Калейдоскоп - Илья Бровтман

стояли крепкие мужчины,

Два офицера, дюжина солдат,

А рядом полицейская машина

В которой перекуривал наряд.

Так коршун перепуганную птицу

Когтями рвёт, взмывая в облака.

Никто не торопился заступиться,

И девушку спасти от маньяка.

Несчастная царапала, кусала,

И вырывалась, не жалея слёз.

На зрелище смотрели два капрала.

Один из них спокойно произнёс:

— Зачем она рыдает, силы тратя,

Когда исход известен наперёд.

Остались бы целей бельё и платье.

Ведь он сильнее, и своё возьмёт.

Солдаты обменялись впечатленьем.

Сказал один, припомнив грубо мать:

— А может он из лучших побуждений,

Влюбился, вот и хочет обладать.

Трусливо полицейский озирался,

Боясь, чтоб не порезали ножом.

И храбро подбоченившись занялся

Сидящим рядом, выпившим «бомжём».

Тут поняла несчастная девчонка,

Что помощь не придёт от молодцов.

И изловчившись, врезала подонка

В предмет особой гордости самцов.

Лежал насильник и стонал от боли,

Усваивал полученный урок.

Наверное, теперь о женском поле

Забудет на довольно долгий срок.

Кто думает, что сцена нереальна,

Пусть почитает ленту новостей.

Весь мир одна большая наковальня,

И молоты цинизма бьют по ней.

Нарцисс

Тот, кто не чтит Афродиту златую

И не способен влюбиться в статую,

Кто не желает принять ее дара,

Тот обречен на жестокую кару.

Сын Лаврионы и бога Кефиса,

Именем названный звучным Нарциссом,

Был наделен красотой Аполлона.

Нимфы по нём иссыхали влюблено.

К ним относился цинично, со смехом.

Как-то в лесу повстречал нимфу Эхо.

Герой проклята, она все молчала.

Только последнее слово кричала.

Крикнул Нарцисс: «что увидишь в лесу»?

Эхо ему отвечала: «лису».

Крикнул Нарцисс: «я тебя погублю».

Эхо в ответ: «я тебя полюблю».

«Слезы девичьи узнаешь и кровь».

Эхо в ответ: «я узнаю любовь».

Молвил Нарцисс: «что твой глас невесёл»?

Вторила Эхо: «согласна на всё».

«Кто отвечает, пусть выйдет ко мне».

Нимфа выходит и шепчет: «ко мне».

Но оттолкнул ее злой вертопрах.

Эхо поникла в печальных слезах.

Эхо бормочет: «о, если б тебя

Милая гнала долой не любя.

Ты б не глумился над нашей тоской.

Тот, кто влюблен, тот не может быть злой».

Слезы мольбу на Олимп привели,

Гневно сказала богиня любви:

«Кто над любовью посмеет глумиться,

Тот обречен, беззаветно влюбиться.

Туго натянет тетиву Эрот,

Пустит стрелу и насмешник умрет».

С этой поры кто любовь оттолкнет,

Тот от любовных страданий умрет.

Раз захотелось Нарциссу напиться.

Только нагнулся он к чистой водице.

Как услыхал парень собственный крик,

Смотрит из речки прекраснейший лик.

Юный Нарцисс наклонился к воде.

Шепчет безвольно: «люблю, быть беде».

Только он губы к воде прижимает,

Сразу круги отраженье смывают.

Юноша руки поднял к небесам,

Горько вздохнул и промолвил в слезах:

«О, олимпийцы, за что вы прокляли.

Муки любви безнадежной послали.

Близятся сумерки, ночь впереди,

Сердце неистово бьется в груди.

Будет оно тосковать и тужить.

Как мне с собою в разлуке прожить?

Я обречен на безмерную муку.

Не соглашусь все равно на разлуку.

Радость забуду, забуду беду.

К милому лику навечно уйду».

Возглас прощальный, проклятье судьбе.

Брызги речные в речной тишине.

Утром умыться к реке собрались

Нимфы. Взглянули и диву дались.

Вырос цветок под густым кипарисом.

Названный нимфами гордым нарциссом.

С этой поры смертоносный цветок

Людям приносит страданий поток.

Помните юноши, помните девы.

Помните принцы и королевы.

Помните нищие и короли.

Дети священной планеты земли.

Созданы мы для любви и для рая.

Тот, кто чужую любовь отвергает,

Тот, кто себя лишь способен любить

Сердце в крови обречен утопить.

Счастье как эхо, его услыхать

Может лишь тот, кто решится сказать:

«Милая, добрая, радость моя».

Грянет как эхо: «любимый твоя».

Ностальгия

— Ты в детстве лазил в интернет? —

Спросила деда внучка.

Тот ей, смеясь, сказал в ответ:

— Конечно, почемучка.

В смартфоне не копался я

До посиненья кожи,

Но одноклассников в друзья

Мы приглашали тоже.

Пинали с ними старый мяч

Мы целый день без лени.

И не лечил семейный врач

Разбитые колени.

Бинтом нам был кленовый лист

Или клочок газеты.

Мы танцевали шейк и твист

Под магнитолу летом.

Частенько с рюкзаком народ,

Звеня стеклянной тарой,

Не в виртуальный шли поход

С палаткой и гитарой.

Как мы могли фейсбук* не знать?

Когда порой мальчишки

Могли часами обсуждать

Прочитанные книжки.

В контакте была вся семья:

Отец, сестра и мама.

Вот только не припомню я

Аналог инстаграма**.

Не выставляли на обзор

Ни радость, ни печали.

А фотоснимки на забор

И психи не цепляли.

Библиотеки и кино,

Свидания, разлуки.

Всё помню, только одного

Я не припомню — скуки.

* Фейсбук принадлежит компании Meta Platforms Inc., деятельность которой в России запрещена

** Инстаграм принадлежит компании Meta Platforms Inc., деятельность которой в России запрещена

Бочка кваса

Хотя уж отворили кассу,

Но к зоопарку детвора

Ещё не шла. Цистерну кваса

Доставил грузовик с утра.

Сидела в фартуке девица,

Светился счастьем томный взгляд,

И источала продавщица

Неуловимый аромат.

С ней вместе радовалось море.

Поведал ей вчера сосед,

Что коммунизм наступит вскоре,

Через каких-то двадцать лет.

Читая поутру газету,

Светился счастьем весь народ.

Спасибо Партии за это —

Надежду людям подаёт.

Светило южное вставало,

Немного стало припекать.

Пока ни одного бокала

Не удалось с утра продать.

— Я торговал когда-то квасом,

В стране тогда ещё был царь, —

Сказал мужчина седовласый. —

Так сколько стоит ваш нектар?

Стрельнув прекрасными очами,

Она ему сказала так:

— Полтинник старыми деньгами,

А значит новыми — пятак.

— Спрошу я по-другому, дочка.

Стакан всего копеек пять?

Какая выручка за бочку,

Ты