Верь, бойся, проси… - Аланд Шабель

Сколько они летели, куда приземлились, всё это проспали, прижавшись друг к другу, как котята без мамки. Помнилось только, как шутливо воевали за печенье и оранжад в кабине, как привалились тёплыми боками друг к другу – и всё! Дальше провал в глубокий сон.

II. Бул

Роман Семёнович Булаев, неполных осьмнадцати лет (как выражается бабка Поля), наслаждался ранним летним утром, встречным ветерком и свободной от машин дорогой.

С удовольствием налегая на педали и силой своей играючи (молодость – это быстропроходящее замечательное время, как подмечено многими поэтами, писателями да всеми без исключения пожилыми и старыми), мчался вперёд, за мечтой, туда, куда манили горы и моря, за светлым и радужным… другим словом, помогать бабке Поле по хозяйству. На сегодня задача окучить картошку, на немалой, чуть меньше аэродрома размером грядище. Заодно колорадского супостата изничтожить.

Откуда он взялся, деревня всего три дома, в стороне, даже проезда нет, а вот поди-ка ты, завёлся гад.

– Небось картошку все мы уважаем, когда с сольцой её намять… – пропел из песни своего тёзки по отчеству Роман, «неполных осьмнадцати лет».

Позади, дисциплинированно держа дистанцию, «шёл» невозмутимый Лафет.

– Чугунный хлопец! – такую краткую характеристику прилепил ему Дуче. К сожалению, сам он не смог поехать с ребятами, хотя желание было.

– Нужно встретить сестру, мать велела. Встретить, проводить, обустроить, – процитировал он слова матери, – если бы не это, с удовольствием бы поехал. Пироги бабы Поли, это незабываемо!

Действительно, пироги из русской печки у бабушки Поли получались замечательные. Хоть с малиной, хоть с черникой. А уж с яйцом и зелёным луком да с топлёным молоком – песня (опять выражение Дуче)! Кстати, бабка Поля к нему относилась с бо́льшим пиететом, чем к Ромке, родному племяннику. Когда ребята втроём приезжали в первый раз, Дуче был в восторге от всего увиденного и услышанного. От этой природы, от этой местной первобытности в силу своей отдалённости от городов и дорог. Проехать к бабке Поле в деревушку можно было только на велосипедах, летом. А зимой никак, да и тройка старых домов никак не претендовала на гордое название деревни, а так и назывались – Тройка. Хорошо ещё, заботами бывшего председателя ближайшего колхоза электричество было. Ближайший магазин был в нескольких километрах от Тройки, поэтому Булу приходилось капитально нагружаться нехитрыми запасами.

Когда Дуче увидел, как на его багажник навьючивают в пакетах пачки соли, сахарного песку, масло подсолнечное и подобные же запасы грузят Лафету и Булу, шуткам о хомяках, о голодном крае, о бункере на случай войны не было края.

– Приедем, поймёшь! – тогда лаконично ответили друзья.

И увидел Дуче, и понял. А услышав приговорки бабушки Поли, стал хвостом ходить с блокнотом, записывать её перлы, как-то «пирожок ни с чем», «криулёчик», «куль отрепьев» и прочий народный фольклор. Не зря этот «прохонжэ», как поддразнивал его Лафет, моментально попал в любимчики со всеми вытекающими приятными и вкусными последствиями.

Обдав горячим дизельным перегаром, буквально в метре промчалась компания на «мерине» какого-то цыплячьего цвета. Романа даже мотнуло в сторону, послышалась музыка и визг на мгновение и тут же удалилась с бешеной скоростью. За цыплёнком проследовала ещё одна, на такой же скорости.

– Пся крев! – воскликнул велосипедист и оглянулся на Лафета. Тот, видимо, использовал более матерчатое выражение, судя по его лицу.

Те, за рулём которые, видимо, велосипедистов не уважали. Крутятся, понимаешь, эти двухколёсники, людям нормальным ездить мешают. Дорога, она для скорости создана, для машин мощных, иностранных, примерно с такими рассуждениями и каруселят с недовинченными мозгами подобные экземпляры.

Ладно, осталось асфальтом километра три, там направо, по сельской дороге пара-тройка кэмэ до Таинственного моста потом березняк, два обтёсанных с перилами бревна через ручей, серых от времени, потом по тропке ещё два километра – и на месте.

Минут через десять справа открылась отворотка, и парни дружно скатились на неё, благо теперь можно было ехать рядом. Справа и слева тянутся редкие деревья и кусты, скоро речка и…

– Бул! Смотри-ка, эти гонщики, мать их, – как-то уж слишком бесцветно заметил Лафет. Очень уж спокойно так сказал, Ромка подозрительно посмотрел на него и попросил:

– Лёнька! Спокойно, нам ещё на картошке воевать.

