Последний гвоздь - Стефан Анхем

он всегда чувствовал, что, как только они оказывались в одном помещении, могло случиться все что угодно. Этот Муландер – последний человек, которого стоит держать у себя за спиной.

Он не знал, чувствуют ли остальные члены команды то же самое. Многие, вероятно, были одурачены его высокой компетентностью. К тому же, глаза его всегда горели, что играло ему на руку. Никто не умел, как Муландер, поддерживать хорошее настроение независимо от того, насколько страшным было дело, над которым они работали.

Несложно было вообразить себе, что он делает это ради команды.

Он и сам так думал, пока не начал что-то подозревать. Но для Муландера это всегда было просто текущим расследованием. Чем отвратительнее и жестче преступник проявил себя по отношению к своим жертвам, тем лучше становилось настроение у Муландера. И вот он сам в полной мере вдохновился их подвигами.

Ходят слухи, говорилось в сообщении с намеком на самоубийство Теодора. Этого хватило, чтобы он перезвонил на тот же номер, рассчитывая узнать больше. Но гудки провалились в неизвестность, и ему, наконец, пришлось смириться с тем, что он должен нанести личный визит.

– Ого, вот и он! – воскликнул Муландер, когда вошел в комнату для свиданий в сопровождении надзирателя. – Человек, миф, легенда, и не в последнюю очередь, мой старый любимый коллега. Как приятно тебя видеть! И как ты? Конечно, все еще предпочитаешь эспрессо?

Фабиан кивнул, размышляя, стоит ли ему встать для приветствия, но остался сидеть на месте.

– Мне пришлось привыкнуть к сваренному кофе с таким высоким pH, что он может вывести из строя любой желудок, – продолжал Муландер, который явно был в прекрасном настроении. – Но, может быть, можно сделать небольшое исключение и попросить два капучино по случаю такой замечательной встречи? – Он повернулся к надзирателю в дверном проеме и сложил руки. – Пожалуйста.

– Хорошо. Устрою, – сказал надзиратель и повернулся, собираясь уходить.

– О, я вам бесконечно благодарен. И если не трудно, пожалуйста, добавьте сверху тонкий слой корицы и сахарной пудры, – крикнул ему вслед Муландер, прежде чем усесться напротив Фабиана.

– Знаешь, у них есть настоящая кофемашина в комнате для персонала, наверняка чтобы подразнить нас, простых смертных. Но они даже не знали, как ею пользоваться, пока я не приехал сюда. – Он покачал головой, замолчал и посмотрел Фабиану в глаза. – Как приятно тебя видеть. Я не был уверен, придешь ли ты, учитывая, что, как ты понимаешь, я не мог отправить сообщение с собственного телефона.

– Насколько я понимаю, тебе в принципе нельзя отправлять сообщения.

– Да, это правда, – рассмеялся Муландер. – Это запрещено примерно так же, как и чашечка вкусного эспрессо. Но, по крайней мере, теперь ты здесь, и виделись мы не вчера.

– Тридцать девять дней, – сказал Фабиан с каменным лицом. Ему совершенно не хотелось изображать радость.

– Значит, ты тоже считаешь. Интересно, – Муландер кивнул. – Как будто обе наши жизни навсегда будут связаны с датой – 28 июня 2012 года. Кто знает. – Он пожал плечами. – Может быть, когда-нибудь мы вместе напишем об этом книгу.

– Я не считаю. Я только сейчас проверил по дороге сюда. А так я вообще не думаю ни об этом, ни о тебе.

Муландер улыбнулся в ответ.

– Помнишь нашу первую встречу? Ты был новичком и собирался в отпуск, а мне наконец досталось убийство в классе для рукоделия в школе Фредриксдаль, в расследование которого можно было погрузиться. Расследование, которое оказалось далеким от стандартного и банального. И уже тогда меня поразила твоя способность видеть то, чего не видит никто другой. И все же я тебя недооценил. – Он засмеялся и покачал головой. – Не то чтобы я не знал, что ты занимаешься тайным маленьким расследованием против меня. Я понял это сразу же. На самом деле, я даже рассматривал это как….

– Ты что-то упоминал о слухах, касающихся смерти моего сына, – перебил Фабиан.

– К чему спешка?

– К тому, что у меня нет целого дня.

– Вряд ли мне нужно это подчеркивать, но у меня, кстати, есть. – Муландер обернулся к надзирателю, вошедшему с двумя чашками капучино на подносе. – Вау, Бенган, похоже на этот раз ты превзошел сам себя. Если бы только у меня была возможность, я бы тебе заплатил хорошие чаевые. – Он пододвинул одну чашку Фабиану, а другую поднес ко рту и отпил.

– Ммм… идеально. Я даже заставил их закупить качественные зерна и большую кофемолку. Попробуй сам, поймешь.

– Ингвар, я здесь не для того, чтобы сидеть и мило болтать, вспоминая старое. Я здесь, потому что ты прислал сообщение, в котором…

– Ты знаешь, что ты первый, кто пришел навестить? – перебил Муландер и отпил кофе. – Никто из команды не зашел, несмотря на то, что мы фактически соседи. Даже Гертруда не удостоила меня небольшим визитом. Хочу сказать, не слишком ли это аморально?

– Не знаю. Она ведь все еще госпитализирована и проходит лечение.

– Насколько я слышал, она снова на ногах и активно проходит реабилитацию, так что прогулка сюда, вероятно, только бы пошла ей на пользу.

– То есть ты не считаешь, что твое покушение на ее жизнь немного сбавляет энтузиазм? Все-таки ты запер ее в погребе и оставил там лежать.

– Ну как, покушение. – Муландер пожал плечами. – Поверь. Если бы я хотел, чтобы она умерла, она бы была совсем не в реабилитационном центре. Кроме того, она пролежала там всего несколько дней. Это ничто по сравнению с тем, сколько мы были женаты. Почти тридцать пять лет. Это больше, чем вы с Соней сможете достичь, уверяю.

– Давай лучше поговорим о тех слухах. Что конкретно ты слышал?

– Ты знаешь, как это бывает. Как шепчутся в коридорах в таких вот местах. Думаю, единственное, что может это переплюнуть, – учреждение для женщин. – Муландер рассмеялся. – Если веришь в половину, то ты настолько глуп, что нет уверенности, проживешь ли тут больше года. Если веришь в десятую часть, ты просто наивен. – Он покачал головой. – Но когда я услышал, что говорят о Теодоре, сомнений у меня не было. Я, как, уверен, ты знаешь, наблюдал за тобой и твоей семьей с прошлой весны, и, увы, не сильно удивился, видя, как плохо парень себя чувствовал.

– Слухи, – повторил Фабиан, изо всех сил стараясь не дать волю эмоциям. – Лучше расскажи о слухах. – На самом деле, Муландер этого и добивался. – Обо всем остальном можешь поговорить со своим психотерапевтом или с кем-то еще, кто готов слушать. – Дразнить его и таскать по кругу, пока не сорвет крышку.

– Почему я должен ходить на терапию? – глотнул кофе Муландер. – Это ведь не мой сын