1356 - Бернард Корнуэлл

Они обсуждали, как защитить замок. Томас планировал отправиться на север и хотел взять с собой как можно больше эллекенов, но не осмеливался оставить замок плохо защищенным.

В большом зале стояли сундуки с золотом и серебром, которое Томас хотел забрать в Англию. Треть принадлежала его сеньору, графу Нортгемптону, на остальное он мог бы купить неплохое поместье.

— В Дорсете, — размышлял он вслух, — дома.

— Я думал, что дом здесь?

— Я бы предпочел жить там, где мне не требуется стража каждую ночь.

Сир Анри улыбнулся.

— Звучит неплохо.

— Тогда поехали в Дорсет вместе с нами.

— И каждый день слушать ваш варварский язык? — спросил сир Анри. Ему было за пятьдесят, большую часть своей жизни он провел в кольчуге и доспехах.

Он командовал латниками старого графа Берата, являясь, таким образом, врагом Томаса, но новый граф посчитал, что сир Анри слишком стар и слишком осторожен.

Он с пренебрежением предложил сиру Анри командование небольшим гарнизоном Кастийона д'Арбизон, когда тот будет отвоеван, но осада графа потерпела поражение.

Сир Анри, брошенный графом, стал пленником Томаса, который, отдав должное обширному опыту и здравому смыслу старика, сдержал обещание графа, назначив сира Анри командующим собственным гарнизоном.

Он ни разу об этом не пожалел. Сир Анри был надежен, честен, мужественен и намеревался заставить своего прежнего лорда пожалеть о нанесенной обиде.

— Я слышал, Жослин отправился на север, — сказал сир Анри.

Жослин был новым графом Берата, упорным человеком, который не оставлял своей мечты отвоевать Кастийон д'Арбизон.

— В Бурж? — спросил Томас.

— Возможно.

— А где находится Бурж?

— На севере, — ответил сир Анри, хотя явно не был уверен. — Я бы поехал в Лимож и спросил дорогу там.

— А принц Уэльский?

— Он был недалеко от Лиможа, — произнес сир Анри с осторожностью, — или так говорят.

— Кто?

— На прошлой неделе здесь был монах. Он сказал, что англичане поскакали куда-то на север от Лиможа.

— А где Лимож? — поинтересовался Томас. — Бурж к востоку или к западу от Лиможа?

— Насколько я знаю, к северу, — ответил сир Анри, — но что-то мне подсказывает, что и к востоку. Можешь спросить отца Левонна. Он много путешествовал.

Томас попытался мысленно нарисовать карту неизвестной территории и заполнить ее в соответствии со своими неясными представлениями о том, где находились армии. Он знал, что французы собирали свои силы, и что люди с юга Франции собирались в Бурже, в то время как северяне под командованием короля наверняка собираются где-то неподалеку от Парижа.

Но что насчет принца Уэльского? Он предпринял очередной набег, разрушительный поход черед сердце Франции, оставляя за собой сгоревшие фермы, разрушенные мельницы, перерезанный скот и руины городов.

Набег был жестоким и безжалостным, но он лишал врага средств. В конце концов, если французы захотят остановить англичан, им придется выйти за стены своих замков и крепостей и сражаться, и тогда полетят стрелы. Сотни и тысячи стрел с гусиными перьями.

— На твоем месте, — сказал сир Анри, — я бы пошел на запад. Сначала в Лимож, потом до Пуатье, а оттуда продолжай двигаться на север до Тура. Где-нибудь наверняка натолкнешься на принца.

— Пуатье находится в Пуату?

— Конечно.

— Человек, пытавшийся ослепить Женевьеву, может находиться там, — произнес Томас и не стал добавлять, что там может находиться и Злоба, он даже не был уверен, что верит в ее существование.

— Как насчет Дженни? — спросил сир Анри. — Она останется здесь?

Томас покачал головой.

— Святой Павел сказал, что жена должна слушать мужа своего, но никто не додумался объяснить это Дженни.

— Что с ее глазом?

Томас скривился. Женевьева соорудила себе кожаную накладку на глаз, которую ненавидела, но предпочитала ее молочной белизне поврежденного глаза.

— Брат Майкл считает, что можно оставить глазное яблоко, но глаз ничего не видит, — он пожал плечами. — Она думает, что стала уродливой.

— Дженни не может стать уродливой, даже если постарается, — галантно заявил сир Анри. — А что насчет брата Майкла? Ты возьмешь его с собой?

Томас ухмыльнулся.

— Он в твоем полном распоряжении. Дай ему арбалет, он сможет выпустить пару болтов, не убив себя.

— Тебе он не нужен?

— И смотреть, как он страдает по Бертийе?

Сир Анри хихикнул.

— Боже, как он быстр! — он наблюдал за сиром Роландом де Верреком, сражающимся сразу с двумя, парируя их удары своим молниеносным мечом.

Казалось, что у него это получается совсем без усилий, хотя те двое атаковали, напрягая практически каждый мускул, чтобы достать его.

— Он поедет с тобой на север, — сказал сир Анри.

— Да, он этого хочет.

— Знаешь, почему? Он больше не хочет быть рыцарем-девственником.

Томас засмеялся.

— Это легко исцелить. Удивлен, что до сих пор этого не случилось.

Сир Анри наблюдал, как дерется Роланд.

— Он просто удивительный! Как он отбил тот удар?

— Мастерство, — заметил Томас, — и практика.

— И непорочность, — добавил сир Анри. — Он верит, что его мастерство покоится на непорочности.

— Боже, я должно быть, такой слабак! Правда?

— Что значит, ему придется сделать Бертийю вдовой до того, как он сможет на ней жениться, он не хочет терять девственность до женитьбы.

— Боже ты мой, — воскликнул Томас, — правда что ли?

— Он говорит, что они обручены. Разве можно обручиться с замужней женщиной? В любом случае, он разговаривал с отцом Левонном и рассчитывает, что сохранит свою непорочность до свадьбы, но чтобы жениться на графине, сначала ему придется убить мужа.

— Надеюсь, отец Левонн объяснил, что Лабруйяд, скорее всего, не умрет во время битвы.

— Нет?

— Конечно нет. Он слишком богат. В качестве пленника он стоит целое состояние. Если дела пойдут плохо, он просто сдастся в плен, и никто не откажется от огромного выкупа ради того, чтобы помочь Роланду де Верреку потерять девственность.

— Не думаю, что наш рыцарь-девственник на это рассчитывает, — сказал сир Анри. — А как насчет сира Робби?

— Он поедет со мной, — ответил Томас мрачно.

Сир Анри кивнул.

— Ты ему не доверяешь?

— Скажем так, я хочу, чтобы он находился в поле зрения.

Сир Анри помассировал лодыжку.

— Его человек отправился обратно на север?

Томас кивнул. Скалли захотел вернуться к лорду Дугласу, и Томас поблагодарил его, дал кошель с деньгами и позволил отправиться на север.