Месть со вкусом мяты (СИ) - Руслёна

— Вы? Один? А где Тома?

— Спит. Я к вам, поговорить надо.

— О чём? — она насмешливо скривилась, — уже понял, что не на той

женился? Надо было со мной говорить до свадьбы, а теперь

поздно.

— Вот мне тоже интересно, что вы такое говорили женихам, что они бросали вашу дочь, так и не доведя до алтаря. Здесь будем говорить или, всё же, пригласите к себе?

Она вздохнула, как-то сразу устав и опустив плечи.

— Пошли, — махнула рукой и они поднялись на четвёртый этаж. Войдя в квартиру, Вероника Игоревна прошла на кухню и поставила кипятиться чайник.

— Люблю на ночь выпить чаю, — сказала ему.

Горыныч кивнул и сел на табурет, а тёща, налив себе чай в маленькую чашечку с букашками и листочками, устроилась на диванчик кухонного уголка.

— Вы-то будете чай? Налить? — вдруг “спохватилась” Вероника Игоревна. Он мотнул головой, что означало “нет” и положил руки на стол, всей своей позой показывая, что ждёт её рассказа. Она вновь вздохнула.

— Начну издалека. Вся моя родня по женской линии — не отсюда, не из этого мира. Хотите верьте, хотите — нет, — она пожала плечами, — но это так. И все мы это знаем с детства. Мамы или бабушки рассказывали эту… историю или легенду, называйте, как хотите. Я в неё поверила сразу, а вот Томка никого не слушала, не воспринимала это, как предназначение свыше для нашего рода, слушала, как сказку, не более. В одно ухо влетало, в другое вылетало. Только эту, соседку, Аньку, и слушала. У них почти и жила всё время. С мужем развелись — у нас это тоже, как бы, “традиция” — родила девочку и всё, мужчина не нужен больше, он своё дело сделал. Спасибо ему, что помогал, пока Томка не выросла. Вот, квартиру отписали со свекровью для неё. Но, так понимаю, вы тут жить не будете?

Он кивнул ей, но комментировать ничего не стал.

— У дочери два имени, если что — одно земное, Тамара, для всех, второе для избранного, для мужа. Она их, женихов, ко мне приводила, но не было ни одного, кто бы ей подошёл, это было видно сразу. Кому квартира приглянулась, кто мне начинал глазки строить. В общем, я всем им говорила, что она… дурочка, не в себе. И все сразу по-тихому уходили. А вас она показывать не стала. И, так понимаю, раз пришли что-то узнать, то и вам есть что мне рассказать? Кто вы? — она посмотрела, прищурившись, и Горыныч сверкнул глазами.

Поскольку, задав вопрос, она смотрела на него, то увидела эти зрачки, удлинившиеся вертикально и вспыхнувшие ярким светом.

Женщина вскочила на ноги:

— Не может быть! Откуда? Откуда вы… тут? Вы же… дракон… да? Я не могла ошибиться! Но на свадьбе вы не показали себя. А, теперь понимаю, как вы исчезли тогда. Гардеробщик не врал про зелёный огонь, он видел ваш переход. Неужели ей повезло и она нашла того, из проклятья?

Горыныч кивнул.

— Я тоже знаю эту легенду, у нас её знают все, но никому и в голову не приходило искать ту девушку, эльфийку. И мне, в частности, тоже. Я всё бегал за Люсьеной, а про Тому узнал сравнительно недавно. По чистой случайности…

— Ничего не бывает в пророчествах случайным. Всё закономерно. Вы-то как попали в этот, богами забытый, городок?

— Значит, не совсем забытый, раз мы здесь все встретились — и Аннарэн, с Люси, и я, и вы с Томой.

— Аннарэн? Кто она?

— Одна из нас. Её муж, отец Люсьены, обладает даром видения и, когда у меня был ежегодный откат после одного события, которое и послужило моим и его изгнанием сюда, он это чётко увидел.

Заметив её непонимающий взгляд, пояснил:

— Ну, что мы с Томой — пара, избранная причём.

— Но вы же, драконы, сразу это видите…

— Не в моём случае. Так уж получилось. Долго рассказывать. Ну, я всё понял. Через день у нас будет свадьба в Храме Эрг’Ра и должно сбыться пророчество. Хочу пригласить вас. Вы — часть этого пророчества.

— Я… — она растерялась. — Даже не знаю… Раньше, в молодости, часто мечтала туда попасть, но сейчас…

— Вы должны быть, — сказал Виторус с нажимом. — Пророчество сбудется, стена падёт и два народа снова будут соседями. Вы сможете вернуться к своим.

