Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - Кэти Мартон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Её последнюю фразу прервали аплодисменты. Обличительная речь разочарованной Вайдель содержала в себе те же предупреждения, что и спокойные слова Меркель, однако больше походила на пропаганду. АдГ, возможно, и проникла в бундестаг, однако и там действовала особняком. Германия — зрелая демократия, которая лучше любой другой европейской страны осознаёт, насколько высока цена распространения расизма. Поэтому она просто не готова приветствовать экстремистов в высших эшелонах своего правительства. С этим соглашались даже более консервативные критики Меркель в ХДС.
Тем не менее гнев в душах немцев, благодаря которому АдГ и попала в бундестаг, до сих пор не угас, особенно на Востоке. Вспышка произошла в августе 2018 года в Хемнице (бывшем Карл-Маркс-Штадте) — саксонском городе, который претендовал на сомнительное первенство в уровне преступлений на почве ненависти к иностранцам. Убийство плотника кубинского происхождения якобы беженцем с Ближнего Востока дало АдГ и местным неонацистам веский повод для беспорядков. Под сорокатонной статуей Карла Маркса 8 тысяч демонстрантов обрушили накопившийся гнев на канцлерин. Местная полиция не ожидала подобного, а вот АдГ была к этому готова.
«Когда государство больше не может защищать граждан, граждане выходят на улицу и защищают себя сами», — написал в Твиттере местный законотворец из АдГ. Участники шествия, которые щеголяли нацистской атрибутикой — по меньшей мере один из них даже отдал нацистское приветствие, — потрясли бóльшую часть страны. В течение двух дней эти фашисты хозяйничали на улицах Хемница: преследовали темнокожих жителей и напали на кошерный ресторан.
«В этой стране нет места ненависти. Нет никакого оправдания нападению на людей, которые выглядят иначе», — осудила толпу Меркель. Александер Гауланд тем временем похвалил «обеспокоенных граждан» и напомнил, что «ненависть — не преступление». Тем не менее канцлер больше не стала обсуждать этот вопрос, опять же, чтобы, судя по всему, не привлекать лишнего внимания к ужасным событиям.
Три месяца спустя Меркель наконец прибыла в Хемниц, было уже поздно: она слишком долго откладывала поездку. Очередное типичное проявление чрезмерной осторожности и неприязни к конфронтациям. «Я знаю, что мне непременно найдут чем возразить», — сказала она неулыбчивой аудитории из 120 человек на неработающем заводе по производству локомотивов. Снаружи было значительно больше людей, которые кричали: «Меркель должна уйти!» Тем не менее канцлерин продолжала говорить тихо, скорее как психотерапевт, чем как политик. «Вам говорят неправду. Не позволяйте тем, кто распространяет ненависть, указывать вам», — умоляла она свою аудиторию.
— Почему так много местных чувствуют себя неудачниками? — опечаленно спросил один мужчина.
— Некоторые из вас совсем не видят внуков, потому что уехали дети, — сочувственно ответила канцлерин. — Чем-то пришлось пожертвовать. Но при этом мы столького достигли!
Этим «мы» Меркель будто говорила: я такая же восточная немка, как и вы. Она приехала затем, чтобы утешить, а не упрекнуть. Меркель не пыталась ни защищаться, ни оправдывать свою политику: в течение двух напряжённых часов она отвечала на порой озлобленные вопросы. Её голос совсем не походил на голос юной и несколько снисходительной Ангелы, которая насмехалась над теми из собратьев — восточных немцев, которые, в отличие от неё, не успевали подстроиться под перемены. Возраст, время и собственные промахи, которые едва не приводили к провалу, слегка смягчили её высокомерие. Кроме того, перед ней были её сограждане, до сердец и разумов которых до сих пор можно было достучаться. Это не демонстранты, которые изрыгают оскорбления в твой адрес. Быть может, всё же удастся ослабить их враждебность? Униженная недавними выборами, она использовала человечность, — а не привычную осведомлённость, — чтобы вновь завоевать сердца соотечественников.
Постепенно настроение в зале изменилось. Неоднократное «мы» немного отрезвило даже самых злых. Ближе к концу встречи мужчина в заднем ряду крикнул: «Спасибо вам, канцлер, за то, что в стране в принципе всё хорошо!» Меркель от неожиданности даже не сразу нашлась с ответом. «Ну, вряд ли большинство пришло сюда затем, чтобы послушать, как хвалят Ангелу Меркель», — сказала она наконец, удивлённая и довольная одновременно. Кажется, всё постепенно начало меняться к лучшему. Однако большая толпа снаружи продолжала кричать «Хау аб! Хау аб!» («Проваливай! Убирайся отсюда!»), заглушая голос Меркель.
Меркель никогда не колебалась в своей решимости уйти в отставку тогда, когда угодно именно ей. Даже отвратительные кадры с неонацистами, которые свободно разгуливают по улицам Хемница, не ослабили её стремления уйти из политики до того, как сделать это уже придётся. Даже наоборот. «Мы виделись во время Октоберфеста в Берлинской опере вскоре после беспорядков в Хемнице», — сказал Пол Крюгер, старый друг Меркель, с которым они вместе работали в правительстве Коля. Мы с ним встретились в отеле на землях бывшей Восточной Германии — в Потсдаме, с должности мэра которого он как раз недавно ушёл. Убранство ресторана, где мы увиделись, включало в себя преимущественно коричневый цвет, который когда-то любили на Востоке и который люто ненавидит Ангела Меркель.
«Она и без того никогда не выглядела напряжённой, а в тот день вообще казалась расслабленной, — вспоминал Крюгер. — Спросила, как у меня дела, а я ответил, что справляюсь потихоньку». Потом он сказал ей: «Мне очень жаль тебя, Ангела: я вижу, сколько неприятностей эти идиоты доставляют тебе день за днём. — Встреча была слегка неловкой. — Пока мы болтали, к ней подошли другие люди, так что мы попрощались. И тут она внезапно побежала за мной. „Я хотела, чтобы ты знал, — сказала она, — у меня тоже всё хорошо. Честно говоря, я чувствую себя великолепно!“ Я тогда не понял, чего это она вдруг за мной побежала. А несколько дней спустя узнал».
7 декабря 2018 года Меркель возвратилась на родину, в Гамбург, чтобы попрощаться с Христианско-демократическим союзом, которым руководила целых восемнадцать лет. Измотанная ожесточённой политикой партии, она собиралась уйти с поста председателя, при этом, естественно, оставшись канцлером Германии. Она по-прежнему будет негласным и уже легендарным председателем ХДС, по-прежнему будет управлять его политикой и принимать у себя его ярчайших деятелей. Однако отныне её власть будет основываться не на официальных документах, а на заработанном авторитете. Другой, возможно, и занялся бы партийными делами, а она оказалась выше политики. Финальные три года на должности канцлера Ангела Меркель хотела посвятить своей истинной страсти — международным делам.
Со сцены просторного Конгресс-центра она обратилась к тысяче с лишним членов ХДС — среди которых число мужчин уже было отнюдь не подавляющим, — в большинстве своём и не знавшим партию под руководством иных председателей. В зале
