Тропой памяти - Людмила Евгеньевна Пельгасова

— Все ясно? — подвел итог первый. — Тебе, бляха 12/74 саш-нир тоже ясно?

Хаграр мечтал только об одном — провалиться сквозь пол. Не получилось.

Стандартные сборы продолжались. Экипировка, выдача продуктового довольствия, и, наконец, оружейный склад. Здесь пришлось задержаться подольше по причине индивидуального подхода к выбору. Однако к вечеру все было закончено и три разведгруппы, покинув Минас Моргул, преодолели спуск по скалистому склону Эфель-Дуат и растворились в предзакатных сумерках.

Глава 3

У подножия Хмурых Гор пути разошлись. Отряд Дублука ушел на север, лиги на две выше по течению Андуина, Дагхур увел группу на юго-юго-запад, к излучине Великой Реки, а Горбаг со своим десятком, чуть срезав на юг, направился к Осгилиату. Задача этой последней группы, считавшейся главной, была наиболее сложна: им предстояло производить разведку в условиях прямой видимости с противоположного берега. К сожалению, Горбаг, имевший обыкновение судить о боевых качествах, исходя из информации о предыдущем месте службы бойца, равнодушно прошел мимо Багнура, зато Радбугу обрадовался несказанно. Глупо… Умения бывшего охотника ему пригодились бы куда больше, чем тяжелые кулаки Радбуга, злобного, но тупого как кусок пемзы. Шара смутно подозревала, что не последнюю роль в выборе сыграла личная симпатия десятника, ибо, как известно, подобное тянется к подобному.

Что ж… Ранхур-маленький всегда славился своим философским отношением к жизненным невзгодам. Авось обойдется, тем более, что единственному в команде стрелку вряд ли придется лезть в воду… С Хаграром дело обстояло несколько сложнее. Эх, ну угораздило же его в первый день в Минас Моргуле нахамить Дублуку! Хотя сам виноват: чувство юмора — это, конечно, здорово, но нюх терять все-таки не след, тут тебе не стойбище…

Это казалось странным, но о Дагхуре, третьем и последнем из моргульцев, что командовал южной разведгруппой, Шара не могла сказать ровным счетом ничего. Средних лет, с цепким взглядом раскосых глаз, он был в отряде единственным, кому удавалось даже в кованых железом армейских сапогах ступать бесшумно. После громогласного Тхаруга Дагхур казался непривычно тихим и безучастным, но каждый из десятка смутно понимал, что за молчаливостью кроется выучка профессионала. Военная разведка — она и есть военная разведка.

Уже окончательно стемнело, когда отряд подошел к лесу. Окончательно вступившая в свои права ночь размазала густые тени между деревьями, превращая строй редких стволов в сплошную неприступную стену. Идти в такое время суток через лес, кишащий вражескими шпионами, казалось безумием, но только не для ночного народа. Дагхур и его подчиненные не нуждались в факелах, чувствительный к свету глаз иртха, состоящий словно из одного зрачка, безошибочно различал в темноте и выступающие из земли корни, и свисающие ветви. Разумеется, в абсолютной тьме иртха столь же беспомощны, как и люди, но не открытом пространстве, в слабом свете звезд зрение ночного народа не уступает эльфийскому. С одним лишь отличием: зрачок иртха не способен сжиматься и совершенно не переносит солнце. Яркий день для орка подобен мучительной пытке, поскольку слезные железы развиты слабо, а огромный зрачок просто не в силах регулировать количество света, попадающего на сетчатку. То же самое можно было бы сказать и о троллях — отсюда и легенда о том, что днем они обращаются в камень. Но у троллей, живущих в горах и ежедневно наблюдающих восход солнца, глаза маленькие и, точно козырьком, прикрыты массивными надбровными дугами. Иртха такая примитивная защита от света недоступна. Поэтому мордорские купцы, пастухи и глашатаи — все те, кому по роду занятий приходилось встречать утро в лишенных тумана солончаковых пустынях — пускались на разные ухищрения. Поначалу кому-то в голову пришла мысль о том, что глаза можно защитить подобием двух скрепленных меж собой заслонок из тонкого обсидиана. Идея оказалась не слишком удачной, ибо обсидиан — вещь дорогая, и к тому же хрупкая, как и всякое стекло. На помощь пришли матери родов, знающие толк в целебных и ядовитых травах. Так появился кургутуллат — мерзкая желтая жидкость, которая при попадании на роговицу вызывала немедленный отек. Опухшие веки смыкались, оставляя лишь узкую щелку, так что идущий мог худо-бедно ориентироваться в направлении. Однако для тех, кому в пути было необходимо не только глядеть под ноги, но и, к примеру, считать деньги, делать записи, сверяться с компасом или картой, такой способ явно не годился. Выручила народная смекалка: полоса специальной плотной ткани черного цвета оказалась достойной заменой обсидиановых очков и кургутуллата.

Сие простое средство быстро оценили по заслугам: уже одно то, что такая специальная полоса, называемая «нарт’ харума», входила в обязательную экипировку всех родов войск, само по себе являлось показателем ее эффективности. Правда, для армии существовали строгие правила, устанавливающие толщину нити, узор плетения, длину и ширину готового изделия и прочие нормы, необходимые для поточного производства.

Это скромное на первый взгляд предприятие вызвало прилив умиления и благодарности, а авторитет Властелина возрос необычайно. Харт’ан Гортхар и без того имел в народе чудовищно высокую популярность, а трогательная забота государя о благе своих подданных и вовсе превращала правителя в национального героя. В самом деле — шутка ли объединить разрозненные полудикие племена в один народ, вывести на должный уровень внешнюю торговлю, проложить новые аруки[16], построить дороги. Народ Харт’ану достался хоть и неприхотливый, но уж очень озлобленный многовековыми притеснениями. Как только в воздухе острокрылым ястребом пронеслась весть о создании государства Мордор, то орки потянулись под руку Харт’ана со всего Средиземья. У ночного народа, наконец-то, появилась своя страна и каждый иртха старался, чтобы новой родине было чем гордиться помимо огнедышащей вершины Ородруина.

Отряд шел через лес. Только сейчас Шара обратила внимание: их было вовсе не десять. Помимо командира обнаружилось еще одно новое лицо. Это был немолодой тощий орк. Девушку удивило и изрядно разозлило то, что в отличие от нагруженных как нхары ребят, этот шел налегке. Ну, началось в предгорьях лето! Мало того, что друзей по разным группам раскидали — словом перемолвиться не с кем, так теперь еще командир этот хренов моргульского любимчика с собой прихватил! Из вещей — только странной формы сумка через плечо, и не похоже, чтоб сильно тяжелая, вон как бодро шагает.

Разглядывая незнакомую вещь и пытаясь догадаться о ее назначении, орчиха не сразу заметила, что левая рука орка, придерживающая непонятную ношу, как-то неестественно согнута. Кисть висит, локоть вывернут и прижат к боку. Калека? Это открытие настолько потрясло Шару, что она, споткнувшись о торчащий корень, едва не впечаталась носом в костлявую спину объекта