Убить археолога - Антония Таубе

– Зуб давай! – настойчиво потребовал бес.

– Ишь, ты, шустрый какой! – ответил Лопоухий, торопливо перекладывая добычу в рюкзак, – ты сначала меня назад отнеси, а потом и зуб свой получишь!

Он усмехнулся в темноте, а Коряга не заметил в этих словах никакого подвоха. И только вздохнул – что ж поделаешь, придётся этого лося обратно тащить!

Недовольный Коряга с трудом взгромоздил потяжелевшего Семендяя на спину и покорно поволок его назад, в Каннибаловку, – будь она неладна! Опять пролетел Лопоухов над тем же лесом, и вот бес опустился, наконец, на знакомом дворе Анастасии Петровны. Ну а дальше-то и произошёл самый прикол!

Лопоухий не торопясь слез с Коряги, и не успел бес спину разогнуть, как Семендяй схватил его мёртвой хваткой за горло и со всей силы шваркнул свинячьим рылом прямо об угол дома! Ой, как было больно! Коряга прямо света белого невзвидел! Уставший бес никак не ожидал такой подлости – он не успел ни приготовиться, ни сгруппироваться, вот и поплатился за свою доверчивость столь жестоко! Вот она, людская благодарность! Своим коварным поступком Семендяй в лепёшку расквасил Коряге нежный чувствительный пятачок, своротив его набок, и выбил два передних зуба!

Пока искалеченный Коряга выл, обхватив руками свою разбитую физиономию, гад Лопоухов поднял с земли его зубы, на раскрытой ладони протянул их бесу и довольно заржал лошадиным хохотом:

– Вот, как и договаривались! Обещал я тебе, что за выполненную работу получишь ты свой зуб? Вот и получай! Да не один, а два! Бери, пока я добрый! – и назидательно добавил суровым голосом, – да чтоб впредь все мои приказы выполнял без разговорчиков! Усёк?

– Усёк… – сквозь слёзы всхлипнул Коряга, а сам в себя прийти не мог от такой безграничной наглости.

С огромной горечью зажал он в кулачке свои выбитые зубы и долго ещё проклинал подлого Лопоухого, как только мог!

В ту ночь свет в избе Анастасии Петровны горел до утра. И она сама, и уж тем более Семендяй, – оба были растревожены, взволнованы, и им обоим, конечно же, было совершенно не до сна. Они проговорили до рассвета и задремали только тогда, когда горластые деревенские петухи хрипло и радостно возвестили о наступлении нового дня.

А всесторонне пострадавший Коряга никак не смог проникнуть в дом, потому что противный бдительный Прошка зорко охранял все подступы. Что бедолаге оставалось делать в такой тяжёлой ситуации? Пришлось жертве людского коварства и чёрной неблагодарности пристроиться на ночёвку со свиньями, в их тёплой сараюшке.

Но едва стало светать, Коряга заметил во дворе чёрного колдуна, одетого в длинный поношенный плащ с накинутым на голову капюшоном. Он по-хозяйски неторопливо расхаживал по двору, обшаривая каждый угол, потом подошёл к окну и стал настойчиво заглядывать внутрь, словно высматривал там что-то или кого-то. Подобострастно приседая и кланяясь, Коряга выполз ему навстречу, собираясь пожаловаться на мерзких и полых людишек этого дома, но колдун только мельком глянул на Корягу, с безразличным видом прошагал мимо, зашёл в закрытый курятник – и пропал там!

Коряга растерянно смотрел то на курятник, то на окна дома, и не понимал, что всё это значит и что и теперь думать по этому поводу! На крыше, на самом коньке, сидел домовой, закинув ногу на ногу, и тихонько поглаживал мурлыкающего Ваську, а Шарик ещё днём сорвал голос, когда Корягу облаивал, поэтому сейчас забился в свою будку и только жалобно скулил.

Проснулся Лопоухов поздно. Анастасия Петровна уже давно хлопотала по хозяйству и сейчас процеживала молоко.

– Отдохнули, Семендяй Симеонович? – приветливо заговорила бабулька. – А у меня новости. Похоже, что началось! Пошла я сегодня утром скотину на пастбище выпускать – смотрю, а перед воротами лежит эта туфля!

Только Лопоухов хотел было поинтересоваться, – что именно началось? – как Анастасия Петровна вытащила откуда-то нарядную белую туфельку и показала её Семендяю. Он взял, оглядел её со всех сторон и тут же прокомментировал:

– Туфля невесты. Белая. Новая, – заглянул внутрь. – Французская. Левая. Тридцать шестой размер. Ни разу не надёванная. И что в ней такого особенного? Кто потерял-то? У вас в деревне что, – свадьба намечается?

– Намечается… – в раздумье ответила хозяйка, собирая на стол. – Да только, я думаю, невеста тут совсем ни при чём!

