Калейдоскоп - Илья Бровтман

class="v">В руках тепло появилось

И жизнью налился стан.

И не было в мире счастливей

И не было веселей,

Чем те, для кого в целом мире,

Судьбы не найти милей.

Кто сам своих милых ваяет,

Кто верит в них, кто их ждет.

Кто светел, кто чист, кто мечтает

Тот счастье всегда найдет.

Нищий

На паперти с протянутой рукою

Стоял убогий, высохший старик.

Оборванный, с оторванной ногою,

Неистово звучал гортанный крик.

Он жалобно всевышнему молился,

Скулил как пес, судьбу свою кляня.

Я поспешил скорее удалиться

Подальше от калеки, чур меня.

У каждого есть шанс стать попрошайкой.

От нищеты никто не заречен,

Всегда объятья распростерты в шайке,

И ты навек с клоакой обручен.

Никто силком на паперть и панели,

Не гонит нас, судьба здесь не причем.

И надо, чтоб мы сами захотели,

И жизнь нас сразу сделает бичом.

Но если Вы готовы с ней сражаться,

И милости от господа не ждать,

Вы сможете без ног, без глаз подняться.

И сто очков вперед здоровым, дать.

Услада

Я, праведником жил, не веря в Бога.

Кто не грешит, тому не нужен храм.

Любил одну девчонку недотрогу,

О ней, мечтая тайно по ночам.

Что для меня уловки Люцифера?

В стихи и грёзы уходил мой пыл.

И я не ощущал потребность в вере,

А просто по законам божьим жил.

Но встретив возле церкви прихожанку,

Взглянул, ей в ясны очи и пропал.

Она на мне неслась как на тачанке.

Кружил меня греховный карнавал.

Огнём страстей нешуточных играя,

И фейерверком яростных услад

Она меня вела по кущам рая.

Сплелись в один венок и рай и ад.

Девятый вал любви топил в пучине,

А в жилах кровь кипела от вина.

Наверно в этой ангельской личине

Ко мне спустился с неба Сатана.

Всё чаще в кокаиновой блокаде,

В плену её объятий сам не свой —

Я думал об азарте и усладе.

Жизнь становилась яркой и цветной.

Катясь на эту скользкую дорогу

Мы делаемся, слепы и глухи,

Но я всё чаще обращался к Богу

И в церковь шёл замаливать грехи.

Пока я не горел в костре искуса

Меня не мучил суеверный страх.

А, став грешить, я вспомнил про Иисуса,

Но Бог не виноват в моих грехах.

Везут меня в тартар лихие кони.

Во всём, что стало виноват я сам.

И я нашёл усладу в том, что понял:

Сердца людей — святейший в мире храм.

Друзья и враги

Нынче мудрость не в фаворе,

Потому, что мир иной.

Рассказать хочу о горе

Притчу с длиной бородой.

Лютовал мороз и вьюга,

Дело было в декабре.

Замерзал птенец — пичуга

У сарая во дворе.

Обездоленная птица

Покидает белый свет,

Перестало сердце биться,

И надежды выжить нет.

Тяжело прожить без крова,

Запирают на ночь хлев.

Вдруг вблизи прошла корова,

Чуть копытом не задев.

Потопталась у окошка,

Постояла у крыльца,

И горячую лепёшку

Уронила на птенца.

Стало тельце прогреваться,

Осмелела птичка вдруг,

И из клюва вырываться

Стал пищащий тонкий звук.

Приосанившись немножко,

Очень громко щебетал.

В это время коготь кошки

Жизнь и песню оборвал.

Есть мораль у притчи каждой,

А у этой даже три.

Размышляй и если важно,

Сразу в корень посмотри.

Если кто ни будь случайно

Облепил тебя дерьмом.

Не спеши ругать отчаянно,

И считать своим врагом.

Если кто-то из кювета

Вылезать поможет вдруг,

Не спеши считать что это

Обязательно твой друг.

Не поможешь делу криком

Если влипнуть суждено.

Может лучше не чирикать

Если ты попал в дерьмо?

Поезд жизни

Осталась в прошлом суета вокзала.

Пыхтит горячим паром паровоз.

Мелькают дни и годы, словно шпалы,

И в ритме вальса слышен стук колёс.

Мелькнул флажок в руках у проводницы.

Поплыл назад неметеный перрон.

На рельсах жизни непрестанно мчится

Из прошлого в грядущее вагон.

Забился в угол кто-то втихомолку.

Не каждый может оплатить плацкарт.

Другой лежит на мягкой нижней полке.

Кто в дураках? Понятно и без карт.

На станции «любовь», топчась неловко,

Пыталось спрыгнуть пару человек.

Ведь там по плану нету остановки.

Не всем по силам преданность навек.

На станции «надежда» сохнут слёзы.

За каплю счастья, не щадя живот,

Горя как уголь в топке паровоза,

Мы поезд жизни двигаем вперёд.

Проносятся вокзальные колонны.

Шлагбаум, семафор, последний мост.

Под гору плавно, а потом с разгона

Летит состав на станцию погост.

Первый бал

Первый бал, светлый зал,

Первый мой карнавал.

Я стою в уголочке понуро.

Словно девушка чист,

Ждет избранника лист,

В первой книжке с названьями туров.

Звуки вальса слышны,

И восторга полны,

Мои ясные девичьи очи.

И дрожанием рук,

Этот сказочный звук

Мне блаженство и счастье пророчит.

Вдруг раскат громовой,

Прозвучал надо мной.

Вся душа распахнулась как штора.

Мне в глаза заглянул

Молодой есаул,

И приветливо звякнули шпоры.

Скован страхом язык,

Сердце стало на миг.

Стало тесным в груди моё платье.

Реверанс юных ног,

Осторожный кивок.

Миг, и я попадаю в объятья.

Обхватив гибкий стан,

Налетел ураган.

Я упала на сильные руки.

Вылетая из струн,

Музыкальный тайфун,

Закружил под волшебные звуки.

Руки в пропасть, маня,

Обнимали меня.

Я смотрела в глаза без укора.

Вот закончился круг,

Он откланялся вдруг.

Всё что сладко — кончается скоро.

Он исчез, как фантом,

Много было потом,

И балов, и объятий, и страсти.

Проносились года,

Но нигде никогда,

Не забыла я первое счастье.