Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут

вскинула голову Хельга, а после снова обратилась к Берхарду. – Не надо меня бояться, мой мальчик. Я не желаю тебе зла и не причиню его. Но я хочу тебя предостеречь, ибо могу видеть то, чего не видят другие.

– Говори, – глухо отозвался Берхард.

И Хельга начала вещать:

– Смерть ходит рядом с тобой. Эта костлявая старуха преследует тебя уже давно, с самого твоего рождения. Она то приближается к тебе, то отступает, но она всегда близко и всегда наготове.

Хельга остановилась, а Берхард молча ждал продолжения, и лишь его взгляд стал тяжелее.

– Мачеха желает твоей погибели с того самого момента, как ты появился на свет. Сейчас того же желает и Густав, её сын. У них есть помощники. Послушай меня, Берхард, они не так слабы, как кажется, их намерения серьёзны, их не остановить. Если хочешь выжить, уничтожь их первым.

Берхард резко отвернулся. Ведьма обнажила все его тайные подозрения и убила надежду, что эти подозрения неверны.

– У мачехи была тысяча возможностей избавиться от меня, – всё-таки попробовал он оправдать близкого ему человека. – Я жил с ней под одной крышей, я ел с рук её. Если б она столь горячо желала убить меня, то уже давно бы сделала это.

– У неё есть преграда.

– Какая? – Берхард вновь ткнул взор в вещунью.

– Заклятье, которое не позволяет ей причинить тебе вред. Твоя жизнь и жизнь её сына связаны крепким узлом. Но Густав от этого заклятия свободен. Опасайся Густава, не доверяй ему, он ненавидит тебя. Ему нужны твой трон, твоя женщина, твоя жизнь. Он не остановится, пока не займёт твоё место. Носишь ли ты жемчужный кулон, Берхард?

Юноша молча засунул руку под воротник и достал жемчужину на золотой цепочке.

– Хорошо. – Хельгу это успокоило. – Носи его, не снимая. Это твой амулет, твоя защита. Помни, пока жемчужина с тобой, смерть не коснётся тебя. В ней заключена душа твоей матери, которая убережёт тебя от любой напасти. Но всё же будь осторожен и подумай над моим советом.

Медленно пряча кулон обратно под воротник, Берхард пристально вглядывался в лицо странной женщины. Она была уже старой. Морщины пересекали её лоб, лучиками расходились от глаз, сжимали губы; бледные щёки осунулись. Но всё же былая красота ещё проступала и… Берхарду она показалась знакомой… И вдруг догадка коснулась его разума.

– Ты тоже на неё похожа, – с тревогой прошептал он. – У тебя её глаза… Кто ты?

Черты лица Хельги смягчились, губ коснулась тёплая улыбка, и только взгляд был полон печали.

– Эльза была моей дочерью, Берхард, – призналась женщина.

Это известие встревожило юношу даже сильнее, нежели предыдущее предсказание. Ведьма, живущая отшельницей в глухом лесу – его родная бабушка? Ведьма… Чёрная женщина… Значит… Значит, и в его жилах течёт её чёрная кровь? В груди стало тяжело, и сорвалось дыхание. Обескураженный Берхард попятился назад. Нет, этого не может быть. Этого не должно быть! Тревога внезапно взорвалась непонятным суеверным страхом и сорвала юношу с места. Выбежав из избы, Берхард вскочил на коня и помчался по тропинке прочь от этого дома. Он гнал коня, он захлёбывался в собственном дыхании, ему хотелось унестись, улететь как можно дальше и как можно быстрее. Сердце билось, обгоняя стук копыт, и глаза застилал туман тяжёлых мыслей.

Кларк с трудом догнал своего друга. Он кричал ему, просил остановиться, но Берхард ничего не слышал. Наконец Кларку удалось поравняться с обезумевшим всадником и схватить его за руку. Вернувшись в реальность, Берхард остановился.

– Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил Кларк, приблизившись к другу совсем близко.

Берхард опустил взор. Он и сам не понимал, что его так подгоняло.

– Мне страшно, Кларк, – тихо признался юноша.

– Чего же так пугает тебя?

– Не знаю.

Кларк Кроненберг пустил коня шагом, и Берхард поступил так же.

– Если разобраться, тебе нечего бояться, Берхард, – продолжил разговор Кларк. – Что тебя страшит? Ненависть Патриции? Она тебе мачеха, не мать. А мачехи редко относятся с любовью к приёмным детям. Угрозы Густава? Но очень скоро он сам станет зависимым от твоей власти, и бояться уже придётся ему.

– А эта женщина? Ты слышал? Оказалось, что я её родной внук… Внук ведьмы.

– Для ведьмы у неё слишком доброе лицо. Мне кажется, она действительно всего лишь знахарка.

– Она сотворила заклятье на Патрицию.

– Ну и что? Для твоего же блага сделано это. – Кларк старался выглядеть предельно спокойным. – Знаешь, от знакомства с колдуньей порой бывает больше выгоды, нежели от знакомства с королём.

Но Берхарду было совсем не до шуток.

– Твоей спокойной размеренной и предсказуемой жизни можно только позавидовать, Кларк.

Очень хотелось поговорить Берхарду со своим отцом. Очень хотелось. Знал ли Генрих, что матерью его возлюбленной была чёрная женщина из лесной глуши? Женщина, которая имела славу ведьмы. Если знал, так почему скрыл это? А если нет?.. Стоит ли тогда оставлять его в неведении? А вдруг этот факт напугает Генриха, и он откажется от него, от сына своего?

Ах, как тяжело, как много вопросов. Берхард долго думал, долго. Наконец решился и направился в комнату отца. Однако Генрих в тот момент был занят, что-то обсуждал с советниками. Завидев сына, ландграф попросил его подойти позже.

– Или у тебя что-то важное? – уточнил он, заметив неуверенность юноши.

– Нет, нет, – отозвался Берхард. – Ничего важного.

И ушёл прочь. Берхард решил, что это знак, что заводить с отцом разговор о чёрной женщине Хельге не стоило. Пусть остаётся всё как есть и идёт своим чередом.

Вечером следующего дня в замок Регентропф прибыл гонец с посланием. Ландграф лично принял его. За ужином Генрих сообщил семье:

– Завтра в Регентропф прибудут барон Хафф с дочерью. Им осталось полдня пути. На рассвете я намерен выехать к ним навстречу. Густав, ты поедешь со мной, как-никак Гретта твоя невеста.

– Хорошо, отец, – отозвался Густав.

– Патриция, ты тоже можешь поехать.

– Нет, нет, – покачала головой ландграфиня. – Я останусь дома. Лучше прослежу за обедом.

– Да, и за тем, как подготовлены комнаты для господ и прислуги.

– А мне ехать с вами, отец? – негромко поинтересовался Берхард.

Но Генрих лишь пожал плечами:

– Как хочешь. Барон пишет, что его будут сопровождать десять воинов, нужно проследить, чтобы и им удобно жилось у нас. Проверил бы с утра.

– Хорошо, я останусь.

– А когда маркграф приедет? – поинтересовалась Патриция.

– Думаю, дня через три-четыре, – ответил Генрих. – Их дорога намного длиннее.

– Зачем же барон столь рано выехал? Не терпится дочь замуж отдать? – усмехнулась Патриция.

– Мы с ним близкие соседи, в хороших отношениях,