Генму - Михаэль Драу

— Добро пожаловать, — улыбнулся он. — Входи, куда хочешь.

И сразу же все три двери открылись с лёгким гудением. Найт успел заметить, что они очень толстые и, судя по конфигурации магнитных задвижек, вряд ли подвержены взлому. За каждой из дверей оказался отдельный узкий коридор, выложенный кафелем и световыми квадратными панелями. Один — с красным полом и стенами в чёрно-белую клетку, другой — с чёрным полом и бело-красными стенами, а третий — с белым полом и красно-чёрной мозаикой. От этого сочетания у молодого киборга едва не зарябило в глазах, но совершенные визоры легко справились с цветовой атакой.

Он ступил на белые гладкие плиты. Двери синхронно захлопнулись.

— Ты найдёшь меня сам, — послышался, казалось, отовсюду голос Вольфа Рамма.

Найт повертел головой по сторонам и двинулся по коридору. Справа и слева стали попадаться двери. Толкнув первую попавшуюся, Найт оказался в тёмном помещении, судя по движению воздуха, просто огромном. Не удивительно. Квартира Вольфа Рамма, кажется, занимала весь этаж. Молодой киборг собрался было переключить визоры в режим ночного зрения, но вдруг щёлкнуло, загудело, и помещение взорвалось ослепительным светом, а по всему периметру плавно поднялись плотные жалюзи. За сплошным окном, опоясывающим весь зал, плыли облака, а на толстом стекле оседали капельки влаги. В центре зала располагался маленький кофейный столик из чёрного стекла и два кресла, в одном из которых сидел хозяин апартаментов. На столике стояли два бокала с тёмно-красным вином.

— Присаживайся, — пригласил Вольф Рамм.

Найт приблизился и сел, держа спину прямой.

— Выпей, ты должен быть расслаблен.

Найт почувствовал, что сейчас просто необходимо прояснить ситуацию, и твёрдо заявил:

— Послушайте, прежде я хотел бы…

— Ты должен выпить, — прервал его Вольф Рамм.

— Извините за беспокойство, — Найт решительно поднялся и шагнул к двери.

— Сядь, — негромко велел художник спокойным тоном.

И Найт почему-то сел.

— Ты пришёл. Значит, должен остаться, — Вольф Рамм немного наклонился к нему, и молодой киборг невольно уставился на его губы с сексуальной ямкой посередине. — Ты сам выбрал этот путь, и вот ты здесь. Теперь пей.

«А какого, собственно, чёрта? Что мне будет?» — дерзко подумал Найт и залпом осушил свой бокал. Это было что угодно, но не вино. Закашлявшись, парень помотал головой и проговорил:

— Что это? Какой-то наркотик?

— Это твоё освобождение.

— Что вы хотите? — перестав кашлять, спросил Найт.

— Я хочу оставить тебя себе.

— Я неправильно понял ваше приглашение, прошу меня простить, — на этот раз Найт твёрдо решил уйти, здравый смысл взял верх над любопытством и чарами этого человека. Но едва он встал, как в теле взорвался огненный шар, пол качнулся под ногами, и Найт почувствовал, как его крепко обнимают сильные руки. Горячие, обжигающие. Найт чувствовал чужой пульс, чувствовал, как в его собственном теле циркулирует кровь, как с шипением воздух входит в лёгкие, как тонко покалывает электричество в висках.

— Что вы мне дали? — хрипло проговорил он.

— Пойдём, — Вольф Рамм поддержал парня, но тот мог идти самостоятельно, тело его наполнилось упругой расслабленной грацией дикого зверя.

Найт изо всех сил цеплялся за ускользающее сознание, смотрел сквозь прорези своих глаз как будто издалека. Он чувствовал невероятную энергию, силу, животную страсть, желание бежать изо всех сил. Бежать вперёд, куда глядят глаза. Избавиться хоть от крупицы переполняющей его энергии.

— Жарко… Жарко… — хрипло и невнятно шептал он, наблюдая словно со стороны, как его руки расстёгивают куртку, швыряют её куда попало, стягивают тонкий свитер, расстёгивают ремень.

Перед его лицом раздвинулись створки двери, и в глаза ударил свет. И вот он уже совершенно голый бежит вперёд.

Остановился, повернулся вокруг своей оси, глядя вверх. И увидел чёрный космос. Со звёзд вниз сыпался невесомый снег. Он покрывал сухие ветки каких-то странных, серебристых кустарников и белые лепестки астр и хризантем. Найт медленно двинулся сквозь этот сказочный лес, плавно пригибаясь, поворачивая голову, словно осторожное дикое животное. Но не перепуганное травоядное, а хищник, попавший на неизведанную территорию. Внимание его то и дело привлекали странные призрачные вспышки то слева, то справа, то сверху. Среди переплетений ветвей мелькали белоснежные звери и птицы. Настоящие, живые звери и птицы. Чуткий олень поднял голову и трепетал розовыми ноздрями, готовый сорваться прочь в любой момент. Павлин распустил хвост, похожий на веер из великолепного белого кружева. Позвякивал цепью громадный голубоглазый тигр, с недовольным урчанием ушедший в тень.

