Пропавшие девушки - Джессика Кьярелла
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь не остается ничего, кроме как двигаться дальше. Не остается ничего, кроме как придерживаться сценария, который должен теперь осуществиться.
— Поймай такси, — отвечаю я. — Я дам тебе адрес.
В такси он ведет себя как джентльмен. Даже радуется, увидев у меня бутылку воды. Пока я не даю ему понюхать и он не обнаруживает там водку. Закатив глаза, делает большой глоток. Однако руки не распускает, когда мы останавливаемся возле моего дома, галантно открывает передо мной дверцу машины. Терпеливо ждет, пока я трясущимися руками ищу ключи и открываю входную дверь. Чуть-чуть спотыкаюсь, делая вид, что пьяна. Он поднимается за мной по лестнице в квартиру. Наличие открытого ножа при каждом движении отзывается у меня в пояснице какой-то пульсацией.
Он ведет себя по-джентльменски до тех пор, пока я не впускаю его в квартиру. А затем, захлопнув за нами дверь, прижимает меня к стене — с такой скоростью, что мне приходится сделать над собой усилие, чтобы рефлекторно не вырваться. Целует меня так, будто забыл, как это делается, будто подчиняется одному лишь инстинкту. Будь он кем-то другим, подобная страсть вполне могла бы возбудить меня.
Когда он прижимает меня к стене, чувствую, как в кожу впивается острие ножа. Царапаю зубами его нижнюю губу, пока он расстегивает мою блузку, обнажая красный лифчик, который я надела в надежде, что он его увидит. Зная, какой бледной покажется моя кожа в тусклом свете, почти жемчужной на фоне красного кружева. Я иду по краю бездны и жду, когда меня утащат вниз.
Его губы скользят по моей шее, бедро оказывается у меня между ногами. Чувствую, как нож вонзается мне в кожу, и, запрокинув голову, резко вздыхаю. Он снова целует меня, положив руку мне на шею. Наверняка чувствует под своими пальцами мое бешеное сердцебиение, наверняка понимает, что я боюсь его. Неважно, насколько хорошо мне удается это скрывать. Он подается назад, глядя на свою руку, прижатую к моей шее. В глазах у него какая-то дикость, и я узнаю этот взгляд, неприятно поразивший меня во время нашей первой встречи. Он расстегивает мои джинсы, а я думаю о ноже. Прислоняюсь головой к стене.
Проснись.
— Не мог просто помолчать, да? — шепчу я, зная, что он чувствует рукой вибрацию моих слов.
— Что? — в недоумении спрашивает он.
— Ты посмотрел прямо на диктофон и произнес это. Спросил ее, все ли готово.
Он отстраняется и лениво прикрывает глаза, низко опустив веки. Под ними расширяются зрачки. У него такие синие глаза, что в темноте они выглядят полностью черными.
— Ага, — говорит он. — Насчет апелляции.
— Она сказала иначе, — отвечаю я, чувствуя, как его пальцы чуть крепче сжимают мое горло. — Она сказала, ты пошутил насчет меня. Якобы ты бы предпочел, чтобы в следующий раз она привела тебе женщин с сиськами побольше.
Он приглушенно смеется.
— Вполне в моем духе.
— Но ты сказал не это, — говорю я. — В любом случае на тот момент ты уже проиграл апелляцию.
Он еще крепче сжимает мое горло. Это предупреждение.
— Что ты делаешь? — спрашивает он.
— Ты хотел, чтобы я знала, да? — говорю я, внимательно глядя на него. Хочу проверить, выдаст ли он себя. — Что ты ее убил. Сару Кетчум.
Глаза его оживают, как будто он что-то осознал. На секунду он отпускает меня, давая неожиданную возможность. «Надо действовать», — думаю я. Надо врезать ему коленом в живот и взять его в захват. Несколько раз ударить. Бежать. Но этого недостаточно. Теперь, когда я выложила карты на стол, я в опасности. И не только если он останется со мной в квартире. Если уйдет — тоже.
Замираю, когда он запускает руку в мою расстегнутую сумочку, все еще болтающуюся у меня на плече. Вытаскивает оттуда диктофон, смотрит на цифровой дисплей, где бежит отсчет секунд. Я включила запись, как только заметила его в баре. Он скалится в улыбке.
— Ты же не думаешь, что я настолько тупой, чтобы угодить в эту ловушку, а? — спрашивает он, выключая диктофон.
— Не знаю, — говорю я. — На самом-то деле это Ава мозг вашей маленькой операции, правильно?
Он улыбается, а затем резким движением разбивает дисплей диктофона о столик в коридоре. Я подскакиваю — от его неожиданного движения, от насилия, от того, как натянуты мои нервы. Он поднимает диктофон — стеклянный дисплей затянут паутиной трещин. Вот я и упустила шанс спасти Теда. Однако у меня еще есть время спасти себя.
Может быть, он уйдет добровольно. Сейчас, прежде чем выдаст себя. Или, возможно, мне удастся выбраться через черный ход, спуститься по лестнице и выбежать на улицу, прежде чем он схватит меня.
Но я сразу же понимаю, что оба варианта не менее смертельны, чем моя теперешняя ситуация, когда Колин стоит в паре дюймов от меня в моей квартире. Пока Колин Маккарти на свободе, я в такой же опасности, как сейчас, когда мы с ним одни у меня дома, особенно если Ава догадается, как много я знаю о том, что они совершили. Нет, мой единственный шанс — здесь.
— Ава умнее нас всех, вместе взятых, — говорит он, почти шепчет, почти рычит.
— В таком случае очень жаль, что ты сидишь у нее на шее, — отвечаю я, качая головой. — Она ведь никогда никому не причинила бы зла, правда? Если бы не ты.
— Да ты, на хрен, чокнутая, — говорит Колин. — Тебе совсем башню сорвало, когда сестра сбежала, да? Ава практически святая. Она бы никогда никому не причинила зла.
— Моя подруга, которая обнаружила фотографию «Теслы» у дома Дилана той ночью… — Даю ему увидеть мое удовлетворение. Даю ему увидеть, что считаю победу своей. — Она нашла еще одну, сделанную в будке на платном шоссе за границей штата. Довольно плохого качества, но там видно, что за рулем Ава.
Конечно, это ложь. Нет у меня никакого нового фото. Только собственные подозрения. Но я знаю, что права. Уверена в этом. И хотя мне наперед известно, что произойдет дальше, все равно я едва не задыхаюсь, когда он меня бьет.
Меня и раньше били, но так — никогда. Голыми костяшками, прямо по лицу, без защиты шлема или перчаток. Перед глазами рассыпаются искры, в животе бурлит, дыхание перехватывает. Мне не хватает воздуха, по лицу прокатывает боль, стискивая череп.