— Кто там свои? Алвы? Или, как их тут называют, эльфы? Я для них чужая. Не знаю. Только если ради пророчества… А как же муж, отец Томы? Его надо звать или обойдутся без него в пророчестве?

— Раз он оставил вас так спокойно, то, вполне возможно, что и не нужно звать…

Именно в это время затарабанил кто-то в дверь. Горыныч поднял бровь, а она усмехнулась.

— Вот и ответ на ваш вопрос. Это муж. Открывать или как?

— Открывать, — кивнул зять.

Ворвавшийся мужчина был взбешён дальше некуда. Уставившись на Горыныча, он зло сверкал глазами, но, по мере узнавания, успокаивался и, в конце концов, пришёл в полное недоумение, как и жежна до этого.

— Что тут делает ночью муж нашей дочери?

— Степан, он пришёл узнать кое-что о Тамаре, подробности.

— Опять врёшь, что она дурочка?

— Нет, рассказала правду.

Степан уставился на неё, потом перевёл взгляд на Горыныча.

— И как вам, зятёк, эта правда? — мужчина уселся рядом с женой на диванчик.

— Нормально зашла, — хмыкнул зятёк, — я сам такой же, так что…

— Он дракон, тот самый, — вздохнула Вероника. — И у них будет свадьба… завтра или?

— Послезавтра.

— Вот, приехал пригласить туда.

Он схватил жену за руки:

— И что? Вэл, и ты ещё раздумываешь? Ты, что, не хочешь?

— Не знаю… Мы там никогда не были. Мне повезло встретить тебя, я благодарна богам за это. Может, поэтому и Тасмариэль нашла своего… дракона. Наверное, надо, но я боюсь.

— Всё получилось у нашей девочки. Теперь… я уверен, будет снято проклятье. Нам надо вернуться, Вэлориэль.

Горыныч повернулся к мужчине всем корпусом:

— Кто вы? Вы же тоже не отсюда?

Он усмехнулся.

— И да, и нет. Мы перерождаемся здесь… слишком часто, потому что давно живём по земным законам. И приходится искать друг друга. Не всегда везёт. Поэтому и разводы, в конце концов. Но нам повезло. Мы встретились. Можно было и не разводиться, но решили, что пусть будет, как всегда. Я, если честно, боялся спугнуть. Мало ли кто наблюдает за нами, — он передёрнул плечами.

— Вот верил, что Тасмариэльке нашей повезёт, — откинулся назад, на спинку диванчика.

— А я разуверилась уже. Вот и гоняла всех от неё. Вижу, не зря, — она, несмотря на слова, всё же, смотрела на него настороженно. — Ты точно он? Её пара. Так страшно за неё. Тома очень лёгкая, но если что…

— Вот об этом не надо. Я уже получил от неё сковородкой, — захохотал Горыныч, — это ваше “если что” у нас уже было.

— Это за что она тебя так?

— Просто так, на всякий случай, — хмыкнул Виторус. — Но зато всё встало тогда на свои места. Не волнуйтесь, Вэлориэль, она под моей надёжной защитой.

— То-то ты сейчас здесь, а она непонятно, где, — съехидничала тёща.

— Моя жена под защитой моего замка, — рыкнул Горыныч. — Он порвёт каждого, кто посмеет обидеть хоть кого-то из его обитателей.

— Что-то нет даже желания проверять, как он это сделает, — поёжилась Вэлориэль и спросила у мужа, — Стёпа… Ну, мы вернёмся туда и что? Где жить? Кто нас там ждёт?

— Как только падёт завеса между нашими мирами, вам будет открыт доступ в любую страну нашего Дранггуманского королевства.

— Оно драконье. А мы алвы и хотели бы жить с ними. Или уж тут, насколько хватит ресурса. Мы и так меняем уже третье место жительства вместе с документами.

— Они же живут за завесой, мы только не знаем хода к ним. Ну, смотрите сами. Я буду ждать вас до девяти утра в аэропорту Калининграда, в Храброво.

Горыныч закрыл глаза, как бы, от усталости, но в голове стучало:

- “Ну же, давайте! Соглашайтесь! Решайтесь!”

Он, и правда, устал, да уже и утро наступает. Тянут… тянут! Он встал, повёл плечами:

— Ну, в общем, мне пора. А то проснётся Тамуся, а меня нет. Она же весь замок вверх дном перевернёт.

Он уже дошёл до двери и взялся за ручку, когда услышал в спину: