Убить археолога - Антония Таубе

– Ну, ничего, поп! Погоди! Придёт и наше время! Коряга тебе этого не забудет и никогда не простит! – мстительно шептал бес, распаляя своё воображение.

– Ну а дальше-то что? – нетерпеливо прервал Семендяй затянувшееся молчание.

– А дальше… – очнулась бабулька, – эта нечисть так завопила, что все дома вокруг затряслись! И уже не выкобенивался перед батюшкой, а слёзно просить стал, – отпусти, поп! Не буду больше!

– И что, – отпустил? – у Семендяя даже глазки разгорелись от любопытства.

– Ну как же – отпустил! Да нечто можно такое чудо отпустить?! Нет, конечно! Он его за шею как держал, так и в избу втащил, да затолкал в горящую печь – пообсохни там, да подумай! Сильный у нас батюшка, богатырь, – по-детски похвасталась старушка. – Так этот гад речной через дымоход из трубы вылетел как факел горящий, весь в огне!

Коряга только застонал, не в силах сдержаться, и крепко сжал кулаки в бессильной ярости, – ну, поп, поплатишься ты у меня за все свои злодеяния! Услышав его, кот Васька встрепенулся и настороженно повёл ушами.

– Хорошо, с этой дрянью всё понятно, – продолжал Семендяй, даже не подозревая, что этими словами нажил себе заклятого врага в лице Коряги, – ну а про невесту-то ещё было что-нибудь известно после этого?

– Было, милок, было! Все знали, что колдун невесту нашу забрал, а сделать ничего не могли! Были отчаянные головушки, что хотели в сердце ему кол осиновый вбить, да он им ловко глаза отводил – никак ту могилу сыскать не могли!

Ну, так вот. Слушай дальше. Ещё время прошло, а там и Новый год уже подкатил. А в эту пору весело у нас в деревне становится – ко всем нашим старикам дети да внуки понаехали! Новогодних-то дней много свободных, людям на работу спешить не надо, вот и отдыхают тут в тишине да покое на свежем воздухе. У нас-то в деревне базара уже давно не стало, – печально вздохнула Анастасия Петровна, – а в соседнем селе, в Лихоманке, на базарной площади ёлку поставили, да фонарями разноцветными украсили – краси-и-иво было! Вот в самую-то новогоднюю ночь вся молодёжь и собралась у той ёлки – и приезжие, и свои со всех соседних деревень, кто ещё в город не подался. Кто весёлый, кто пьяненький, – подурачились они немного вокруг ёлки да надумали по трассе на машинах покататься…

– И?..

– Покатались!!! Досыта накатались, по самую макушку! Едва выехали они из села, а там вдоль дороги лесок небольшой тянется, – как видят, что на обочине невеста наша, Катюша Воронцова, в белом платье стоит, и фата по ветру развевается. Местные-то сразу её узнали, да с перепуга дали по газам! И не увидели, что навстречу им такие же лихачи несутся, такие же любители быстрой езды! В результате – похоронили перед Рождеством двух приезжих ребят да одного нашего, остальные переломами, ушибами и сотрясениями отделались. Поди, на всю жизнь эту прогулку запомнят! Пошли тогда родственники пострадавших ребят к батюшке и стали ему говорить, что неспроста Катерина приходит, дух не упокоенный. Не самоубийца она, и со всем этим надо что-то делать! А батюшка отвечает им, что полностью с ними согласен, только надо прежде доказать как-нибудь, что Катерина в самом деле не самоубийца. Тут все и приуныли, – как теперь докажешь?

– И что, доказали? – Лопоухин даже привстал со своего места от нетерпения.

– Доказали! – горделиво сообщила старушка с таким видом, словно это была исключительно её заслуга. – Изобретательный у нас батюшка, и вот он какую штуку придумал! Где-то нашёл он старинные записи про этого колдуна и выяснил, что женат этот колдун никогда не был и что много невест погубил он в округе. Поскольку был он самым настоящим оборотнем, то примет вид жениха или подружки несчастной девушки, заманит в лес или угол какой, да и убивает! И всё было ему нипочём – ни святая вода, ни крест освящённый, ни икона, ни серебряная пуля. Ничего этот варнак не боялся! К тому же – никто не знал, откуда он приходит и куда уходит, сколько ни пытались проследить за ним!

Но батюшка наш твёрдо был уверен, что не может такого быть, чтобы оборотень совсем ничего не боялся. Ведь чего-нибудь да каждый боится! Долго наш батюшка молился, чтоб Господь ему просветление дал, как это дело распутать. А после он и спрашивает у стариков, – где тут около деревни есть старый заброшенный колодец? Сперва-то все отнекиваться стали – нет тут никакого такого колодца, а после бабка Ефросинья вспомнила, – есть такой! Даже примерное место показать смогла! Стали люди тот колодец искать – насилу отыскали, всё давно уже с землёй сравнялось да дёрном затянулось! А батюшка говорит, что всё равно надо этот колодец плотно заколотить крепко-накрепко, одну только маленькую щель оставить, а в эту щель вбить крест осиновый, и если Катюшка колдуном убита была – то знак будет! Так и сделали, хоть и сомневались некоторые, всё-таки не при царе Горохе живём, – на дворе двадцать первый век, а тут какой-то оборотень да крест осиновый! Словом, всё сделали, как батюшка велел, и крест укрепили. А утром смотрим – на осиновом кресте Катюшкина фата висит да от ветра колышется! Ну, тут уж даже самые маловерные сомневаться перестали.

