Последний гвоздь - Стефан Анхем

я могу, и именно то, что я собираюсь сделать, – сказал Фарид, продолжая отсоединять печатные платы и другие мелкие детали и упаковывать их в свой рюкзак.

– Вот как? И куда ты собираешься валить, позволь спросить? Домой, в свою маленькую квартиру? Что ж, удачи.

Фарид вздохнул и, наконец, повернулся к ней.

– С этого момента, наверное, будет лучше, чтобы мы друг о друге знали минимально.

– Но, значит, я правильно понимаю. Всего несколько дней назад ты собирался все бросить и свалить, потому что считал, что на Слейзнера у нас ничего нет. Что мы исчерпали все возможности и что все это было лишь плодом моего воображения. А теперь ты сваливаешь, потому что знаешь, что истина этому прямо противоположна.

– Называй это как хочешь. Как тебе больше нравится. Мне все равно. В любом случае, я просто ухожу отсюда как можно быстрее.

– Да, я понимаю. Но чего я не понимаю, так это, черт возьми, чем ты думаешь. Ты серьезно полагаешь, что они просто останутся безнаказанными? Что им позволено убить, или нет, казнить твоего лучшего друга прямо у тебя на глазах? Так ты рассуждаешь? Что для тебя важны только твои чертовы печатные платы?

– Это твоя война. Твоя, а не моя, – обернулся к ней Фарид.

– Возможно, она была моей. Но это в прошлом. После того, что случилось, теперь, как никогда, она должна быть нашей.

– Есть много того, что должно быть. Например, мы с Цяном должны были давно покинуть этот тонущий корабль. А хочешь знать, почему мы этого не сделали? А? Хочешь? Потому что ты платила нам зарплату. Наверняка тебе хочется верить во что-то другое, что тебя больше устраивает. Но твое выходное пособие было единственной причиной, по которой мы остались. И догадайся сама, считал ли Цян, что оно того стоило. Так что да, я думаю о своих печатных платах, но прежде всего, я думаю о своей жизни.

– О’кей, так ты, правда, считаешь, что можешь просто выйти отсюда, и на этом для тебя все закончится?

– Ему нужна ты, а не я.

– Прямо сейчас, да. Но как только он покончит со мной, ты будешь одним из первых в его списке. Потому что он так действует. Он от этого получает удовольствие, и для него это никогда не закончится. Он просто будет продолжать и продолжать, пока кто-нибудь его не остановит.

– Ну, в твоих словах я не сомневаюсь, – сказал Фарид, пока складывал в рюкзак последние вещи. – И именно поэтому собираюсь позаботиться о том, чтобы он меня не нашел.

Дуня вздохнула. Она хотела что-то сказать. Что-то, что может заставить его передумать, но все уже было сказано.

– Хорошо, – произнесла она наконец и кивнула. Слова закончились. – Ну, тогда все. – Она всплеснула руками, в основном потому, что не знала, куда их деть. – Желаю тебе всего хорошего, куда бы ты ни отправился.

Фарид кивнул и застегнул рюкзак.

– Кстати о зарплате, ты все еще должна мне за июль.

– Конечно. Нет проблем. Я позабочусь об этом.

– О’кей. – Фарид продолжал кивать, как будто тоже не знал, что ему делать. Затем развернулся и закинул рюкзак на плечо. Напоследок он достал из кармана мобильный телефон и положил его на стол вместе с ключами от дома и фургона. – Ну, тогда я пошел. – Он неловко помахал рукой и направился к двери.

Дуня осталась стоять, глядя ему вслед. Ей хотелось крикнуть ему и позвать обратно. Угрожать пистолетом, если бы он у нее был, и заставить одуматься. Но именно это он уже сделал. Теперь она поняла это. У него не было ничего, ради чего стоит возвращаться. Никакого плана. Никакого пути вперед. Ничего, кроме осознания того, что они проиграли.

Тем не менее, он остановился и повернулся к ней лицом. Не из-за того, что он что-то забыл или передумал, а из-за голосов.

Английская речь совсем рядом, снаружи.

Не было времени размышлять и взвешивать различные варианты. Вариантов не было. Мужчины уже вовсю пытались открыть дверь, которая вот-вот должна была поддаться. Они переглянулись, и этого хватило, чтобы принять решение.

Когда до них донесся звук выбиваемой двери, они уже поднялись по лестнице в ее спальню на чердаке, где им оставалось только надеяться, что мужчины больше заинтересованы в оборудовании внизу и в том, что в нем может находиться, чем в их поисках.

По крайней мере, по звукам не похоже, чтобы кто-то из них шел наверх. Даже не похоже, что они что-то ищут. Вместо этого они поставили что-то на пол, что-то твердое, возможно, металлическое, пока разговаривали, или скорее бормотали друг другу. Вскоре после этого ей показалось, что она слышит клокот воды, как будто они наполняют кофеварку, или что-то в этом роде. Но это исключено. Неужели они так расслаблены, что нашли время на чашку кофе?

Затем наступила тишина. Полная тишина. Даже бормотание стихло.

Она взглянула на Фарида и увидела, что он, точно как и она сама, не решался ничего предпринимать, кроме как ждать, пока мужчины уйдут. Тем временем тишина так и висела, как будто тоже затаила дыхание в ожидании того, что произойдет.

В конце концов понять, что мужчины ушли, Дуню заставил запах. Едкий запах дыма.

– Пойдем! – сказала она, поспешно спускаясь вниз. – Пока он не успел далеко распространиться.

Но оказавшись внизу, она увидела, что большая часть технического оборудования уже была охвачена пламенем и испускала черный клубящийся дым, который быстро заполнял комнату.

– Я принесу огнетушитель, – крикнул Фарид и бросился бежать в сторону кухоньки.

Но огонь уже распространился так сильно, что жар не позволял подобраться достаточно близко для тушения.

– Слишком поздно! – крикнула она Фариду. – Он уже сильно распространился! Она не понимала, как это могло произойти так быстро. До того момента, как не увидела пламя, ползущее с обеих сторон и окружавшее ее стеной огня. Она слышала не воду. Это был бензин.

– Дуня, нам надо уходить! – позвал Фарид с порога. Мы должны…

Больше сказать он ничего не успел – вход потряс огненный взрыв, с взрывной волной такой силы, что она сбила Дуню с ног.

Нет, только не Фарид, была ее первая мысль, когда она очнулась и не услышала его голос. Только бы не он тоже.

– Фарид! – крикнула она и с трудом поднялась на ноги. – Фарид! – Но звук нарастающего огня, пожиравшего все на своем пути, заглушил ее.

Горело все вокруг, и когда ей начало жечь ноги и она увидела, что пламя с половиц перекинулось ей на брюки, она натянула свитер на голову и бросилась сквозь