Измена с молодой. Ты все испортил! - Аника Зарян

звучать в голове, воскресая в памяти первые месяцы наших отношений. Тогда я часто слышала, что у нас нет будущего. Мы не сможем долго игнорировать различия между нашими менталитетами, взглядами. Я тогда лишь смеялась в ответ, заученной фразой повторяя, что никаких различий между нами нет: я выросла в той же стране, что и муж, говорила на его языке, разделяла его ценности и принципы — мне это всё тоже было близко. Мне это всё тоже нравилось: крепкие семейные узы, уважение и любовь между родными, мужчина во главе семьи…

Память услужливо подкинула воспоминание: будущая свекровь, схватившись за сердце, покачивалась из стороны в сторону, Георгий Каренович молча и нахмуренно стоял у окна, убрав руки за спину. Карен у ног матери клялся, что любит меня, не сможет жить без меня, на все готов ради меня… Умолял о родительском благословении и принятии его выбора. Я стояла у порога, сосредоточенно разглядывая узор на маленьком придверном коврике. Не хотела уходить, но и остаться не могла там, где мне были не рады…

Изо всех сил зажмурила глаза, чтобы отогнать видение. Оно в прошлом. Всё это в прошлом. Они согласились. И со временем искренне приняли и полюбили меня, увидев, как я люблю их сына, как с готовностью изучала обычаи и традиции их семьи, повторяла за свекровью рецепты, порядок фужеров в горке и флаконов на трюмо… Переняв их привычки, деликатно добавляла свои. Не спорила, не ломала, не устраивала истерик. Спокойно и терпеливо. Я все это тоже делала искренне. Я хотела стать не просто русской женой их сына. Я хотела стать частью их большой и дружной семьи. Настоящей, незаменимой частью. И я стала ею. И, видит Бог, готова была так же искренне принять к свой круг родных Риту. Но одна эта фраза напрочь отбила у меня желание дальнейшего общения с ней.

Уже в постели я снова спросила у мужа, почему он был такой отрешенный весь день. Он лежал с закрытыми глазами, но по дыханию его я знала, что не спит.

— Карен? — прикоснулась я к его щеке, не дождавшись ответа.

Он открыл глаза, повернулся ко мне лицом, свободной рукой приобнял и притянул к себе.

— Ты же знаешь, как я тебя люблю? — спросил тихо.

— Знаю… — так же тихо ответила. Но к чему это сейчас? — Карен, что происходит?

— Ничего. Все нормально.

Я прижалась к нему, не желая больше ни о чем говорить. Все нормально.

Впереди нас ждали новогодние праздники и наша с мужем самая важная дата в году, и я не хотела готовиться к ним в плохом настроении.

Видимо, у судьбы были свои планы на этот счет, потому что, две недели спустя, я бронировала Карену столик для переговоров в ста пятидесяти километрах от нас на тридцатое декабря, нервно сжимая зубы до скрежета, удерживая внутри накатывавшие одна за другой волны обиды, и по привычке успокаивала себя.

Ничего, Ксения Викторовна.

Все нормально.

Нормально же?

Глава 4

Говорят, столкнувшись с эмоциональным потрясением, человек сначала как будто замирает, теряя способность действовать и рассуждать. Затем, наступает беспорядочная суета, истерика, крики. И наконец — адаптация. Все спокойно выдыхают, ошибочно полагая, что пик пройден, не замечая или не желая замечать искаженность этой адаптации. И на самом деле, человек все делает на автомате, без размышлений. Присутствуя физически, но совершенно отсутствуя психически.

Я понимала, что в моей семье что-то происходит. Но не знала, что именно, и как это исправить. Со стороны все было, как всегда. Те же привычные действия, слова, вопросы и ответы. Я все так же по утрам провожала мужа и детей. И если мне не надо было ехать на работу, я занималась домом, наводя порядок, планируя обед, ужин…

Заходила к свекрам на утренний кофе с вкусными пирожными — Нора пекла просто великолепно, доведя рецепты матери до совершенства. Свекровь этому радовалась, но все равно находила, к чему придраться: многовато муки добавила, маловато яйца взбивала, какао горчит, начинка сыровата… Мы все знали, что это не так, но не говорили об этом, понимая, что за ее словами не стоит ничего, кроме желания в очередной раз продемонстрировать свою экспертность во всем.

Раньше эти утренние визиты подпитывали меня не только калориями — я наполнялась энергией и хорошим настроением на весь день. Теперь же чувствовала какую-то странную недосказанность между нами.

— Заходи, Ксюша джан! — встречали меня привычно тепло.

Я проходила сразу в ванную комнату, мыла руки и шла на кухню, к большому овальному столу у стены, во главе которой на привычном месте всегда сидела мама Лариса и раздавала указания, пока Нора колдовала у плиты напротив. Но почему-то теперь, стоило мне войти, они обе замолкали. Ненадолго. Буквально на пару секунд. Быстро скрестив взгляды. Я же успевала это заметить. Но молчала.

Почему-то…

— Карен вернулся? — спросила Нора.

— Завтра. Сказал, до шести приедет, — ответила я.

— Рыбу засолила? — включилась в беседу мама Лариса. К наступлению Нового года мы всегда готовились с особым рвением. Будто от того, сколько блюд будет на столе, зависел миропорядок.

— Угу, — кивнула, с наслаждением направляя в рот кусочек нежнейшего микадо. — Позавчера вечером. Утром будет готова.

— Ксюш, я орехи перемолола, вам тоже отложила, — добавила Нора. — Ты рулетики будешь готовить в этом году?

— Конечно будет! — ответила за меня свекровь. — Карен их очень любит.

— Спасибо, дорогая. