Северное море (СИ) - Хокка Юлия

Может, он и был прав, но я снова ничего не ответила, просто не могла ему что-то ответить, и отца это вывело из себя, он подлетел ко мне, грубо схватил за плечо и прорычал, сорвавшись в конце на крик:

— Ты завтра же находишь работу и осенью съезжаешь. Мне все равно, где ты будешь жить и что жрать, больше ты на халяву ни черта не получишь, ты поняла меня?! Неблагодарная тварь!

Шокированная, я смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Я к тебе обращаюсь! — заорал он мне в лицо.

— Поняла, — шепотом отозвалась я.

Небрежно отпустив плечо, которое до этого сжимал так сильно, что чуть не сломал, отец молниеносно вылетел из комнаты, с грохотом захлопнув дверь. Я слышала, как громко стучит мое сердце, слышала, как отец на высоких тонах жалуется Маше.

Была и моя вина в том, что он обошелся так грубо. Я действительно вела себя далеко не самым лучшим образом, хотя и была уверена, что наши отношения такие ужасные именно с его подачи. Может, я и довела папочку до ручки, но и такой жести, кажется, не заслуживала. Или заслуживала?

Про должность в книжном я решила сообщить, лишь когда отработаю первый день, потому что боялась, что отец рассердится еще сильнее, если все сорвется. Нельзя сказать, что распускать руки – являлось вредной привычкой папочки, но было несколько случаев, когда во время серьезных ссор я повышала на него голос, отказывалась подчиняться, и он бил меня, точнее ударял. Не сильно, но тем не менее.

Перед тем, как лечь спать, я открыла шкаф и достала оттуда старую мягкую игрушку – коричневого медвежонка с бантиком, пару минут стояла с ним в руках и смотрела на него. Щемящее чувство в груди возрастало с каждой секундой, я обняла медвежонка и из моих глаз покатились слезы. В тот момент было так одиноко и грустно… Я скучала по детству. Вспомнила, как мы с мамой покупали этого медвежонка в магазине. Просто так. Без повода. Три часа выбирали игрушку в тот день.

Погасив свет, я залезла под одеяло и, свернувшись калачиком, обняла мишку. Вспомнила Рому. Очень долго думала о нем, а после мыслями завладел Юлий.

В памяти всплыла первая встреча, в сотый, тысячный раз. Он курил, стоя на лестнице своего дома. Опасный и привлекательный. Потом мы столкнулись на дороге на плотину, тогда я впервые встретилась с ним взглядом. Затем история с мешком… Да, я думала, что он преступник, но… полезла бы я в дом к человеку, который выглядел бы действительно пугающе? Наверное, нет. Несмотря на то, что я испугалась Юлия, когда он хотел подвезти меня из поселка, и убежала в лес, в глубине души всегда что-то привлекало в нем. Возможно, дело во внешности, но я всегда была убеждена, что она отражает характер.

А потом он спас меня, и все закрутилось. Я влюбилась в него гораздо раньше, чем призналась себе в этом, но вот, Юлий исчез, а чувства остались.

Первую в жизни физическую близость я тоже вспоминала. Сложно было поверить, что когда-то позволю повториться этому, но уже с другим мужчиной.

Время шло, за окном начинало светать, а я все прокручивала и прокручивала в своей голове воспоминания. Воспоминания каких-то моментов, связанных с Юлием, вплоть до самого яркого… до поцелуя и той самой близости.

В один момент душевная боль стала невыносимой, я чуть ли не начала задыхаться от неё, но перетерпела. Вскоре меня чуть отпустило, и позже даже удалось заснуть.

Ночка выдалась «веселой». И, нет, мне не приснился кошмар. Круче. Случилась паническая атака. Внезапно. Опять. Видимо, это было следствием нервного срыва, но в этот раз некому было меня успокаивать, поэтому я отправилась на кухню, чтобы налить водички и прийти в себя, а после чего долго смотрела в окно на спящий город, следя за дыханием, до тех пор, пока полностью не успокоилась.

Паническая атака прошла, а вот пустота в душе никуда не делась.

