Пора Домой - Лев Енец

– Я ваш дед. Я давно уже умер.

Весело заговорил светленький:

– А я еще здесь, но скоро тоже буду дома. Меня убьет моя сестра, но она этого не хочет, просто так выйдет. Она сделает это нечаянно, да и хорошо, что сделает. Мне там сказали, – он с важным видом ткнул пальцем в свою копну волос, – что если бы я выжил, то натворил бы много бед. Я бы убил много людей, и специально, а не нечаянно, как моя сестра убьет меня.

– Но и это нечего, – сказал второй мальчик.

– Да, – согласился с ним другой, – Просто так получилось. Оно ведь по-разному может получаться. Получилось вот так.

Скарлетт не чувствовала острых камней, впившихся в колени сквозь шкуры. Они стояли так далеко, но Скарлетт почему-то видела маленькие комки грязи в волосах и того, и другого, запачканные ладошки, что-то блестящее, у них обоих на головах – как маленькие короны. Разве может быть два короля? Наверное, и больше может быть, раз они здесь, стоят, такое говорят.

– Что вам надо? – спросила Скарлетт.

Гордий с Адрианом и рта не раскрыли, но ответили: «Пора вставать. Пора домой».

Можно вырасти и не повзрослеть, а можно повзрослеть еще до того, как вырос, и чем меньше человек стыдится себя, своих желаний и потребностей, тем стремительнее он взрослеет. Поэтому Питер не стеснялся своих успехов и целей. В свое время его отец придумал гениальные вещи, но сейчас мало того, что его не было уже Светило знает сколько дома, так обычно он все равно уходил в запой и ничего не пытался изобрести. Хуже всего то, что он часто брал за основу чертежи и идеи Питера. То есть, конечно, сначала Питеру это льстило, но в раз эдак пятый, когда отец хвастался «своей» разработкой, и никоим образом не упоминал имя сына, это бесило. Нужно было сохранять спокойствие пока у Питера оставались силы и желание работать дальше.

Не то, чтобы он не был рад возвращению отца из, практически, мертвых, но и счастлив особенно не был. Такое бывало часто – уезжает с какой-то важной целью, через неделю его привозят в измазанной навозом телеге, уставшие от своего гостеприимства крестьяне. В этот раз Джон Спарк прибыл ночью, сам, и первое, что сделал – рухнул спать на постель рядом со своей женой и матерью Питера, Гвиневрой. Как она не пыталась его растолкать, он не просыпался, и спал всю ночь и до обеда, после встал и потребовал, чтобы его накормили. Маленькое семейство Спарков не в полном составе обедало и ждало разъяснений лорда-отца. Лорд-отец чавкал мощными челюстями и не пользовался столовыми приборами, отрывая вместо этого грязными пальцами куски белого мяса.

Гвиневра Спарк, ночью не помнила себя от счастья, но сейчас, похоже, желала возвращения мужа обратно, где бы он все это время ни был. Деметра Спарк, близнец Питера, уже давно не стеснялась всячески выражать свое отвращение к отцу, особенно сейчас – она встала из-за стола и смотрела в окно, зажав уши руками, чтобы не слышать неприятных звуков. Она все равно вслушивалась и бросала взгляды на стол, чтобы не упустить ничего важного. И, наконец, сам Питер Спарк сосредоточенно барабанил по столу вилкой, стараясь ни на кого не обращать внимания, но нет-нет-нет – он не мог не держать все под контролем, даже когда вся семья отчаянно делала вид, что не находится под его влиянием. Семейство было не в полном составе из-за Дункана Спарка – старшего брата близнецов по отцу. Он был бастардом и какое-то время носил фамилию Уолли, но Джон его признал, и сейчас Дункан борется на Арене за право возглавлять королевскую стражу. Обычно соревнования длятся много меньше, но сейчас и он, и его соперники оказались сильными, выносливыми. «Неплохо для ублюдка».

Отец закончил есть и отодвинул от себя тарелку.

– Все.

Мать вздохнула.

– Неужели.

Деметра убрала руки от ушей и слегка повернула голову, Питер молча наблюдал. Отец начал ковырять вилкой стол.

– В пути возникли некие трудности. Я даже не выехал из страны, в горах на нас напали.

Гвиневра еще раз вздохнула и закрыла лицо руками.

– Говорила ведь я тебе, не нужно ездить. Кто напал?

– Они не представлялись. Обычные разбойники, горы ими кишат.

– И ты, зная это, все равно поехал в свой Экхай.

– Мне удалось сбежать, и… В общем, несколько раз я свернул не туда, и забрел в Красные леса.

Деметра смешно развернулась, как совы с холмов около замка – сначала головой, потом телом, Гвиневра ахнула и округлила глаза, даже Питер с удивлением приподнял голову.

– И уже оттуда я шел сюда. Вот, – он налил себе вина, – особенно рассказывать, как вы видите, нечего.

– Как ты нашел путь? – спросил Питер.

Отец помолчал перед ответом.

– Мне помогли.

Деметра хохотнула:

– Ренетты, что ли?

Отец развел руками, мол, что поделать. Гвиневра схватилась за его руку, Деметра охнула, Питер фыркнул:

– Неправда.

– Одна из них мне помогла. Сказала, куда идти.

– Не может быть такого. Просто не может быть. Они все умерли, хрен знает когда.

Мать цыкнула:

– Питер.

Джон засмеялся.

– Ты бы ее видел, она живее всех живых.

«Он смеется над нами».

– Ты шутишь.

– Нет.

Гвиневра встала из-за стола.

– Шутишь ты, или нет, наша корова-королева справляется о твоей судьбе. До сих пор. Мы с ней все время переписываемся.

– Приятно слышать.

– Ох, заткнись, ради Светила.

Джон подмигнул ей:

– Как все-таки здорово трапезничать в кругу семьи.

Гвиневра фыркнула:

– Шлялся, непонятно где столько времени, приходит и рассказывает какой-то бред! Сколько ты мне потом привезешь бастардов, а? – она замолчала, потом процедила сквозь зубы, – Отправь письмо королеве, расскажи, что вернулся, что тебя спасли рыси и теперь вы друзья не разлей вода. Расскажи это ей, я уверена, ты ее до сих пор интересуешь. Отправь письмо поскорей, король вот-вот умрет.

Джон удивился:

– Как умрет?

– Ты что забыл, что твой ненаглядный друг болен? Его какая-то ведьма то ли отравила, то ли заколдовала, то ли прокляла, если верить Аделе Ариан.

– Нет, не забыл. Я ведь был с ним, когда он познакомился с этой милой женщиной, в смысле, с ведьмой. У нее была хорошенькая подружка. – Гвиневра фыркнула как можно громче, – я думал, что он поправится. Не думал, что все так плохо.

– Все очень плохо. Согласно Аделе, лежит на кровати и почти не двигается, слабеет с каждым днем, – Питер проследил, как с каждым словом мать все сильнее скручивает платок в пальцах, – Я так понимаю, скоро мы получим приглашение на похороны. И тогда его сын станет королем, – она обернулась на Деметру, – а твоя дочь – королевой. Иди и пиши письмо и ублажай королеву как и чем хочешь, но Деметра станет королевой.

Мать вышла из зала, чеканя шаг. Деметра – женское обличье Питера, немного тупее, конечно, все-таки ведь женщина, но она – это кем бы мог быть он. Она пролезет на трон в любом случае, если только не разозлит кого-нибудь слишком сильно для того, чтобы ей отрубили голову. Питер украдкой посмотрел на отца. Похоже, тот действительно опечален. Кажется, когда-то он и нынешний король были настоящими друзьями.

Вскоре все не то, чтобы наладилось, но стало как прежде. Отец как будто никогда не пропадал, мать снова грызлась с ним день и ночь. Почти тут же сообщили, что день настал – король Артур Ариан умер, да здравствует король Адриан Ариан. И новости с Арены были неплохими – Дункан Спарк занимает все лидирующие позиции. Отец спускался туда несколько раз, наблюдал, как его сын побеждал в соревнованиях, даже Деметра спускалась раз или два. Мать все фыркала, аки кролик, Питеру было все равно.

Поездка в Лиор станет небольшим отдыхом, может не особо приятным, но свободным от размышлений о чернилах, книгах и пергаментах. Потом, но не сегодня. «Сегодня», – Питер взъерошил себе волосы, – «нужно еще поработать». Питер любил библиотеку. Ему нравилось, что как только он входил, его обволакивал кисловато-сухой запах старых книг. А еще здесь было только два человека – старый полу-глухой секретарь Доран и его дочь Игги, которая, по сути, и делала всю работу – сортировала книги, следила за их сохранностью, убиралась и приглядывала за голубятней, она же отправляла письма. Еще она вечно таращилась на Питера, и мешала работать. А еще Деметра считала, что Грейстоун самое худшее и скучное место в мире за исключением Арены, поэтому постоянно таскалась за братом. Как раз сейчас Игги протирала полку напротив стола Питера в пятый раз. Стоявшая рядом с братом Деметра наклонилась к нему. У нее были такие же волосы, как у него, только, в отличие от его короткой длины, чуть ли по полу не валялись: густые, черные кудри.

– Глупая какая девочка, – прошептала сестра, – ты даже с инфантой не хочешь пересекаться, не то что с ней.

Питер хмыкнул. Сегодня утром он вместе с сестрой подслушал разговор родителей. Если у Деметры и Адриана не срастется, они попытаются заполучить хотя бы инфанту Алану. А может и все вместе. По крайней мере, на это грустно рассчитывал Питер, жениться ему все-таки придется, и лучше пусть это будет инфанта. «Хотя нет, нет, черт вас дери, нет. Не буду жениться, это такая дурость, и плевать на все, просто нет. Нет».