Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы - Филип Фармер

— Я не убежден, что корову убили и приготовили как положено, отозвался Иешуа.

— Кошер[14] здесь ни при чем. Ведра, очевидно, каким-то образом превращают энергию в вещество. В их двойном дне имеется механизм, который преобразует энергию, выделяемую питающими камнями. Преобразователь скорее всего действует по программе, раз у нас на столе каждый день новая еда.

Ученый, который объяснил мне все это, сказал — хотя, по его признанию, он всего лишь предполагал, — что в ведрах имеются матрицы, содержащие образцы определенных видов материи. Из энергии создаются атомы и молекулы, которые по тому или иному образцу складываются в бифштексы, сигары — все, что хочешь. Как видишь, нет ни убийства, ни кошера, ни некошера.

— Но ведь, наверное, была какая-то настоящая корова, которую убили, — возразил Иешуа. — Кусок говядины, послуживший образцом для матрицы, был когда-то частью животного, которое, по всей вероятности, жило и умерло на Земле. Но было ли оно убито правильно?

— Может, и было, — ответил Микс. — Но то мясо, которое я только что съел, не от коровы. Это лишь копия, всего лишь материя, преобразованная в энергию. Строго говоря, оно было сотворено машиной. Непосредственного отношения к мясу животного оно не имеет. По словам того ученого выходит — если он все верно сказал, — что атомная структура куска говядины была в некотором роде записана. Я уже объяснял тебе, что такое запись в атомы. Во всяком случае, мяса в наших ведрах рука человека не касалась. Или нечеловека, если на то пошло. Как оно может быть нечистым?

— Этот вопрос занимал раввинов в течение многих столетий, сказал Иешуа. — И я, наверное, не ошибусь, если скажу, что после стольких лет споров они не пришли к соглашению. Нет. Надежнее всего — вообще его не есть.

— Тогда стань вегетарианцем! — воскликнул Микс, всплескивая руками. — И ходи голодным!

— И все же, — проговорил Иешуа, — в мое время жил человек, который слыл очень мудрым и который, как рассказывали, разговаривал с Богом. Так вот этот человек не возражал, если его ученики садились за стол с грязными руками, не найдя воды, чтобы помыть их, или при других смягчающих обстоятельствах. Фарисеи[15] осуждали его за это, но он знал, что Божьи законы созданы для человека, а не человек для законов.

В этом был великий смысл тогда, и в этом есть великий смысл сегодня.

Возможно, я слишком строго подхожу к закону, по-фарисейски, и предан более букве, нежели духу закона. По правде сказать, мне лично было бы все равно, что там говорит закон о традиционно чистом и нечистом. Я больше не верю в закон.

Но даже если бы я решился поесть мяса, то не смог бы положить в рот ни единого кусочка свинины, если бы знал, что именно я кладу в рот. Меня бы стошнило. У моего желудка нет разума, но он знает, что для него годится. Это — еврейский желудок, и он достался мне по наследству от сотен поколений подобных желудков. Скрижали Моисея лежат в нем камнем — таким же тяжелым, как и та скала, из которой они сделаны.

— Что, однако, не отвращает Битнайю от свинины и бекона, заметил Микс.

— А! Та женщина! Да в ней после воскрешения воплотилась какая-то гнусная, отвратительная язычница!

— Но ведь ты даже не веришь в реинкарнацию, — сказала Битнайя и засмеялась.

Стаффорд не все понял из их беседы, но кое-что уловил.

— В таком случае вы, мастер Иешуа, — с жаром воскликнул он, жили в одно время с Нашим Господом! Вы знали его?

— Как и любого другого, — ответил Иешуа.

Сидевшие за столом принялись забрасывать его вопросами. Стаффорд приказал принести еще лишайникового напитка.

Сколько времени он знал Иисуса?

С тех пор, как тот родился.

Правда ли, что Ирод устроил избиение младенцев?

Нет. Не в его власти было устраивать такое, даже если бы он сильно захотел. Римляне бы тогда лишили его царского венца и, возможно, даже казнили бы. Более того, подобный поступок вызвал бы всеобщую ярость, которая переросла бы в революцию. Нет. Эта история, которую он впервые услышал здесь, в Мире Реки, — явная неправда. По всей видимости, она возникла в народе уже после смерти Иисуса. Хотя не исключено, что она исходит из более раннего рассказа об Исааке.

Выходит, что Иисус, Иосиф и Мария не спасались тогда бегством в Египет?

Да нет же. К чему им было бежать?

А как насчет ангела, который явился Марии и возвестил, что она родит, будучи девственницей?

Как такое возможно, если у Иисуса были старшие братья и сестры, рожденные Марией от Иосифа? Во всяком случае, Мария, которую он прекрасно знал, никогда и ничего об ангеле не говорила.

Микс, заметив вокруг побагровевшие лица, что объяснялось не только обильными возлияниями, склонился к уху Иешуа.

— Осторожней, — шепнул он. — Эти парни, может, и решили для себя, что их религия — чушь, но им все же не нравится выслушивать то, что напрочь опровергает истины, которые им вдалбливали всю жизнь. Многие из них подобны Крамеру. Они верят, даже если и не говорят об этом вслух, что находятся в своего рода чистилище. Они все еще надеются попасть на небеса. А это место для них — всего лишь промежуточная станция.

Пожав плечами, Иешуа проговорил:

— Пусть хоть убивают меня. Я снова воскресну где-нибудь в другом месте, не худшем и не лучшем, чем это.

Один из советников, Николас Хайд, застучал по столу каменной кружкой.

— Я не верю тебе, еврей! — заорал он. — Если ты, конечно, еврей! Ты лжешь! Чего ты добиваешься, пытаясь вбить между нами клин своими сатанинскими измышлениями? А может, ты сам дьявол?

Стаффорд положил руку на плечо Хайда:

— Успокойтесь, уважаемый сэр. Ваши обвинения бессмысленны. Только на днях я слышал от вас, что Бога на Реке нет. Но если его здесь нет, то и сатана отсутствует. Неужели легче поверить в черта, чем в Творца? Этот человек находится здесь в качестве гостя, и, пока он гостем остается, будем обращаться с ним учтиво. — Он повернулся к Иешуа:

— Прошу вас, продолжайте.

Вопросы сыпались со всех сторон. Наконец Стаффорд сказал:

— Уже поздно. Нашим гостям сегодня пришлось нелегко, а у нас завтра много работы. Я разрешаю задать еще один вопрос.

Он посмотрел на юношу с аристократической внешностью, которого представили как Уильяма Грея:

— Милорд, не желаете ли задать его?

Несколько нерешительно Грей встал.

— Благодарю вас, лорд-мэр. Итак, мастер Иешуа, вы присутствовали при распятии Христа? И, может, вы его видели после того, как он воскрес из мертвых? А если нет, то, может, вы разговаривали с кем-нибудь заслуживавшим доверия, кто видел его, скажем, по дороге в Эммаус?