Найт чувствовал невероятное единение с этим причудливым местом. Здесь была жизнь. Множество запахов, звуков, ритм чужого пульса, чужой настороженный интерес. Совсем не так, как снаружи, в каменных джунглях мегаполиса.

И вдруг он заметил чуть сбоку тёмный силуэт. Резко повернулся и увидел смуглого черноволосого мужчину, который смотрел на него, как в зеркало. Сначала Найту показалось, что это господин Рамм. Но через секунду понял, что ошибся. Незнакомец ничем не напоминал художника, зато напомнил Найту его самого — только щедро одарённого меланином. Они действительно были похожи, почти как близнецы, но в то же время не имели ничего общего. Молодой киборг не успел толком рассмотреть незнакомца, прежде чем тот растаял. Или просто шагнул назад, и его скрыли белые ветки.

Найт ломанулся как медведь следом за своим видением и вышел к небольшому холму, усыпанному цветами. На вершине холма сидело обнажённое создание одного с Найтом биологического вида, но противоположного пола. Белое на фоне чёрного звёздного неба, тоненькое, хрупкое, как снежинка. Найт раздул ноздри, ловя тонкий аромат нежной кожи, потом плавно кинулся вперёд.

Замер у подножия холма. Создание повернуло к нему треугольное скуластое личико в обрамлении облака белых волос. Раскосые прозрачные глаза сперва подслеповато прищурились, а потом испуганно расширились, и полные ярко-розовые губки приоткрылись, выпустив короткий беззвучный вздох. Тонкие руки взметнулись к маленьким грудкам, скрыв такие же розовые, как губы, соски.

Девушка-альбинос рванулась в сторону, тонкая цепочка, приваренная к изящному ошейнику, натянулась и заставила её упасть на колени. Найт приподнял лицо и медленно стал подниматься вверх по холму.

Вольф Рамм внимательно следил за происходящим в белом павильоне, манипулируя удалёнными камерами, и выбирал ракурсы поинтереснее. Наконец киборг-альбинос, назвавшийся Эдельвейсом, нашёл свой приз и закономерно взобрался на холм.

— Умница, — проговорил сквозь зубы художник, поглядывая на несколько экранов своего рабочего терминала и нажимая кнопки «фиксировать». Великолепные получатся снимки. У этого парня огромный потенциал. Внутри него дремлет настоящий дикарь. Эта серия станет, пожалуй, самой шокирующей для пресытившейся любым развратом столицы.

— Делай с ней всё, что хочешь, — Вольф Рамм повернул несколько камер, добавил снега, запустил цикл умеренного мерцания звёзд.

Но альбинос почему-то медлил. Он уселся напротив девушки, протянул руку, потрогал её лицо. Ни дать ни взять — пещерный человек. Если бы не стабилизаторы на позвоночнике…

Девушка, конечно, нервничала, но она давно смирилась со своей участью и уже тянулась к его губам приоткрытым послушным ротиком. Она была прекрасно дрессирована.

— Ну что ты канителишься, — Вольф Рамм начал терять терпение. — Давай, покажи истинную природу человека. Завали её, отымей по-скотски, ну!

Эдельвейс приблизился к девушке и плавно, бережно обнял её, положив подбородок ей на макушку. Посидев так несколько секунд, он вдруг поцеловал альбиноску в лоб с такой трепетной нежностью, с какой братья не целуют сестёр, а отцы не целуют дочерей. И уж тем более это не был поцелуй вожделеющего мужчины. Так ангелы целуют смертных.

Художник медленно откинулся в кресле. Потом усмехнулся и закурил.

— Вот засранец! — покачал он головой, улыбаясь. — Он гениален, чёрт побери!

В искусственном лесу на холме сидела маленькая, тоненькая девушка, похожая на дочку Снежной Королевы, а на её коленях спал, свернувшись клубком, громадный киборг с таким же точно генетическим нарушением, как у неё. Она трепетно гладила его хрупкой полудетской ручкой по голове и чувствовала невероятное притяжение к нему.

Они были тождественны друг другу, они были одинаковой породы. Одни в целом мире, одни на белоснежной искусственной планете под чёрным звёздным небом. Словно новые Адам и Ева.

Найт проснулся от ощущения, что его долго и настойчиво пинают в бок. Но с удивлением обнаружил, что находится в комнате один. Комната была незнакомая, вся обитая бордовым шёлком и приятно освещённая несколькими красными светильниками. Из мебели — небольшой столик, пара глубоких кресел и огромная полукруглая кровать, посреди которой он лежал голый, раскинув руки и ноги. Покрывало винного цвета скомканным валялось на полу.