Politics Among Nations. The Struggle for Peace and Power - Hans Morgenthau
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Международные споры часто носят затяжной характер, а фактические ситуации, лежащие в основе многих из них, имеют долгую историю. Эта оговорка, в частности, способна устранить большое количество споров, связанных с действием оговорки.
Хотя оговорка а. имеет второстепенное значение, трудно представить себе международный спор, который не мог бы быть истолкован таким образом, чтобы на него не распространялась оговорка б. или в. Существует мало вопросов, которые могут стать предметом международного спора и на которые внутренняя юрисдикция соответствующих стран не имела бы определенного влияния. Выводит ли торговое соглашение, заключенное между Соединенными Штатами и иностранным государством, предметы, которые оно регулирует, из категории вопросов, которые "по существу относятся к внутренней юрисдикции Соединенных Штатов"? Как насчет международных договоров, касающихся иммиграции, иностранных займов, ограничения вооружений? Вопросы, которые таким образом рассматриваются международным правом, несомненно, больше не являются "исключительно" внутренней юрисдикцией Соединенных Штатов. Но когда они перестают быть "по существу" в пределах этой юрисдикции? Очевидно, когда Соединенные Штаты больше не заинтересованы в сохранении своей свободы от судебного контроля в отношении таких вопросов. Поскольку вопрос о том, что является и что не является "по существу" внутренней юрисдикцией Соединенных Штатов, является вопросом политического мнения и поскольку, согласно оговорке b, мнение Соединенных Штатов будет решать этот вопрос без апелляции, Соединенные Штаты смогут, если пожелают, в силу одной только оговорки b. исключить из юрисдикции Суда большинство споров, стороной которых они могут быть. Даже если бы мнение Соединенных Штатов в этом отношении было явно произвольным и не имело под собой фактических оснований, условия заявления делают Соединенные Штаты окончательным судьей в этом вопросе.
Оговорка c. устраняет все оговорки b. в отношении обязательной юрисдикции Суда. В наше время многие из наиболее важных международных договоров, особенно с учетом их влияния на международную политику, являются многосторонними, например, Панамериканские договоры, Устав Организации Объединенных Наций и мирные договоры, завершившие Вторую мировую войну. Учитывая ограниченное число присоединений к факультативной оговорке и возможности уклонения от нее с помощью оговорок, маловероятно, что в случае спора, возникающего на основании такого договора, все подписавшие его стороны, число которых зачастую превышает десяток-другой государств, могут одновременно стать сторонами в Суде. Таким образом, Соединенные Штаты, скорее всего, сохранят свободу действий в большинстве случаев, когда их согласие с обязательной юрисдикцией Коксира в отношении многосторонних договоров является вынужденнымL
Факультативная оговорка возвращается к тому, с чего она начиналась: сохранение, в значительной степени и для наиболее важных споров, свободы действий государств в отношении юрисдикции международных судов. Правовые инструменты, призванные сохранить эту свободу, стали более совершенными в режиме факультативной оговорки. Вместо того чтобы откровенно освобождать от рассмотрения наиболее важных категорий споров, они теперь служат главным образом цели сглаживания и сокрытия контраста между словесной приверженностью обязательной юрисдикции и фактическим нежеланием признать ее. Поэтому неудивительно, что Постоянная палата международного правосудия в основном занималась не ограничением борьбы за власть на международной арене, а предварительным вопросом о том, обязаны ли стороны вообще передавать дело под юрисдикцию Суда. Лишь однажды Постоянной палате международного правосудия пришлось прямо столкнуться с проблемой ограничения стремления государства к власти. Это было в деле о германо-австрийском таможенном союзе, и там юрисдикция Суда была основана не на соглашении, добровольно заключенном сторонами, а на статье 14 Пакта Лиги Наций, уполномочивающей Совет Лиги запрашивать консультативные заключения Суда Следует также отметить, что, хотя сообщество наций было расколото множеством споров различного рода, Международному Суду, организованному весной 1946 года, еще два года спустя предстояло рассмотреть и решить свое первое дело.
Становление международного права. До создания Постоянной палаты в 1920 году судебная организация в международной сфере была полностью децентрализована, то есть всякий раз, когда два государства договаривались о судебном разрешении конкретного спора, они также договаривались о конкретном лице, например, Папе Римском, принце, известном юристе-международнике или группе лиц, которые должны были функционировать в качестве трибунала для решения этого конкретного дела. С разрешением этого спора судебная функция этого трибунала автоматически прекращалась. Судебное разрешение другого спора требует создания другого трибунала. Женевский трибунал, который принял решение по делу Алабамы, упомянутому выше, хорошо иллюстрирует эту ситуацию.
Гаагская конвенция о мирном разрешении международных споров 1899 и 1907 годов попыталась преодолеть эту децентрализацию судебной организации путем создания так называемого Постоянного арбитражного суда.
Из этой группы стороны конкретного спора могут выбрать членов трибунала, который будет создан для разрешения этого конкретного спора. Таким образом, можно сказать, что этот институт не является ни постоянным, ни судом. Так называемый суд не существует как орган; как таковой он не выполняет ни судебных, ни каких-либо других функций. На самом деле это не более чем список лиц, "обладающих признанным авторитетом в вопросах международного права и пользующихся самой высокой моральной репутацией". Он облегчает выбор судей для одного из специальных трибуналов, которые будут организованы для решения конкретного спора. Так называемая Постоянная палата третейского суда никогда не принимала решения по делу; это делали только отдельные члены коллегии. Он закрепляет децентрализацию судебной организации в международной сфере, в то же время признавая под видом своего названия необходимость централизованного судебного органа.
Основным камнем преткновения для создания действительно постоянного международного суда был состав суда. Нации стремились сохранить свою свободу действий в отношении выбора судей для каждого конкретного дела, так же как они стремились сохранить свою свободу действий в отношении передачи каждого конкретного спора на рассмотрение. Ни один суд с юрисдикцией более чем над небольшим числом государств не мог быть создан.
Этот Суд, действительно централизованный судебный орган, самим своим существованием выполняет две важные функции для международного сообщества. Статут Суда раз и навсегда решил для них проблемы создания трибунала, выбора его членов, обеспечения его процедуры и материального права Трудности, которые могли возникнуть до 1920 года в связи с этими проблемами, которые должны были решаться заново для каждого отдельного случая вынесения решения, больше не стоят на пути эффективного отправления международного правосудия.
Элемент неопределенности в юриспруденции самого Международного Суда, однако, мал по сравнению с тем, который, в силу статьи 59 Статута, влияет на отношения между юриспруденцией Суда и многочисленными и разнородными другими судебными органами, действующими в
