Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих

— Ты уже напустил столько тумана, — продолжил поединок Четан. — Я подожду, пока он рассеется.

— Жди, если хочешь. Но можешь и не ждать: сходи в вигвам вождя Маттотаупы, и ты сразу все узнаешь.

— Я не пойду туда.

— Да, ты не пойдешь туда, потому что он всем нам велел убраться. Он знал, почему нам там сейчас не место.

— Шонка! — возмущенно воскликнул Черная Кожа. — Ты не смеешь так говорить о нашем вожде!

— Помолчи, курчавый желторотый птенец!

— Черная Кожа прав! — сказал Четан. — Ты сказал уже слишком много. Теперь ты должен сказать все!

— Я не скажу ничего, кроме того, что уже сказал. Хау. Если вы хотите узнать больше, идите туда и послушайте.

— Мы не нарушаем приказы вождя и не подслушиваем разговоры наших старших братьев и отцов. Запомни это, Шонка. Иначе ты никогда не станешь нашим воином!

Шонка презрительно фыркнул. Четан вскочил на ноги. Шонка сделал примирительный жест рукой и тихо произнес:

— Поговорим лучше о другом. Что вы думаете о белом человеке?

Черная Кожа, к удивлению товарищей, мгновенно откликнулся на этот вопрос.

— У него злые глаза, — заявил он сердито.

— Это верно, — сказал Шонка.

— Но у него меткий глаз и щедрая рука! — возразил Харка. — Черная Кожа, мы знаем: белые люди причинили тебе много зла. Но не все белые люди злы.

— Белый человек владеет великими тайнами! — продолжал Черная Кожа с тревогой в голосе.

— Тайны белых людей могут быть отравлены, — к удивлению Харки, произнес Четан.

— Но только не мацавакены, — ответил тот другу.

— В вигваме вождя он делится с воинами не мацавакенами, а…

— А чем? — спросил Четан.

— Мини-вакеном. Огненной Водой.

Черная Кожа испуганно вздрогнул:

— Огненная Вода белых людей опасна! Когда белые люди пьют этот напиток, они превращаются в глупцов или в диких зверей. Они бьют женщин, детей и рабов.

— Что значит «этот напиток»? — возмутился Харка. — Ты что, пробовал напиток, который привез Рыжий Джим? Нет? Тогда не говори, что он действует как Огненная Вода. Разве человек, который дарит нам мацавакены, может желать нам зла?

Четан и Черная Кожа опустили глаза. Что они могли ответить на вопрос Харки? Наступила тягостная тишина.

— Рыболов насаживает на крючок червя, иначе рыба не станет клевать, — произнес наконец Шонка.

— По-моему, это не твои слова, Шонка, — ответил Харка, подбросив в огонь ветку.

— Может быть. Но сходи к отцовскому вигваму и посмотри, что там происходит.

— Я не пойду туда! — твердо произнес Харка. — Шонка, ты забыл, что тебе сказал Четан?

— Я не забыл. Что ж, заткните уши и закройте глаза. Если хотите, я сделаю то же самое. Я все сказал. Хау!

Шонка встал и покинул вигвам. Остальные остались сидеть у огня, растерянные и угрюмые. Харке было досадно, что им не удалось еще больше посрамить Шонку. Слова непрошеного гостя, как ядовитое снадобье, пропитали их души горечью. Они больше не говорили об этом и решили идти спать.

— Оставайтесь здесь! — предложил Четан. — Будем спать вместе.

— Да, вместе с Харкой, Охотником на Медведя! — воскликнул Черная Кожа, которому было неловко оттого, что он огорчил друга.

Дети завернулись в шкуры.

Снаружи бушевала гроза. Харка, смертельно уставший за день, быстро уснул. Уже засыпая, он все же решил проснуться в полночь и посмотреть, что делает Шонка. Может, этот пес не спит и опять подсматривает и подслушивает за вождем и его гостями? Харка не хотел нарушать приказ отца, но должен был уберечь его от пауков, незаметно ткавших вокруг него паутину.

Незадолго до полуночи он проснулся и тихо выскользнул из вигвама. Уинона заметила это, но Харка знал, что она будет молчать. Постояв несколько секунд посреди черных теней вигвамов, он медленно, бесшумными шагами индейца направился к площади. Сквозь щели у входа в вигвам вождя пробивался свет: там еще горел огонь в очаге. Изнутри доносились странные звуки. В Священном Вигваме Хавандшиты было тихо и темно.

Харка крадучись обошел площадь в поисках Шонки, но того нигде не было. В конце концов он приблизился к отцовскому вигваму.

В душе его боролись противоречивые чувства. Он не хотел следовать примеру Шонки, посмевшего ослушаться вождя. Но непослушание Шонки, казалось, толкало и его, Харку, на дерзость. Он хотел убедиться, что отцу ничего не грозит. Ему необходимо было знать то, что знал и о чем молчал Шонка. Если Харка хочет уберечь отца от опасности, он не может сидеть сложа руки.

Наконец он не выдержал и лег на землю у задней стены вигвама, где была удобная щель, сквозь которую можно было видеть все, что происходит внутри.