– Это почему же? – удивился Лопоухов. – У вас тут что, местный обычай такой – перед свадьбой туфли свои соседям через забор перебрасывать? Или, может, просто чья-то шутка?

– Да нет, Семендяй Симеонович, – абсолютно серьёзно ответила старушка, – обычая у нас такого нет, да и на шутку это не похоже. Есть у меня кое-какие соображения, но пока не уверена, кое-что поспрашивать надо. Схожу-ка я сейчас с этой туфелькой к Полинке Сорокиной, она у нас замуж собралась, вот у неё и спрошу!

– А я хоть и пропустил зорьку, но всё рано схожу, пожалуй, на рыбалку. Уж очень хочется карпов наловить! – и Семендяй начал быстро собирать всё рыбацкое хозяйство – удочки, ведро, рюкзак, мормышек и прочие дорогие рыбацкому сердцу прибамбасы.

Не сказать, что он был заядлый рыбак, но с удочкой посидеть любил. Просто в обычных буднях не часто это удавалось, вот и хотелось сейчас Семендяю время вынужденного ожидания и бездействия использовать максимально приятно. Когда-то ещё такая возможность выпадет? А деревенские мужики говорили, что у них в реке знатные карпы водятся!

Уже подходя к реке, Лопоухов увидел другого такого же рыболова с удочкой, только тот рыбачил не с берега, а чуть в отдалении, ближе к камышам, скорчившись в небольшой надувной резиновой лодке. Выбрав подходящее местечко, Семендяй пристроился чуть выше по берегу, шустро наладил удочки и уже предвкушал бесподобно вкусную наваристую уху на ужин.

…Ласково пригревало солнышко, многочисленными бликами отражаясь в воде и гипнотизируя разомлевшего Лопоухова, чуть покачивались поплавки на воде, и даже комары не донимали – куда-то все подевались, и мысли предприимчивого Гробокопателя сами по себе уплыли далеко-далеко… (если бы в данный момент на этом месте сидела бы девочка, то мы сказали бы, что она глубоко задумалась о своём, о девичьем, но Семендяй был хоть и взросленький уже, но всё-таки мальчик!) … и размечтался он о чём-то своём, о мальчишьем… Его расплывающийся взор бездумно скользил по всему подряд, не задерживаясь ни на чём…

Но вдруг внимание Семендяя привлёк рыбак, сидящий в лодке! По его движениям было совершенно очевидно, что он поймал нечто о-о-очень крупное и теперь силился вытянуть, но ему это никак не удавалось. Что-то у него пошло не так… леска, что ли, за что-то зацепилась?.. Со всем рыбацким азартом Семендяй следил глазами за более удачливым собратом! Мужик в лодке не прекращал своих телодвижений, и Лопоухий с нетерпением ждал – что же он вытянет? Но вытянуть у мужика не получилось, потому что неожиданно лодка вместе с рыбаком перевернулась! Мужик поплыл было к берегу, пытаясь тащить лодку за собой, но вдруг начал стремительно тонуть, прямо на глазах у Семендяя! С минуту побарахтавшись и изо всех сил стараясь вынырнуть, он отчаянно завопил о помощи. Лопоухов, естественно, видя такое дело, медлить не стал и сразу же бросился на выручку, на ходу срывая с себя рубаху

– Помогите!.. Кто-нибудь!.. – из последних сил орал тонущий, всё реже появляясь на поверхности воды.

Лопоухов плавал хорошо, поэтому быстро добрался до полу-захлебнувшегося человека и, ухватив несчастного утопленника за шиворот, старался удержать его голову над водой.

– Ногами в водорослях запутался, – вытаращив глаза и отплёвываясь от воды, пробулькал спасённый мужичок, – никак не размотаю!

– Держись, я сейчас!

Семендяй рывком выхватил свой нож, который всегда имел при себе, ловко поднырнул под стреноженного мужика и быстро перерезал путы на его ногах.

Уже через несколько минут они оба голышом сидели на берегу, поскольку все свои промокшие одеяния разложили и развешали просушиваться на солнышке. Наконец-то, весь этот кошмар позади! Настало время и познакомиться:

– Носорогов, Николай Геннадьевич, глава Администрации сельсовета, проживаю в селе Педрилово, – широко улыбнувшись, представился спасённый, протянул руку и пояснил, – сейчас нахожусь в заслуженном отпуске!

– Лопоухов, Семендяй Симеонович,… э-э-э… дачник, у Анастасии Петровны Бобылёвой комнату снимаю… в Каннибаловке, – ответил Лопоухов на крепкое рукопожатие нового знакомого.

Оказалось, что у Носорогова тут неподалёку, в зарослях ракитника, был припрятан рюкзак со съестными припасами, и он радушно предложил:

– А не сварганить ли нам обед по случаю знакомства? – и выразительно щёлкнул себя по горлу.