Сорока - Элизабет Дэй

– А я вот хочу узнать о тебе, – продолжила мать, сделав акцент на последнем слове, будто это беспрецедентный акт доброты.

– Это… мило, – повторила Кейт. – Да у меня все хорошо, спасибо.

– Действительно?

Кейт услышала, как Аннабель шумно выдохнула. Раздался хлопок двери, и Кейт подумала, был ли это Крис. Может, это вовсе не он, а Мариса?

– Да, разве это странно? Если не считать неослабевающий стресс после всей этой ситуации. – Кейт резко рассмеялась. Шутка оказалась более мрачной, чем она ожидала. – Нет, все нормально, но так мило с вашей стороны, Аннабель, что вы позвонили, вот честно. Спасибо.

– Я беспокоилась о тебе, – сказала мать, словно не слышала слова Кейт. – Я люблю своего сына, но я знаю, что он немного… – она сделала многозначительную паузу. – Расстроен, скажем так.

Кейт не знала, что ответить. Это правда, что Джейк несколько отдалился, но это их дело. Нет никаких причин, по которым Аннабель должна об этом знать. «Значит, он за моей спиной обсуждал это с ней?» – подумала она и вздрогнула.

– Он так поддерживал Марису, – продолжила Аннабель, – и они так хорошо ладят, и конечно, он поддерживал меня, как и всегда. Но я надеюсь, что Джейк не позабыл о тебе, дорогая Кейт.

Аннабель – одна из тех женщин, кто может использовать слово «дорогая» в качестве оружия.

– Нет, нет, вовсе нет, – ответила Кейт, стараясь подавить внутреннее беспокойство. – Все отлично.

– О, – произнесла мать с легкой ноткой удивления. – Хорошо, я так рада это слышать.

Теперь, размышляя об этом телефонном звонке, охваченная гневом Кейт снова наполняет свой бокал и выходит на улицу. Джейк все еще сидит на скамейке, и она присаживается рядом. Кейт знает, что единственный способ доказать неправоту Аннабель – быть спокойной.

– Извини за крики, – говорит она. – Просто я не хочу, чтобы потребности Марисы оказались в приоритете. В конце концов она носит моего сына. – Кейт делает паузу. – Я мать.

Джейк, немедленно раскаявшись, притягивает любимую к себе.

– Разумеется, – произносит он и целует ее в макушку.

Она ждет чего-то еще, но он молчит, и через пару минут тишины отодвигается от него и залпом допивает остатки вина.

– Слушай, давай поедем в эту субботу, – предлагает Джейк.

– Правда?

– Да, а почему бы и нет? Я сообщу маме, что мы приедем.

– Ладно, договорились. Спасибо.

Он смотрит на нее и улыбается.

– И тогда все устаканится.

Эта фраза всегда казалась Кейт странной: что значит устаканится? Закончится? – Возможно, так оно и будет, – неуверенно отвечает она.

Визит согласовывается с Аннабель, и они отправляются в Глостершир. В дороге слушают подкасты о путешествиях, чтобы не приходилось говорить друг с другом. Кейт напряжена, но всеми силами старается не выдавать свое волнение. Лицо осунулось, а в волосах появилась седая прядь. Никогда раньше ей не приходилось красить волосы, и даже сейчас мысль об этом кажется странной. Она думает: «Да ладно уж, пусть, разве это имеет значение?»

Джейк же, напротив, выглядит хорошо отдохнувшим и излучает здоровье. Он принимал какую-то новую травяную добавку для нормализации сна, поэтому легко вставал рано утром, чтобы перед работой пойти позаниматься со своими ремнями. Кейт понимает, что это все является частью его стратегии отстранения от проблем – и способ оставаться в здравом уме в самых сложных обстоятельствах, – но все равно она возмущена. Джейк почти всегда спокоен, поэтому на его фоне она порой выглядит непредсказуемой и истеричной. В знак протеста Кейт уже планирует заказывать нездоровую пищу. Пиццу на один вечер, карри со сливками на другой, и, наверное, двойной чизбургер с картошкой фри. Кейт всегда сознательно подходила к организации собственного рациона, для нее было важно получить суточную норму питательных веществ. Обладательница блендера, смешивающая в нем капусту, сельдерей и кокосовое молоко, теперь поражена абсурдностью необходимости тратить так много сил на дела, которые ничего не меняют. Мысли вертятся вокруг происходящего, и у нее нет возможности думать о чем-то другом, кроме их ребенка, попыток сохранить нормальные отношения и хлопотах о Марисе. Тратить время на себя – это последнее в списке того, что ей хочется делать.

Она выходит из машины и направляется к дому из красного кирпича. Аннабель сразу ведет их на кухню.

– Боюсь, я не приготовила ничего выдающегося. Но приготовила тут кое-что на скорую руку, – многозначительно вещает Аннабель. – Недавно поставила овощной суп.

На плите гремит крышка дорогой оранжевой кастрюли, наполняя воздух паром и густым ароматом. Мать подготовилась к приезду: заколола волосы и надела кружевную рубашку с высоким воротником и темно-синий кашемировый джемпер. Очки висят на золотой цепочке. Она надевает их, снимает крышку и помешивает содержимое.

– Восхитительно, – говорит Джейк. – Мне все нравится.

– Прекрасно, – добавляет Кейт. – Простите, что заставила вас волноваться.

– О, ничего страшного, – отвечает Аннабель, хотя тон ее голоса намекает на противоположное. – Крис поехал за дровами и всякой мелочевкой. Нам же приходится кормить лишний рот, поэтому мы часто ездим в магазин.

– Вы должны сказать, сколько мы вам должны, – реагирует Кейт. Пот течет по шее. Она все еще в пальто.

Аннабель внимательно на нее смотрит.

– Дело не в деньгах, – заявляет мать.

– О… я…

Джейк обнимает Кейт за талию. Она замолкает.

– Мы очень ценим твои усилия, мам, – благодарит он. – Спасибо.

Аннабель вздыхает.

– Ерунда какая. Семья на первом месте. Это мой девиз.

Женщина заглядывает в кастрюлю, и ее очки запотевают от пара. Кейт снимает пальто и вешает в прихожей. Неохотно кладет телефон в карман – Аннабель не любит, когда во время приема пищи пользуются мобильниками, а для Кейт это выглядит, словно она временно отрезана от всего мира, в котором является полноправной женщиной, а не придатком Джейки.

Кейт возвращается на кухню, где Джейк с матерью что-то тихо обсуждают. Как только она заходит, они замолкают.

– О чем беседуете? – интересуется она.

– О, просто болтаем, – отвечает Аннабель, достает из хлебницы батон со злаками и с необычайной скоростью нарезает его.

– Я могу чем-то помочь?

– Нет, я уже все сделала. Это же просто суп, – говорит мать.

– Натереть сыр? – предлагает Джейк.

– О да, конечно. – Аннабель ласково треплет сына по плечу. – Спасибо, Джейки.

Кейт прислоняется к деревянному комоду, позабыв о том, что тот качается от любого прикосновения. Она отходит и неловко стоит, скрестив руки, возле кухонной стены, пока Джейк натирает сыр. Сколько бы времени она ни провела в этом доме, Кейт всегда чувствует себя лишней – пришелец инопланетной расы.

Она переводит взгляд на противоположную стену, на которой висит календарь с фотографиями европейских городов. Черным маркером Аннабель тщательно фиксирует все назначенные встречи. На квадратике