***

На следующее утро, когда я проснулась, то осознала, что внутри будто что-то щелкнуло, куда-то ушла глубокая печаль и уныние. Будто переключили выключатель, и я снова начала жить. Грусть, тоска по Юлию и чувство легкого одиночества никуда не делись, но я будто осознала, что надо жить дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дома уже никого не было. Выйдя из душа, я сняла полотенце с мокрых волос, взбила их рукой и отправилась на кухню, чтобы позавтракать. Сидя на табурете, неспешно ела только что приготовленную яичницу, рядом стоял ароматный кофе, а из открытой форточки доносились голоса детей, играющих на площадке у дома. Лучи теплого солнышка освещали всю кухню.

Год назад я ехала к бабушке в деревню, не ожидая, что лето будет особенным. Что кто-то особенный ворвётся в мою жизнь… Может, Юлий никак и не изменил её, но меня он изменил точно, будто до знакомства с ним я была совсем другим человеком, или же наоборот, другой я стала после. Со стороны этих изменений, возможно, не было заметно, но мною они ощущались.

Впервые за долгое время я чувствовала себя… собой. Живой и настоящей. Не знаю, что произошло, возможно, нервный срыв после встречи с мотоциклистом встряхнул, возможно, просто наконец пришла какая-то мудрость, осознание.

Наша жизнь наполнена множеством моментов: одни из них – грустные, другие – радостные. Важно замечать хорошее, концентрироваться и на нем, не дать плохому затянуть тебя в трясину. Некоторые хорошие истории имеют невеселый конец, но он не обесценивает все то светлое, что было в начале или середине.

Да, Юлий исчез, но, когда он был, рядом с ним было хорошо. И я пообещала себе постараться сохранить в сердце то тепло, которое испытывала в светлые моменты.

В нашу жизнь приходит множество людей: одни остаются надолго, другие появляются совсем на короткий срок. Кто-то однажды уходит, кто-то движется с нами до конца. Это нормально. Наша жизнь – только наша, у каждого человека она своя и личная, другие люди в ней лишь попутчики и компаньоны. Если ты встречаешь родственную душу – это чудесно. Если эта душа остается рядом и сопровождает по жизни – прекрасно. Если ваши дороги расходятся – это нормально. У каждого из нас свой путь, и не всегда эти пути пересекаются надолго. Необходимо помнить и понимать, что, в первую очередь, твой самый близкий и надежный человек – ты сам. Поэтому так важно любить себя и заботиться о себе.

Не менее важно быть добрым к другим, любить и заботиться о близких. Ведь, ты сам знаешь, как тяжело и грустно бывает порой, когда обидят или не помогут. Искать добро – бесполезно, нужно просто самому начать его творить, и тогда оно придет в твою жизнь. Если наполнять любовью себя и мир вокруг – жизнь станет светлее. Да, у каждого свой путь, но некоторые пути расположены так близко… А идти с кем-то всегда веселее.

Что касается грусти, по моему мнению, если иногда хочется закутаться в плед, лечь и погрустить – то надо лечь и погрустить. В этом нет ничего плохого. Главное, чтобы это не затягивалось.

Мне никогда не забыть Юлия, но наши жизни разошлись, может, надолго, а может, и вовсе навсегда, и свою жизнь я обязана проживать дальше.

Жить.

========== Глава -30- ==========

Я отработала в книжном первую неделю, всё шло хорошо, отец немного смягчился, но не забывал напоминать про отдельное жилье. Пока не было уверенности, что съём квартиры окажется по карману, но я старалась придумать, что можно сделать. Возникла идея поступить дипломатически: прийти с отцом к мирному соглашению. Например, я остаюсь жить дома, но работаю, приношу продукты, выполняю больше домашних дел, с большим уважением отношусь к отцу, уступаю его интересам и не перечу. Ну и конечно же, как и сейчас, никого не привожу и не шумлю, когда он спит. На гордость можно наступить, когда это необходимо, а там, если повезет, и жилье найдётся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Работа мне нравилась: коллектив оказался неплохой и весьма дружелюбный, с людьми я общаться умела и любила, поэтому взаимодействие с клиентами проблем не вызывало, а уж разбирать, раскладывать, перекладывать книги – это точно для меня.

К сожалению, вечерних смен в этом магазине не было, поэтому совмещать с учебой такую работу стало бы нереально, но у меня уже появилась пара вариантов, куда еще можно устроиться в сентябре, хотя с книжками жаль было расставаться.