Лигориум - Элина Попова

Они уселись на разбросанное тряпье.

– Ну? – требовательно спросил Тук.

– Что ну? – удивилась Ксанна.

– Кто ты?

Она в растерянности уставилась на мальчика.

– Кажется, мы договорились…

– Это было до того, как ты призналась в любви к деревяшкам. Вот-вот, именно так ты и посмотрела на меня на площади. Не сжимай так кулаки, кровить будет.

Ксанна свирепо уставилась на Тука. Ярость, клокотавшая внутри, искала выход.

– Ты из этих, да?

Она молчала, едва сдерживаясь.

– Хотя нет, – водя рукой по холодному камню, протянул Тук. – Будь ты деревяшкой, не выдала бы себя так легко. Они же не такие тугодумы?

Ксанна не заметила, как вскочила на ноги. В следующий момент Тук полетел на землю. Ударив его, Ксанна тут же пожалела о содеянном. Она бросилась к мальчику, но тот оттолкнул ее.

– Прости, прости меня! Я не хотела!

– Как же, не хотела, – он поднялся. В полутемном подвале кровь на губах казалась черной. – Не надо, не трогай меня. Зря я вообще помочь тебе решил. Дурак.

Она ударила ребенка. Любой из братьев только похвалил бы ее, да и сестрам было бы наплевать на человека. Но не ей. Неприятный холодок разлился по груди. Ксанна посмотрела на Тука. Тот сопел, утирая губу. Она сделала шаг.

– Не подходи! – огрызнулся Тук.

– Тук, я Ойя.

– Кто?

– Ты не знаешь, как мы зовемся?

– Ойя, Ойя… – забормотал Тук, нахмурившись. – Что-то слышал, погоди… – вдруг он изменился в лице. – Ты…, ты… – мальчик попятился, хватая ртом воздух.

– Не бойся меня, прошу. Тебе рассказывали неправду про мой народ. Я не причиню зла.

Тук молчал. Молчал так долго, что Ксанна отчаялась. Глупая была идея, как, впрочем, все, что она делала в последнее время. Что ж, ждать больше нет смысла, нужно убираться отсюда. Ксанна развернулась и молча отодвинула заслон. Она почти вылезла из подвала, когда сзади раздалось:

– Стой.

Сердце екнуло. Девушка вернула деревяшку на место и оглянулась. Тук смотрел на нее, и в глазах больше не было страха – лишь интерес.

– Расскажи мне. Я хочу знать.

– Я… я не могу рассказать тебе о нас.

– Тогда расскажи о себе.

– Тук…

– Я не Тук, – он внезапно выпрямился и с расстановкой произнес: – Я Терри из рода Куиннов, четвертый этого имени, старший сын вассала лорда Фирзы из рода Шорреев, наследник дома Куиннов и заброшенного поместья в Красных Скалах. Четыре месяца и несколько дней назад я сбежал из дома, сразу же после того, как мой отец – Горий из рода Куиннов, убил мою мать у меня на глазах. С тех пор я скрываюсь в городе. Меня искали и месяц назад якобы нашли мертвого. Если меня поймают… – он помедлил, – отец убьет меня. Или я неожиданно воскресну. Тогда уже он не спустит с меня глаз. И я не знаю, что хуже. Вот, – мальчик сел и посмотрел на Ксанну. – Я был честен с тобой. Теперь твоя очередь.

Ксанна была поражена. Значит, он благородный! Ее неожиданный спутник жил лучше многих жителей города, имея вдоволь пищи и развлечений. Лишения и невзгоды для него в новинку. Но мальчик сносит все без единой жалобы. Никогда еще Ойя не встречала настолько отважного человека.

– Я жду, – поторопил ее Тук.

Ни одна из ее сестер, ни один из Арвов никогда не доверились бы обычному человеку. Скорее расстались бы с жизнью. Но этот мальчик… Он – самое необычное, что видела Ксанна за все время общения с людьми. К тому же, Тук помог ей. Рисковал собственной жизнью, чтобы провести незнакомку через город. И ни разу не спросил, зачем. Он заслуживает правды, и Ксанна скажет ему все. Даже если этот поступок станет последней ее глупостью.

– Терри… – начала она.

– Зови меня Тук, – перебил тот, – Терри умер месяц назад.

– Хорошо, Тук. Я Ойя. Ты ведь знаешь, кто мы такие?

– Отец рассказывал. Только он редко называл вас так. Обычно…

– Да, вы зовете нас нелюдями.

– Но это не так?

– Нет, не так. Хотя… я не знаю точно. Может, отчасти… Мои мудрые сестры, возможно, ответили бы тебе.

– Чем вы от нас отличаетесь? Что умеете? – жадно спросил Тук.

– Не так много, как вы себе представляете, – горько усмехнулась Ксанна. – Мы есть вода. Арвы – земля. Это наши истинные воплощения. Мы рождаемся в них, происходим из них.

– Не очень-то понятно… А правда, что вы обладаете огромной силой? – в глазах Тука светилось первобытное любопытство. Ксанна укоризненно посмотрела на него.

