Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

полудюжины ящиков под столешницей. Три или четыре ящика были приоткрыты, что облегчало подъем, а вот верхний ящик торчал из пазов на два гигантских дюйма, как нависающая скальная вершина.

Джеку внезапно пришло в голову, что немного хлеба им никак не повредит, и тоже стал подниматься на столешницу следом за Скизиксом, поддержал его, когда тот пустился в обход верхнего ящика, что позволило Скизиксу дотянуться до длинного разреза в торце столешницы, предназначенного для хранения кухонной доски. Оттуда Скизикс подтянул себя вверх и смог встать на кромку стенки открытого ящика, кромка эта имела ширину с хорошую прогулочную дорожку. Оттуда Скизикс перебрался на столешницу, свесившись с которой, протянул руку Джеку, чтобы подтащить его наверх.

Джек повернул голову в сторону пола и при виде такой немыслимой высоты чуть не свалился вниз. Он отодвинулся от края столешницы цвета светлого золота с вкраплениями зеленой паутинки, испещренной трещинками, в которых за долгие годы скопились спрессованные крошки и всякая грязь. Вид в целом был отвратительный, хотя великаны могли и не замечать этого. Они, вероятно, не заметили бы и серо-белый порошок на поверхности. У него был резкий запах плесени, отдаленно напоминавший крысиный яд. Чтобы поддерживать кухню в надлежащей чистоте, требовался инспектор размером с мышь.

Скизикс подошел к буханке и оторвал два куска грубоватой белой мякоти. Он сунул кусочек себе в рот и пожал плечами, адресуя этот жест Джеку и словно говоря: хлеб не так уж плох с учетом всех обстоятельств. За его спиной появилось облако пара из кастрюли на низкой плите. Кот неожиданно завопил и принялся скрести дверь. Великаны наверняка должны были услышать это – они сейчас придут и выпустят кота. Гигантские коты, напомнил себе Джек, легко могут запрыгивать на гигантские столы.

Он огляделся. Если кот выйдет из кладовки и они ему приглянутся, времени спускаться по ящикам у них не будет. Может быть, они смогут спрятаться в сливном отверстии раковины. Перед Джеком за высокими контейнерами для сыпучих продуктов было открыто окно с двумя передвижными створками и без москитной сетки. Джек оставил Скизикса на несколько секунд с хлебом, а сам вскарабкался на подоконник, протиснувшись мимо полудюжины пар солонок и перечниц – смешных собачек, поросят и яйцеголовых человечков, – стоявших группками по обе стороны подоконника. Он приподнял веревочку с гирькой, с помощью которой поднимались створки. Веревочка проходила по внутренней стороне рамы и свешивалась наружу. За окном был ящик для цветов, в котором росли бегонии с колючими, огромными, как простыни, листьями. Выйти в открытое окно, на карниз и спрыгнуть вниз в куст – что ж, если другого выхода не будет, то этот для них не невозможен.

А пока он поест хлеб. Он вдруг ощутил сильное чувство голода. Один бог знал, сколько времени прошло с тех пор, как он ел в последний раз у доктора Дженсена и спал в последний раз. Да, путешествие по волшебным землям было полно приключений, но ему требовался и какой-нибудь пункт назначения, какая-нибудь цель, а если их не было, то он с таким же успехом мог путешествовать и по собственному миру, в котором ему по меньшей мере не придется в ужасе спасаться бегством от котиков.

Несколько секунд он со своего возвышения среди солонок осматривал кухню. За Скизиксом и буханкой хлеба, в том месте, где край столешницы возвышался над плитой, окутанной паром, торчала поставленная на попа коробка. Он уже видел такие коробки прежде, например, на кухне Уиллоуби, крысиный яд был не редкостью, здесь же коробка стояла на боковине, под конец которой была засунута вилка, словно для придания устойчивости. Это было любопытно. Пока великаны разговаривали и смеялись в соседней комнате, кто-то подсыпал крысиного яда в весело булькающую на огне кастрюлю с супом, или с тушенкой, или бог знает с чем. Кто-то отравил еду.

Джек знал, чьих рук это дело. Он понятия не имел, зачем ему это понадобилось, разве что из природного негодяйства; точно так же не знал он, почему Харбин оставил у всех на виду коробку, к тому же установил ее на попа. Наверное, для человека размером с мышь было нелегко достать эту коробку из шкафа и перенести на стол, а потом подтащить к краю и насыпать яд в кастрюлю. Разумеется, спрятать пустую коробку с вилкой, которую он использовал в качестве рычага, определенно было бы гораздо легче, чем произвести все предыдущие действия.

Джек подозрительно огляделся. Потом, охваченный страхом, он спрыгнул и бросился к Скизиксу, выбил хлеб из руки своего друга.

– Яд! – прошептал он.

– Что?

Джек потащил его за собой по столешнице, они обошли буханку, остановились и уставились на коробку, потом подошли к краю столешницы и, защищая лица от пара, посмотрели вниз. Точно под ними на плите стояла кастрюля с гранулами яда, растворенными в кипящем супе. Сверху до них донесся короткий скрежет и звон. Джек поднял голову, проклиная себя за глупость и, бросившись на Скизикса, оттолкнул его в сторону: керамическое блюдце вылетело из только что открытой двери шкафа на их головы. Поскольку они успели убрать головы с его траектории полета, оно пролетело дальше, ударилось о буханку и со звоном скользнуло по столешнице, уронив их обоих и остановившись на ногах Скизикса. Джек безмолвно молился о том, чтобы шум привлек внимание гигантов, которые громко смеялись, продолжая свою шахматную партию.

Алджернон Харбин смотрел на них сверху и злобно ухмылялся. Он начал расти. Он вернулся раньше их и уже в два раза превосходил их ростом – теперь он был размером с крысу, что вполне позволило ему схватить коробку крысиного яда, забраться в шкаф и спрятаться там. Они прервали его манипуляции с супом, войдя в дом через кошачью дверь. Иначе он бы спрятал коробку, и ничего не подозревающие великаны отравились бы, съев суп.

Харбин выставил перед собой трость и спрыгнул с полки, его драная одежда раздулась вокруг него, и он спланировал прямо в центр буханки. Он спрыгнул с хлеба, саркастичным голосом посоветовал им подождать немного, а сам быстро похромал к открытому ящику и спустился в него.

Джек не собирался ждать. Он помог Скизиксу выбраться из-под блюдца и поспешил к окну. Если гиганты хотели петь смешные песни, когда им в суп подсыпают яд, то это был их выбор. Они со Скизиксом в этом не участвовали. Они могут засунуть послание под дверь, но позднее, когда выберутся отсюда.

Харбин вылез из ящика, держа в руке шампур – таким оружием вполне можно было пронзить