Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

потому, что разговор был под защитой адвокатской тайны, но и потому, что на протяжении многих лет никто не был более надежным и решительным защитником - хотя и хорошо оплачиваемым - злонамеренного поведения Lazard, чем Рифкинд.

"Кто-нибудь еще?" поинтересовался Сандик.

"Мне кажется, что любой человек, даже самого захудалого ума, понимает, что эти сделки были связаны между собой", - ответил Малларки. Его показания, данные 5 марта 1976 года, были последними в этом деле.

Один из давних партнеров Малларки рассказывал много лет спустя, что Малларки говорил ему, что часто просыпался утром и испытывал тошноту - буквально рвоту - перед многочисленными днями, когда ему приходилось заниматься судебными разбирательствами с ITT.

Спустя годы Феликс вспоминал весь этот инцидент и бесчисленные расследования. "Андре нашел людей, которые могли купить акции", - сказал он. "А были ли у него с ними какие-то договоренности, о которых он умалчивал? Я так не думаю, но, может быть, и так. Я не знаю". По мере того как расследование продолжалось, Феликс говорил, что Андре все чаще обвиняет его в фиаско (вместе с Уолтером Фридом, разумеется). "Андре уже угасал, - продолжал Феликс, - и Андре действительно исчезал все больше и больше, забывал все больше и больше и вспоминал все меньше и меньше, пока шло время. И я все чаще замечал, что Андре говорит: "Это дело Феликса". Чувствовал ли я себя при этом очень комфортно? Нет. Но что я мог с этим поделать?"

Весной 1976 года Комиссия по ценным бумагам и биржам закончила брать показания и призвала юристов Lazard из Paul, Weiss и Fried Frank приводить любые аргументы от имени своих клиентов. 14 мая 1976 года Рифкинд написал сопроводительное письмо Ирвину Боровски, адвокату SEC, с просьбой об урегулировании путем переговоров. Письмо Рифкинда давало понять, с какой серьезностью Lazard относится к последнему иску Комиссии по ценным бумагам и биржам - и, как объяснил Стэнли Споркин из Комиссии по ценным бумагам и биржам, с полным основанием.

И Рифкинд, и адвокат Андре Сэмюэл Харрис приводили красноречивые, пусть и не совсем фактические, аргументы в пользу невиновности и безупречной честности своих клиентов. Однако, к сожалению, их пространные рассуждения, казалось, просто исчезали в черной дыре SEC по мере того, как шли месяцы и продолжалось расследование. Летом 1976 года, находясь с визитом в Лондоне, Харрис написал трогательное письмо Боровски на бланке отеля Claridge's. "Дорогой Ирвин, - писал он, - я глубоко признателен тебе за то, что ты дал мне понять, что я не должен беспокоиться о том, что что-то повторится в связи с делом Lazard во время моего краткого делового визита сюда... Для меня самым важным вопросом в моей деловой повестке дня является расследование Lazard, потому что оно затрагивает репутацию и карьеру этих прекрасных людей. Я не могу выразить словами, насколько сильно меня беспокоит возможность того, что Андре Мейер завершит свою выдающуюся карьеру, которая заключалась в предоставлении огромных преимуществ мужчинам и женщинам во многих странах - в частности, в США, Франции и Израиле - иском, в котором он назван Комиссией в качестве ответчика".

Наконец, 13 октября, после трех лет дачи показаний, изучения коробок с документами ITT и неустанных усилий сшить воедино то, что провернули Lazard, Mediobanca и ITT, SEC вынесла решение, посчитав "целесообразным...чтобы в отношении" ITT и Lazard было возбуждено дело о потенциальных нарушениях Закона о биржах ценных бумаг 1934 года, связанных с отчуждением ITT акций Hartford в пользу Mediobanca и продажей Mediobanca этих конвертированных акций двум покупателям, которые одновременно продали свои компании ITT. Однако, к некоторому удивлению, после стольких лет усилий Комиссия по ценным бумагам и биржам согласилась с предложением об урегулировании, поскольку это "отвечало общественным интересам".

Предложение об урегулировании, предложенное ITT и Lazard, позволяло им согласиться с выводами Комиссии по ценным бумагам и штрафами "на том основании, что ничто, содержащееся в настоящем документе, не является судебным решением в отношении любого вопроса, упомянутого в настоящем документе". Lazard согласилась в течение сорока пяти дней "принять процедуры, которые обеспечат надлежащее определение и учет всех полученных ею вознаграждений и оснований для их получения". Lazard также согласилась предоставлять компаниям, в совет директоров которых входит банкир Lazard, "полную и исчерпывающую" информацию в письменном виде обо всех вознаграждениях, которые Lazard получает от этой корпорации в любой форме. Наконец, Lazard согласилась по запросу предоставить любому бывшему акционеру Eurofund копию постановления SEC. Со своей стороны, ITT обязана была в течение десяти дней внести изменения в свои годовые отчеты за 1969-1976 годы, включив в них постановление SEC. В течение сорока пяти дней ITT согласилась создать комитет из независимых директоров своего совета директоров для рассмотрения постановления SEC и соответствующих выводов, чтобы определить, что можно сделать для предотвращения повторения подобной деятельности.

Несмотря на нынешние взгляды Шпоркина, по любым меркам эти выговоры были действительно легкими. Репортер "Нью-Йорк таймс" Джудит Миллер написала о мировом соглашении статью из 408 слов, которую редакторы ловко спрятали на 78-й странице. Она признала, что двадцатишестистраничный документ об урегулировании пролил "новый свет на одно из самых сложных и противоречивых слияний в истории корпораций", но в своем материале не потрудилась поделиться с читателями газеты тем, что именно раскрыл этот маяк, вероятно, потому, что ранее она не освещала эту историю и не имела возможности знать. Она процитировала мнение Рифкинда о том, что "Lazard твердо убежден, что его поведение в ходе этих сделок соответствовало всем требованиям законодательства и высоким профессиональным стандартам, и что все соответствующие раскрытия были сделаны должным образом".

В сборнике Комиссии по ценным бумагам и биржам США, занимающем всего один интервал, в мельчайших подробностях описывалась роль Lazard в беспрецедентном трансатлантическом путешествии, которое совершили ставшие знаменитыми 1 741 348 акций Hartford. В отчете SEC объяснялось, что после того, как ITT с помощью Lazard купила акции Hartford, они стали "серьезной проблемой", поскольку для получения положительного решения Налогового управления требовалось, чтобы ITT продала акции до того, как акционеры Hartford проголосуют за слияние с ITT. Но рынок акций "Хартфорда", которые торговались с небольшим перевесом, упал гораздо ниже 51 доллара за акцию, которую ITT заплатила за них, поэтому Geneen, мягко говоря, не хотела продавать их по текущей цене. В поисках решения ITT обратилась к Феликсу. Тот безуспешно пытался найти покупателя в Соединенных Штатах. Тогда он обратился к отдыхающему Андре, чье предложение о Mediobanca запустило серию событий, которые в конечном итоге привели к перепродаже уже конвертированных акций