– Тук, мы не всесильны. Иначе…

– Что, что иначе? Иначе вы бы давно нас уничтожили, так? – он мигом утратил интерес, взгляд стал жестким, колючим.

– Ты неправ, – мягко сказала Ксанна. – Пока люди не знали о нас, мы жили в мире. Твои братья и сестры хотят нашей смерти. Они жестоки и кровожадны настолько, насколько мы никогда не будем.

– Значит, вы нас не убиваете?

И снова Ксанна не смогла солгать.

– Нам приходится, Тук. Мы делаем это не из мести. Мы хотим выжить, – она невольно повторила слова Мириэна.

– А что, если мы тоже хотим выжить? – вскинулся Тук.

– Мы не трогали вас.

Ксанна почувствовала, что начинает оправдываться. Но в этом ведь нет нужды – во всем виноваты люди.

Ведь так? По крайней мере, так ее учили…

– Понимаешь, – стряхнув с себя сомнения, вновь заговорила Ойя, – если бы о нас не стало известно…

– Как? Как люди узнали о вас?

– Не уследили за молодым Арвом. Он убежал из леса, встретил горожан… И воплотился у тех на глазах.

– Неужели так бывает? – после долгого молчания спросил Тук. – Вы ничего не делали, но мы считаем вас врагами.

– Люди не принимают то, что непохоже на них. Они считают нас порождением Ужаса.

– Но разве вы не можете все объяснить? Устроить собрание или что-то вроде…

– Опомнись, Тук! – сорвалась на крик Ксанна. – Думаешь, вы можете что-то понять?! Пару часов назад казнили молодую фрейлину – только за то, что она была красивее, чем жена Фирзы! И просто убить им показалось мало! Ты слышал город? Слышал, как выла толпа? Людям это нравится, – жестко закончила она.

Тук молчал, опустив голову. Затем тихо спросил:

– Вы убьете всех?

– Что?

– Отец рассказывал, что те, которые из деревьев, очень сильные. Против одного такого не выстоит дюжина лучших наших солдат. Даже сарамские скорпионы с ними не справляются. А вы… – он посмотрел на Ксанну. Та слабо улыбнулась.

– Наша сила в мудрости. Если говорить буквально – чтобы поднять со дна реку, нужно прожить не одну сотню лет.

– Вы незаметные. Это правда? Вы растворяетесь в воде и совсем невидны. Можете быть где и когда угодно…

– Это почти правда. Заметить нас все же можно. И мы не подкрадываемся по ночам.

– Почему?

– Тук, – Ксанна покачала головой, – воины – Арвы. Не мы. Мои сестры слабы физически. Большинство из них столетия своей жизни проводят в месте, породившем их.

– Что же они там делают?

– Честно сказать, не знаю. Размышляют о вечном, набираются сил… которые никогда не используют.

– Ты не такая, – медленно произнес Тук после минутной паузы. – Ты сильная. Не похоже, что… размышляешь, уж извини. И ты тут.

– Я выбрала другой путь. Братья многому меня научили. Но многое и утеряно навсегда.

– Братья? Какие браться? А… Голова идет кругом, – вздохнул мальчик, ерзая на старых тряпках.

– Ты хорошо держишься. Ведешь себя так, будто не испугался.

– Я не боюсь тебя, – протянул он. – Твоих… твоих сородичей, наверное, боюсь. Но не тебя.

Ксанна улыбнулась.

– А… а что ты чувствуешь, когда становишься… ну, водой?

– Этого я тебе не скажу, Тук, прости.

– Ладно.

Они замолчали. Разговор больше не клеился.

– Устал я немного, – наконец, сказал Тук. – Может, поспим?

– Дельная мысль.

Из глубины подвала Тук притащил ворох сыроватого тряпья. На нем они с Ксанной и улеглись. Во второй раз Ойя подумала о том, что спать нельзя. Но усталость взяла верх, и Ксанна закрыла глаза. Уже засыпая, она услышала:

– Я до сих пор не знаю твоего имени.

– Ксанна. Меня зовут Ксанна, – пробормотала девушка.

– Красивое имя. Ты правда Ксанна, или как я Тук?

Собираясь ответить, Ксанна провалилась в сон.

***

Когда она проснулась, солнце уже зашло. Вскоре глаза привыкли к темноте, и Ксанна заметила неясную фигурку напротив.

– Когда ты встал? – спросила Ойя.

– Давно, наверное, пару часов назад. Есть хочется.

– Да, и мне тоже.

– Ты ешь?

Ксанна улыбнулась.

– Тебе, что, память отшибло? Забыл про лепешки?

– Точно. А ты только… обычную еду ешь?

– Тук, я, кажется, говорила, что мало чем от тебя отличаюсь.

– Ну да, – фыркнул тот, – я обожаю прыгать в бокал с вином и исчезать там. Каждый день так делаю.

Его язвительность уже порядком утомила Ойю. Однако, поразмыслив, она решила, что игнорировать насмешки гораздо удобнее, нежели ввязываться в перепалку. Поэтому, сделав над собой усилие, Ксанна почти скучающим тоном произнесла: