Серебряная рука - Стивен Рэй Лоухед

и застенчивый, улыбчивый Данед из Сараны — сидели на березовом бревне, аккуратно снимая кору с толстых веток и внимательно изучали огам деревьев. Я дремал, прислушиваясь к пению трех моих мабиноги.

— Под березой, — тянули они, — рябина Луис, ясень Нуинн, ольха Ферн, ива Сайль, Хуат… дуб…

— Стоп. — Я поднял голову. — Как ты сказал? «Хуат дуб»?

Некоторое время они молчали, а затем Данед осмелился произнести:

— Хуат — Холли?

— Нет, но это уже ближе. Думайте. Что такое Хуат?

— Боярышник? — предположил Иолло.

— Правильно. Продолжайте.

— Хуат — боярышник, Дуир — дуб, — начали они.

— Нет. Давайте-ка сначала, — остановил я их.

— Опять? — Гвион явно был не согласен. — Жарко. Трудно думать. И вообще, меня тошнит от деревьев. Я хочу поговорить о чем-нибудь другом.

В другой раз я бы обязательно настоял, чтобы они закончили декламацию, но Гвион был прав: было слишком жарко, чтобы думать, слишком жарко, чтобы двигаться. Со времени Албан Херуин, Длинного Света, дни стали угнетающе жаркими. Солнце лилось с белого неба, как расплавленный металл из печи, высушивая зелень. Воздух был тяжелым и неподвижным: даже малый ветерок не шевелил озеро, ни один лист не трепетал.

— Хорошо, — смягчился я, — о чем бы ты хотел поговорить?

— О рыбах, — ответил Гвион.

— Хорошо, прочти огам рыбы, — предложил я.

— Пожалуйста, Пандервидд, — взмолился Иолло, — это обязательно?

Пока я думал, Гвион воспользовался шансом.

— Расскажи о лососе, — быстро сказал он.

Что-то в его вопросе меня насторожило.

— Не, я серьезно, — он наморщил лоб, — почему в нашем озере нет лосося?

— Ты и сам знаешь ответ, — сказал я. — или должен знать. Он простой.

— Лосось в море живет, — предположил Данед.

— Верно.

— Но у нас в реке в Ллогрисе был лосось, — настаивал Гвион. — А мы жили далеко от моря.

— Иолло, — сказал я, — в чем разница между рекой и морем?

— Реки и ручьи — обычная вода, а море соленое. — Он подумал. — А как же тогда лосось живет в реке?

Гвион почувствовал, что разговор сбивается с пути. Он попытался повернуть его в сторону своего интереса.

— Так почему в нашем озере нет лосося?

— В наше озеро не впадает река, — объяснил Иолло, — поэтому лососю сюда не добраться.

— Есть у нас река, — настаивал Гвион. — Течет со стороны Друим Вран. Протекает под холмом и впадает в озеро.

— Это так, Пандервидд? — Данеду очень хотелось знать точно.

— Верно, — кивнул я.

— Я покажу ему, — предложил Гвион, вскакивая — как мне показалось, слишком поспешно. — Можно, Пандервидд?

Я колебался. Гвион ждал, затаив дыхание. А я вспоминал такой же жаркий день в другой тенистой роще — день, когда это я сидел на бревне в оцепенении, изо всех сил пытаясь вспомнить какую-то забытую деталь, лишь бы заслужить одобрение Оллатира.

— Ну хорошо, — смягчился я. — Давайте найдем ответ на эту загадку. К озеру! Вперед, Гвион!

Гвиона сорвало с места.

— Слушаю и повинуюсь, Мудрый!

Ребята помчались по тропинке к озеру. Березовые ветки еще дрожали от криков облегчения, когда я направился за ними вслед. Кто-то из них возвращался. Спустя два удара сердца я почувствовал, как две тонкие руки обвили мою талию, а потная голова прижалась к моему животу. Гвион не сказал ни слова, но его объятие и не нуждалось в словах. Я провел пальцами по его влажным от пота волосам, и он снова бросился прочь.

Постукивая посохом, я спустился по нахоженной тропе к озеру. Постоял в потоке солнечного света, ощущая жар солнца на лице и руках. Казалось, жара выпивает силы, ослабляет волю; это казалось неестественным.

Пока я стоял и размышлял, со стороны озера донесся ликующий вопль и всплеск, когда один из моих мальчишек нырнул в воду. Мое внутреннее зрение вспыхнуло при этом звуке, и передо мной престало молодое женское лицо — изможденное от голода и бледное от усталости, покрытое грязью и потом, но с прямыми бровями и ясными глазами, горящими яростной решимостью. Я знал это лицо; я видел его раньше…

— Пандервидд! — крикнул Гвион. — Идем с нами купаться!

Я добрался до берега озера и сел на камни. Снял сиарк и сапоги. Прохладная вода коснулась разгоряченной кожи и чудесно успокоила меня. Гвион увидел, что я стою по щиколотку в воде, и громко позвал.

Почему бы и нет? Я снял штаны и вошел в воду. Вода ощущалась как милость богов. Я вошел в озеро по шею, чувствуя под собой прохладные круглые камни.

— Мы здесь! Сюда, Мудрый, — крикнул мой мабиноги.

Я нырнул и поплыл на звук их голосов. Вскоре мы уже резвились в воде, наши голоса звенели в неподвижном, мертвом воздухе. Через несколько мгновений на наши крики ответили другие — буйные и счастливые: это Гаранау, следуя нашему примеру, распустил свой шумный выводок и отправил купаться.

Мы отошли в сторонку, чтобы освободить место для воинов-мабиноги.

— Здесь вода холоднее! — крикнул Иолло.

— Смотри! — завопил Гвион и нырнул. Мгновение спустя он снова показался на поверхности, отплевываясь. — Там холодно, — сообщил он.

— Я долго могу оставаться под водой! — заявил Данед, и остальные с восторгом приняли его вызов. Все трое начали нырять ко дну, цепляясь за камни, чтобы не вынырнуть раньше времени. Некоторое время они так развлекались, а я спокойно плавал, пока крик Гвиона не привлек мое внимание.

— Пандервидд! Я кое-что нашел! Пандервидд!

Я поплыл на звук его голоса.

— Что там такое, Гвион?

— Вот, — сказал он. Здесь было не очень глубоко, так что встал, а он вложил мне в руки какой-то металлический предмет. — Я думал, это камень, — сказал он.

Я повертел предмет в руках, ощупывая бока и края. Иолло и Данед подплыли к нам.

— Ух ты! Чаша! Где ты ее нашел? — с завистью спросил Иолло.

— В воде, — сказал ему Гвион. — Там на дне лежала.

— Лорд Лью нашел в озере котел, когда мы только пришли сюда, — сказал я им.

— Как он там оказался? — Данед всегда