучше не рисковать этим чудом в странствиях по чужому миру? Конечно, решать Вирлиссу: ему принадлежит творение дварфов, принадлежит по двойному праву: от Фрейра и от Локи получил он позволение использовать это судно. Но сам Эет, будь его воля, не отважился бы таскать по дорогам и постоялым дворам такое сокровище.

Единственный способ попасть в Асгард.

С другой стороны – кто знает, с чем придётся столкнуться на трактах Невенара? Сколько морей переплыть? Возможно, без Скидбладнира все их усилия окажутся напрасными?…

Эет вздохнул и встряхнул головой. К чему загадывать? Он примет решение Вирлисса – любое.

Лич чуть повернул голову – бросить взгляд через плечо. Вир лежал прямо на досках палубы, закинув руки за голову, и смотрел в небо. Рана его уже полностью закрылась, хотя ещё причиняла беспокойство, стесняя движения.

Эет тревожился за друга: Вир полностью ушёл в себя и за весь вечер едва ли проронил больше двух слов. Только один раз оживился – когда взметнулись у прибрежных скал к небу мачты Скидбладнира. Глаза его вспыхнули восхищением – но затем вампир погрузился в ещё более глубокое молчание.

И по его лицу ничего нельзя было сказать о мыслях, которые зреют в его голове. Эет только мог надеяться, что Вирлиссу хватит здравого смысла не натворить глупостей.

Они вместе наблюдали, как демоны наполняют ванну Фрей свежей кровью, и Вир следил за их действиями со странным напряжением. Глубокие складки пролегли от уголков рта к подбородку – теперь несведущий человек дал бы Вирлиссу лет тридцать.

Не двадцать…

Он даже оделся, против обыкновения, как-то неброско: в тусклую коричневую рубашку и невнятного тёмного цвета брюки. Только волосы, распущенные вдоль спины, невольно приковывали взгляд…

Эет и Ариэлла пытались завязать с Вирлиссом разговор, но Белый Тигр отвечал скупо, односложно, а то и вовсе ограничивался вымученными улыбками – и в конце концов друзья оставили его в покое.

Нет, утащить Вирлисса с Атариды как можно скорее, как можно дальше! В Невенар, в Преисподнюю – куда угодно, но прочь от этого совершенного живого трупа, бледной изысканной куклы, когда-то бывшей его Фрери…

Ему надо время – свыкнуться. Осознать. Принять душой.

Или он сойдёт с ума…

Эет снова перевёл взгляд на море. Надо поговорить с Ариэллой. В конце концов, если Сегерик после завтрашнего разговора решит оскорбиться, то только Рири может открыть им дорогу ко двору Вельзерена.

И только на её советы придётся рассчитывать, отправляясь на поиски Скипетра.

Рири сидела на кормовом рундуке, подтянув колено к подбородку и обхватив ногу руками. Волосы её, по-девчоночьи заплетённые в две толстые косы, падали на спину, теряясь на фоне чёрной потёртой куртки с прорезями на спине: для крыльев. Крылья Ариэлла приподняла, растопырив в стороны, и сейчас напоминала мокрого летучего мышонка, который пытается обсохнуть.

Хотя, вероятно, ей просто нравилось ловить едва уловимые потоки воздуха, щекоча ими перепонки.

Здесь, в море, девушка вдруг стала удивительно спокойной, простой и естественной, какой прежде Эет никогда её не видел. Или она тоже попала под очарование этого вечера – цельного и прозрачного, словно топаз? Или чувствовала ту же сладкую тревогу, что и он?…

Над кораблём царствовало молчание – воздушное, преисполненное умиротворения.

Эет тихо подошёл к Ариэлле и сел рядом. Спину приятно согревало тепло, исходящее от металлического крыла демонессы – и всё же такого живого… Эет усмехнулся, поняв: Рири просто грелась! От распахнутых крыльев, как от печки, текли струи тёплого воздуха, окутывая и лаская всё тело.

Юноша и девушка молча сидели, глядя на море, и Эет ловил себя на мысли, что по-настоящему простил Ариэллу. Принял её – со всей взбалмошностью, легкомыслием и детским эгоизмом… Наверное, за честность. И за доверие.

В конце концов, она могла сбежать от Сегерика к матери и начать строить козни против отца и потенциального жениха. Но нет. Она предпочла прийти и поговорить. Расставить все точки над "i". Вот так явиться к мужчине и заявить прямо в лоб: "Я не хочу за вас замуж!" И попросить о помощи – несмотря на опасения, что он откажет, исходя из государственных интересов.

Чудо, а не девушка.

Эет улыбнулся.

— Вы хорошая, Рири, – мягко сказал он, не поворачивая головы.

— Я знаю, – ответила она, и в её голосе лич тоже уловил улыбку. – Эт, вы хотели обсудить…

— Да, – молодой маг вздохнул. – Вы уже поняли, что речь пойдёт о Скипетре Созидания. У вас есть какие-нибудь идеи, где он может быть?

— В Преисподней его нет точно, – тряхнув косами, твёрдо ответила Ариэлла.

— Вы уверены?

— Хм… – она нахмурилась и, сжав губы, склонила голову набок. – Девяносто восемь процентов. Я допускаю, конечно, что он может храниться у какого-нибудь мага… но ни один демон – мы, видите ли, чрезвычайно преданы Владыке – никогда не стал бы утаивать средство спасения Вель…

— Понятно, – прервал Эет. – А может этот маг не знать, что попало ему в руки?

Казалось, вопрос поставил Ариэллу в тупик.