Хор больных детей. Скорбь ноября - Том Пиччирилли

или мучить мелких зверюшек – в начальной школе он шел прямиком к самым слабым детям и колотил их до крови. Он быстро перешел к тому, что запугивал учителей, избивал пьяниц, спавших на окраине трейлерного парка, и приставал к девчонкам на катке в Уэйнскроссе.

Джейк был прав, когда сказал, что тюрьма пошла Шэду на пользу. Безумие, но так все и было. За решеткой он утратил мальчишескую нескладность, развил быстроту и ловкость. Проводил каждый день в тренажерном зале, шлифуя свое тело, избавился от пивного живота и нарастил двадцать фунтов рельефной мускулатуры. Два года он только и занимался тренировками ума и тела, да старался не потерять контроль.

Иногда это работает в твою пользу. Даже когда дорожный патруль не гоняет тебя взад и вперед через реку, приятно быть по-настоящему быстрым.

Зик промахнулся – описал кулаком полукруг, исполнив неуклюжий танец в попытке не упасть. Шэд пнул его в задницу и заставил растянуться на асфальте.

Вот так.

Зик поднял взгляд, его лицо горело смертельным бешенством. На месте отколотого переднего зуба виднелся черный пенек. Десны тоже уже сгнили. К тридцати годам он сможет есть только суккоташ [8] и яблочное пюре. Разбитая скула была неестественно расплющена и сдвинута слишком далеко, к уху.

Шэд сказал М’эм правду. Он мог бы без особого чувства вины убить этого человека. Мысль об этом слегка тревожила, но не так уж сильно, учитывая обстоятельства.

– Я хочу с тобой поговорить, – сказал Шэд.

Зик с шестнадцати лет почти не брился и не стригся. Дикая, звериная наружность прекрасно соответствовала той роли, которую он хотел играть. Свою личину, свою маску нужно совершенствовать.

Если бы Зика однажды остригли, то увидели бы розовую мордашку очаровашки пухляша, со всеми слабостями, написанными на этом мягком чумазом лице. В детстве он походил на потерявшегося щенка, а поэтому нравился девочкам. До тех пор, пока они не встречались с ним взглядом.

Зик принялся шарить по земле в поисках того, чем мог запустить в Шэда, но сумел найти только бутылку очистителя. Он вскочил на ноги и швырнул ее, точно кирпич. Бутылка пролетела над левым плечом Шэда и разбилась о бензоколонку.

– Два года ждал, чтобы расквитаться с тобой!

– Неужели?

– Да!

Шэд знавал парней, которым нравилось разыгрывать важность, зубоскалить перед дракой, разогреваться. Для них имели значение только эго и имидж. Они круглые сутки вели себя так, словно за каждым их движением следят объективы камер. Словно где-то на диване сидят девочки-подростки, глядят на них, подбадривают, потеют. Когда ты один, драться куда труднее.

– Тебе стоило ждать и оттягивать нашу встречу как можно дольше, Зик.

– И почему же, зэк?

– Потому что на этот раз я тебя легко не отпущу. – Шэд бросил на Зика Хестера убийственный взгляд, чтобы у того не осталось никаких сомнений.

– Думаешь, я испугаюсь уголовника вроде тебя?

– Должен бы после прошлого раза. Ты ответишь на мои вопросы, или я тебе снова накостыляю.

– Кишка тонка, – прошипел Зик. В глухом голосе прозвучала нотка страха. Зик был идиотом, но ему хватило ума понять, что Шэд говорит искренне. Он попытался улыбнуться, добавив к оскалу рык.

Они поравнялись. Зик нервно хохотнул, повел плечами, расслабляя тело как перед боксерским поединком. Затем выскользнул из куртки и бросил ее Шэду в голову, оставшись в черной футболке без рукавов. Принял позу, бицепсы очертились рельефнее. Зик без остановки сжимал и разжимал кулаки, чтобы кровь текла быстрее, а вены на руках набухли. Он хотел выглядеть крутым и сильным. Зик оглянулся по сторонам в поисках девушек, которые могли оказаться поблизости, но за ними наблюдал в окно только семидесятилетний Грифф с губами, покрытыми пивной пеной.

До Зика Хестера трудно было достучаться, пока он вел себя как на съемочной площадке, словно собираясь стать новой звездой боевиков. Было заметно, что он пытается придумать какую-нибудь хлесткую саркастичную реплику. Что-то подходящее для трейлера и афиш.

– Ты что-то сделал моей сестре? – спросил Шэд.

– Это что еще? – Зик продолжал играть мускулами. Испуганно, не желая взглянуть в лицо реальному положению дел.

– Отвечай.

– Ты…

– У меня мало времени. И я больше не стану просить тебя по-хорошему.

Зик выпрямился, его грубое лицо, и без того до отвращения идиотское, стало еще более дебильным.

– Меган? Твоей сестре? Ты думаешь… значит, ты думаешь, что я как-то связан с тем, что с ней случилось?

– Я тебя спрашиваю.

– Прямо сейчас можешь развернуться, найти дупло и сунуть туда свой хрен, потому что я не…

Шэд за один шаг сократил расстояние между ними и наотмашь врезал Зику в челюсть, но нечесаная голова соперника даже не дернулась. Тот был не таким уж и рыхлым. Его подбородок под спутанной бородой оказался острым и каменным.

– Черт тебя дери, Дженкинс!

– Чтобы пять минут никаких твоих кривляний, Зик. Что с ней случилось?

– Откуда, черт возьми, мне знать!

– Однажды ты пытался на нее наброситься.

– А теперь слушай меня! Ты запятнал мое доброе имя…

Зик снова огляделся, очень надеясь, что кто-нибудь услышит его монолог. Он усердно репетировал последние два года. Слово «запятнал» далось ему нелегко, но Шэду пришлось признать, что прозвучало оно довольно естественно. Зик долго тренировался.

– Ты снова пытался? – спросил Шэд.

– Чего?

– Не заставляй меня повторять.

Чем дольше они тянули с дракой, тем больше времени было у Зика, чтобы распалить гнев и накрутить себя. Страх уходил.

– Ничего подобного, сукин ты сын!

– Тогда зачем ты надоедал моему отцу?

– Я? Ты винишь меня? Этот ублюдок уже несколько недель льет людям в уши ложь о том, что я замешан в убийстве Меган.

Шэд напрягся и выпрямился.

– Ты считаешь, ее убили?

Зик скорчил такую гримасу, какую только смог изобразить. Его пальцы дрожали, будто он стоял перед классной доской, пытаясь начертить наступление Шермана.

– Ты чертов придурок. Ей было всего семнадцать. Ни одна девчонка не умирает просто так в тех вонючих лесах.

– Верно.

– Не смей больше так на меня смотреть. Если хочешь подраться, мы разберемся с этим прямо сейчас. Но больше не смотри на меня так. Я не виноват в том, что с тобой случилось. Что бы там ни говорили об этом ты и твой выродок-папаша. И тебе лучше не распускать сплетни по городу!

Для настоящего коварства Зику Хестеру не хватило бы характера. Шэду стало слегка стыдно, несмотря на то, что это на него напали. Стоило быть умнее. Конечно, Зик не имеет никакого отношения к смерти Мег. Он бы наследил.

– Убирайся отсюда, – сказал ему Шэд.

– Не говори, что мне