Бабулька опять замолчала, окунувшись в воспоминания.

– А дальше? Дальше-то что?

Тут Коряга отметил про себя, что у Лопоухого даже огромные чебурашьи уши стали пунцовыми от волнения, – ишь, как его зацепило! И вообще – фу, какой он противный и некрасивый!

– А дальше пришёл батюшка и говорит, – правда ваша, убита была наша Катюша, будем её отпевать! А народ спрашивает, – а с оборотнем как быть, батюшка? А батюшка на это отвечает, – готовьте пуды четверговой соли, будем ею колодец доверху засыпать. Что ж, поднатужились мы всем миром, насобирали соли, сколько надо было, и стал батюшка с молитвами эту соль в колодец сыпать. И тут из колодца такой жуткий вой раздался, что у нас даже кишки-то все внутри съёжились! Такой был ужасный скрежет зубов и стон нечеловеческий, что некоторые от потрясения сознание потеряли! А батюшка ни на что не отвлекается, знай себе – молитвы читает да соль сыпать продолжает. Так и засыпал этот проклятый колодец! Вот только после этого все безобразия прекратились.

– Анастасия Петровна, покажите мне, пожалуйста, этот колодец! – страстно попросил Гробокопатель, уже загоревшийся новой идеей.

– Нет, не покажу, – спокойно ответила старушка, – потому как пропал он на следующий день. Словно его тут отродясь и не бывало!

Коряга сидел за печной трубой и чувствовал, что у него уже просто голова кругом идёт от всех действий не в меру прыткого местного батюшки! Даже на языке стало горько, как от полыни. Это же надо – какой подлый человек! Ну, держись теперь, вражина! У Коряги память хорошая – за всё сполна ответишь, из-з-зобретатель!

– Да и вообще, – с огорчением подумал Коряга, – сидеть в этом доме под потолком кряду несколько часов становится уже крайне неуютно!

– А невесты, бабушка, пропадать перестали? – опять задал Семендяй свой вопрос.

И Коряга раздражённо подумал, – совсем дурак он, что ли? Ведь только что человеку русским языком сказали, что всё закончилось! Так чего ещё переспрашивать про всякие никчёмные вещи? Что толку в этих дохлых невестах? Вроде как за столом и поговорить больше не о чем!

– Невесты-то? – тихо переспросила старушка, – невесты пропадать перестали, а вот другие – начали! Послушай-ка, что потом началось! Умерли тут у нас недавно соседи наши, муж с женой, хотя и не старые ещё были и ничем особо не болели. Один за другим преставились. Родственники их все в городе живут, и никому из них этот старый дом стал не нужен. Вот они и продали его, а уж радёхоньки были, что покупатели быстро нашлись! Ведь много домов просо брошенные стоят, потому что продать их никак не могут. Ну, так вот, купила этот дом молодая семья. Тоже рады были, что за недорого им такая хоромина досталась! Быстренько они побелку-обои сварганили, мебель новую завезли, да и начали жить, мечтая о долгой счастливой жизни.

Да только жизнь на новом месте не заладилась! То с пустого места шторы загорелись – ладно, соседская девчонка мимо проходила, увидала и побежала взрослых созывать, а то вся деревня могла бы за час выгореть. А иной раз черти всю ночь по потолку бегают, копытами топают, как лошади, спать не дают – да ведь и страшно! А то – глядь! – к утру все коровы выдоенные в стайке стоят! Какая уж тут счастливая жизнь, – напасть, да и только! Пришлось опять к батюшке идти…

Зашёл батюшка в дом, посмотрел по всем углам, да и говорит, – купи-ка ты, Марья, новую колоду карт, и брось её в погреб, после погреб закрой покрепче, а сверху соль четверговую насыпь! На следующий день Марья всё так и сделала, и батюшка сразу же начал дом освящать. Что тут началось! Ужас голимый! Из погреба начали, не знамо кто, колотиться, да не тут-то было, – соль четверговая не пускает! Начали черти истошным голосом орать, – отпусти! А батюшка как не слышит, своё дело делает – знай себе, отпевает! Потом как-то смогли черти всё-таки крышку погреба выломать, да вихрем все в трубу печную вылетели – только карты во все стороны после них разлетелись! И уж после этого тишина в доме наступила… Теперь-то Марья счастливая бегает, а про то даже вспоминать не хочет!