Туманы Ричмонда - Игорь Ливиц

Флавия, вошли в Иудею, с целью усмирить её за короткое время, чтобы не оставлять в тылу непокорённую провинцию. Как вы думаете, сколько времени римской армии потребовалось на это?

— Я совершенно ничего об этом не знаю.

— Четыре года.

— Интересно.

— Интересно? Это невероятно! Маленькая страна сопротивлялась лучшей армии мира четыре года. Римляне были разозлены беспредельно. После победы были разрушены Иерусалим и Храм, а после ещё одного восстания лет пятьдесят спустя оставшиеся в живых иудеи были изгнаны, а провинция была переименована в Палестину.

— Зачем римляне это сделали?

— Они хотели стереть память, вычеркнуть иудеев из истории.

— Вы, наверное, профессиональный историк?

— Нет, любитель. Меня зовут Дэн Карлин. Веду канал на YouTube, хардкор история.

— Адам, очень приятно познакомиться.

Я снял цепочку с монетой и показал ему.

— Вы можете что-нибудь сказать об этом?

Дэн с любопытством покрутил монету в руках.

— Откуда она у вас? Ничего не могу сказать конкретно, но это древне-иудейская монета.

— А как мне найти эксперта?

— Обратитесь в Стэнфордский университет. Там историки мирового уровня.

— Спасибо. Удивляюсь, как сам до этого не додумался. Вы можете посоветовать мне что-нибудь почитать о войне между Древним Римом и Иудей?

— Начните с художественной литературы. Попробуйте найти «Иудейскую войну» Лиона Фейхтвангера. Кстати, забыл вам рассказать занятную деталь. В честь победы в иудейской войне Титу Флавию в Риме построили триумфальную арку. Когда во время Второй мировой войны был парад немецких войск в Риме, солдаты прошли через эту арку, словно салютуя Титу.

— Какое это имеет отношение к моей монете?

Дэн озадаченно взглянул на меня и пожал плечами.

— Скорей всего никакое. Но, так или иначе, всё в этом мире связано.

Вечером того же дня я поехал в центр. Уже было почти темно. Я поднялся по круто взбирающейся улице наверх и огляделся. Подо мной в лёгкой вуали тумана лежал залив. На мосту, как ожерелье из драгоценных камней, мерцали сквозь туман фары автомобилей. Вокруг меня раскинулся город, спускаясь улицами вниз, к набережной. Я смотрел на сияющий град на холме и на залив внизу. К чувству восторга от захватывающей дух красоты примешивалась тоска от осознания хрупкости бытия, скоротечности жизни и бренности всех и всего. Исчезли с лица земли древние города, не будет вечен и этот город. Тревога по-прежнему не оставляла меня.

Я прошёл до перекрёстка с соседней улицей и обернулся на шум. По улице вверх, по направлению ко мне поднималась колонна людей. Их движение создавало странный металлический шум, который и привлёк моё внимание. Было в них что-то зловещее, таящее скрытую угрозу. В темноте все они выглядели какими-то одинаковыми, как будто одетые в униформу. Я напряжённо всматривался сквозь темноту и туман, пытаясь понять, что это такое. Наконец колонна приблизилась, и в рассеянном свете фонаря предстала удивительная картина: на головах людей металлические шлемы, на туловищах панцири из металлических пластин, у каждого в одной руке был короткий меч, а в другой прямоугольный щит. Впереди шёл человек несущий штандарт в виде орла. Это были римляне…

Они приблизились настолько, что я мог рассмотреть их лица. Чеканные черты выражали решимость и угрозу, их шаги становились всё быстрее и быстрее. Я понял, что они переходят на бег и начинают атаку вершины холма. Полностью дезориентированный происходящим я закрыл глаза. Когда открыл их через мгновение, римляне исчезли. Передо мной была толпа весёлых людей, которые вышли из ресторана ниже по улице и двигались в мою сторону, переговариваясь и весело смеясь. Идущий впереди почему-то нёс на шесте изображение дракона, как будто праздновал китайский Новый год.

Я облегчённо вздохнул, но наваждение ещё не закончилось. Ко мне приближался шум едущей в мою сторону машины. Это был большой тёмный автофургон. Свет фар ослеплял. Когда фургон приблизился, меня охватил ужас, и на лбу появились крупные капли холодного пота. Это была душегубка — мобильная газовая камера. Были слышны шипение выпускаемого внутри газа и слабеющие крики умирающих людей. От страшных звуков я закрыл уши руками, и неожиданно кошмарное видение пропало. Мимо меня пронёсся канатный трамвай и исчез внизу за холмом.

На следующий день мне позвонил Шон, владелец нумизматического магазина.

Глава 7

«Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем»

Станислав Ежи Лец

Звонок от Шона раздался в воскресенье рано утром, когда я был в душе. Выскочив к телефону, увидел незнакомый номер и не стал отвечать. С меня капала вода, я пошёл вытираться. Вернувшись к телефону, обнаружил оставленное сообщение. Голос звучал знакомо, особенно характерными были наигранно-доброжелательные интонации, но обращение Алекс сбило меня с толку. Ах да, так я назвался в нумизматическом магазине. В сообщении Шон говорил, что нашёл человека, с которым стоит поговорить о монете и предлагал назначить встречу. Шон мне не нравился, и я решил повременить со звонком. Тем более что в моих планах было на неделе поехать в Стэнфордский университет, если удастся назначить встречу. Дозвонился в университет на удивление легко и поговорил с секретарём исторического факультета. Она мне посоветовала связаться с профессором Евой Идэн и дала её прямой рабочий номер. У профессора оказался приятный молодой голос, и общалась она со мной очень доброжелательно. Ева Иден назначила мне встречу в середине недели, в кафе на территории кампуса.

Три дня прошли в ожидании, а в назначенный срок, чтобы не попасть в час пик, я ушёл с работы пораньше. Тем не менее всё равно застрял в пробке на подъезде к Пало Алто. Опоздание было минут двадцать, когда я запыхавшись добрался до кафе. Народу на террасе, где мы должны были встретиться, было немного — одни студенты. Я решил, что профессор ушла не дождавшись, и расстроился. Собирался уже позвонить ей на мобильный с извинениями, но тут обратил внимание на студентку постарше, которая сидела за крайним столиком. Девушка среднего роста, в очках с толстой роговой оправой, в потёртых джинсах и майке была полностью поглощена чтением книги и не замечала ничего вокруг. Волосы неопределённо светло-блондинистого оттенка, сзади собранные в хвостик, спереди упрямо падали ей на глаза, и время от времени она поправляла непослушные пряди, чтобы не мешали читать.

Как будто почувствовав мой пристальный взгляд, девушка положила книжку на столик и взглянула на меня. Пойманный на столь откровенном разглядывании, я слегка смутился и задал вопрос, не ожидая услышать ответ, который был мне нужен:

— Профессор Идэн?

Она улыбнулась, и на щеках появились ямочки.

— Вы Адам? Называйте меня просто Ева.

— Очень приятно. Простите за опоздание.

— Вы