Лунь - Марьяна Куприянова

не чаял в Луни. И иногда продолжал рефлексировать на эту тему. Она была ему никем. Стала – знакомой. Затем – близкой по духу. Затем – почти дочерью. Кем она стала ему потом? Был промежуточный период. Муза. Вдохновительница. И вот теперь – он обладает ею, как женщиной. Свои ощущения от этого Вилин не променял бы ни на что в жизни.

Пока дело о разводе было на рассмотрении, Илья три раза в неделю забирал сына к себе. Глеб не разговаривал с Леной. Мать строго-настрого запрещала ему это. И даже уговоры отца не помогали. Мальчик явно был запуган.

– Печально, что он стал жертвой психологического давления Ксении, – шептала Лена, обнимая Илью перед сном. – Наверняка дома она долго и тщательно расспрашивает Глеба, как он провел здесь время, что делал, чем его кормили; заставляет вспоминать все подробности увиденного и сказанного… Как это ужасно. И в этом виновата я.

– Нет, Лунь. В этом виноват я, – вздыхал Илья и покрепче обнимал ее, а сам дышал ее волосами. – Но я готов нести ответственность за свои решения. О поступках я не сожалею. Все встанет на свои места. Я люблю его и не позволю делать из него шпиона.

Между тем, встреча за встречей, а Глеб и Степа по-детски непосредственно и легко нашли общий язык. Брат Луни был гораздо старше сына Ильи, но это не мешало им ладить. Немного позднее именно из-за этой дружбы Глеб начал нормально относиться к Лене. Войдя в дом, он вдруг замялся в дверях, увидев новую подругу своего отца, из-за которой плачет мама, и, вместо того чтобы молча пройти мимо, сказал:

– Здравствуйте, тетя Лунь.

Лена так удивилась, что только и смогла округлить глаза. Она слишком привыкла, что мальчик предпочитает ее игнорировать, и заставила себя относиться к этому с пониманием.

– Привет, Глебка.

– Простите, что не разговаривал с Вами.

– Да что ты, что ты, Глебушка, все хорошо.

– Я пойду к Степе.

– Конечно, иди. Вам что-нибудь приготовить?

– Да нет, не надо! – улыбнулся мальчик и побежал в заветную комнату.

Илья и Лунь уставились друг на друга с одинаково недоумевающими лицами.

– Это что такое было?

– Я думала, это ты с ним поговорил.

– В том и дело, что нет!

– Все налаживается… – выдохнула Лунь.

Вилин подошел к ней и обнял, прижал ее голову к своей груди. Так привычно. Он обожал это делать.

– А ведь действительно.

– Ты узнал?

– Да. Через месяц все состоится.

– Замечательно. Просто замечательно. Никогда так не радовалась чьему-то разводу.

– Ты не поверишь, но я тоже. Слушай, я тут придумал кое-что.

– Неужели? Очередное название роману?

– А как ты хотела? Пора бы задуматься над этим.

– Ну и что ты придумал?

– Так как основная идея вяжется с взаимоуничтожением, то почему бы не «Аннигиляция»?

– «Аннигиляция»? Хм. Хм. А это не так плохо, как все то, что ты прежде придумывал… – пошутила Лена, и Вилин сразу же сжал ее до хруста костей.

– Потише, Илья Алексеевич. Вы меня сломаете.

– Ну-у-у, я бы с этим поспорил. Что-то по ночам бывает и жестче, а Вы все еще не сломались, Лунь.

Мужчина посмеивался у Лены над головой. И девушке вдруг стало так хорошо. Оттого, что Глеб поздоровался с нею. Оттого, что через месяц Илья разведется с Ксенией, и все будет кончено. Оттого, что мужчина ее мечты – рядом. Оттого, что они вместе творят. И Лене захотелось плакать. Она шмыгнула носом.

– Чего это ты там, а?

– Ничего. Просто… люблю тебя, Иль.

Не было никого счастливее, чем эти двое. Несмотря ни на что.

Однако жизнь наша славится тем, что в ней ничего никогда не может идти так гладко, как хотелось бы. Заседание перенесли на неделю. Затем – еще на неделю. Кто-то явно повлиял на это. Супругам якобы давали время на обдумывание и примирение. Даже брат Ксении – отец Полины, священник, связался с Ильей и договорился встретиться. Видимо, Ксения обратилась к нему за помощью. Лену это разозлило, но виду она не подала и отпустила Илью. Пока его не было, девушка переживала. Она прекрасно помнила, как замечательно подвешен язык о Полиного отца, как убедителен он порой бывает в своих суждениях. Такие, как он, способны влиять на людей, прикрываясь желанием направить на путь истинный. А что, если он убедит Илью вернуться в семью? Что же будет тогда?..

Лена извела себя вопросами и не на шутку разволновалась. Вилин приехал домой через час с копейками. Видимо, отец Полины долго его обрабатывал. Мужчина выглядел слегка смущенным, и Лене стало не по себе. Сердце замерло у нее в груди, она подалась вперед. Что скажет Илья? Как поведет себя?

– Ну, где же моя луна? Отчего не освещает мне путь? Отчего не встречает меня? – мужчина остановился, развел длинные руки в стороны, склонил голову набок.

Лена выдохнула и кинулась к Вилину.

– Переживала, – догадался он.

– Еще как. А вдруг бы он тебя…

– Что? Думаешь, он мог меня переубедить? Заставить разлюбить тебя? Или заставить вернуться к женщине, к которой я остыл? – в голосе Ильи послышались металлические призвуки.

Лена спрятала лицо у него на груди.

– А ну-ка, на меня взгляни. Я не хочу, чтобы ты даже в мыслях такое допускала. Понятно тебе?

– Да.

– Замечательно.

– Почему ты злишься? Я всего лишь боюсь потерять тебя.

– Потому что я тебе трудно достался?

Лена взглянула на него с опаской.

– К чему ты клонишь?

– Ни к чему, Лунь.

– Что он тебе наговорил?

– Всякой чуши…

– Скажи.

– Говорит, что ты… все подстроила. Специально. Что у тебя, как бы это сказать, был план. Изначально. Так сказать, стратегия. Как увести меня из семьи. И все это вышло не так естественно, как мне кажется.

У Лены закружилась голова.

– Как он еще не сказал тебе, что я тебя приворожила. Волосы твои достала и к ведьме ходила… или я сама – ведьма.

Она вырвалась из объятий Вилина, отошла, скрестила руки на груди. Отчего-то правда всегда обижает нас больше всего.

– Лунь, постой.

– Нет, не трогай меня.

– Что значит не трогай? Ты так говоришь, как будто…

– Будто думаю, что ты поверил ему?!

– Но я не поверил ему.

– Тебе так кажется…

– Откуда ты знаешь?

– Потому что вся эта ситуация… вся эта ситуация до смерти тривиальна! Боже, как ты не видишь, не понимаешь – меня мучает совесть за то, что я сделала! Старо как мир! Приходит женщина со стороны и уводит из семьи! А там – жена и ребенок! И как быть им? Как быть? Как быть – мне, с таким грузом, Илья? Каково мне сейчас слушать подобное? Будто бы я, такая злодейка, увидев тебя в первый же день, начала строить планы, как бы нагадить твоим близким, а тебя – завлечь! Будто бы я выискала твою подругу детства и заставила приехать сюда, чтобы у вас с нею наметился роман, а потом ты понял, что разлюбил жену и…

– Луна,