Впереди действительно стоял цыплячий мерин, распахнув пасти всех дверей, из салона вопила очередная безголосая однодневка, недалече расположилась компашка весёлых молодых людей.

На раскладном столике уже стояли шампусик, водочка, пивко и для желающих соки. Приличествующая подобному случаю закуска, девчонки в количестве двух особей нарезали хлеб, зелень и ещё что-то там, так же безголосо подвывая ору из машины. Трое джентльменов крутились у мангала, ещё один, в шляпе и тёмных очках, скучающе осматривался вокруг, удобно расположившись в раскладном кресле.

Появление двоих велосипедистов впечатления не произвело на отдыхающих, посему ребята спокойно провели своих рысаков на мост и прислонили к перилам.

Гармония здешних мест явно нарушалась, у Таинственного моста не разрешалось никому своевольничать, а уж пришлым и подавно.

А эти по команде Шляпы вознамерились у деревца веток порубить, в топку ведь надо что-то накидать для горения и поджарки такого замечательно вкусного мяса.

Обычно подобные мероприятия с нарушениями местных правил и культуры отдыха пресекали крепкие местные ребята, старшой у их Пыхало, но сегодня почему-то они не обозначились.

– Бул, что предпримем?

– Да, коллега, предпримем обязательно! – И ребята спокойно двинулись в гущу отдыхающих.

– Шляпу сними, – тихо обратился Лафет к утопающему в кресле, тот вылез из нирваны и непонимающе воззрился на недоумка.

– Эй, трое! – тем временем воззвал Бул к мангальщикам. – Это не вы играли главную роль в фильме «Хамьё в гостях»? Кто же так топор держит? Вот как надо правильно держать топор!

Он ловко отобрал топорик у разинувшего рот субъекта и отшвырнул далеко в сторону. Ошалевшие было гости стали приходить в себя, первым угрожающе надвинулся на непрошеного советчика крепыш в майке с надписью на непонятном языке.

– Что, деревня, жизнь в тягость? – опускаться до болтовни с аборигеном – последнее дело! Крепыш не собирался так себя не уважать! И потому без лишних слов он принялся готовиться произвести удар, эффектный, наверное. Вот только откуда ему знать про любимый вид спорта противника? А любимый вид спорта – это бокс. Ромка уже несколько лет в секцию ходит.

И Лафета за собой увлёк, да тот и не возражал. Поэтому первый удар крепыша пропал впустую, зато второй сразил наповал. Правда, сразил своего же товарища по сабантую, который вознамерился было подкрасться сзади к дерзкому. Товарища снесло, как ветром, а крепыш тем временем, моментально получив два джебба и мощный хук, как-то быстро потускнел и, потеряв боевой задор, прилёг. Лафет тоже был при деле, ибо шляпа в очках извлекла «осу», а третий господин у мангала отобрал у визжащих девчонок нож и стал делать опасные движения в сторону Була.

Ну, так Лафет надел шляпу на очки, плотненько так надел и отобрал травматику, видимо, для недопущения травматизма. Одним прыжком к столу он достиг трофея в виде чищенной, здоровенной луковицы и, не размышляя, засадил ею прямо в затылок наступающему ноженосцу. Удар, хвала здоровью, получился добротный, нож вылетел, а боец торкнулся носом в матушку-землю.

– Вы хоть знаете, недалёкие, кому отдых испортили? – спросила шляпа, правда, уже без очков. Странно, но этот гражданин вёл себя спокойно, в отличие от визжащих девчонок и впавших после агрессии в ступор его спутников. Кое-как его сподвижники, покряхтывая и постанывая, поднялись и потянулись было к реке охладиться, но тут же остановились. На другом берегу стояли местные, молча наблюдая за происшедшим.

Двое, во главе с Пыхало, незаметно проявились уже по эту сторону моста, в самой гуще военных действий. Лафет не спеша сходил за топориком и этим инструментом, положив на камень «осу», разобрал оную на мелкие детали. Топорик и детали убрал аккуратно в пакет и сунул в багажник машины. Никто не возражал, стояла тишина.

– Итак, кому мы испортили отдых? – осведомился у шляпы Бул.

– Скоро узнаешь, – лаконично ответила шляпа, – вы, шпана мелкопоместная, оборзели совсем. Сюда приедут двадцать, мало, тридцать машин с бронелбами. Раскатают в блины всю эту гопоту местную. Понял, да?

Вертя в руках сломанные очки, он смотрел на Була, но ответил ему Пыхало. Он подошёл вплотную к Шляпе, заглянул в глаза и сказал только:

– Пусть приезжают.

Махнул своим ребятам, те сноровисто собрали весь скарб и запихнули в багажник, подгонять гостей не пришлось, только Шляпа с минуту смотрел, демонстрируя характер и якобы запоминая. Наконец и он забрался в машину, поехали тихо, без музыки. Следом тронулась машина с притихшими красавицами.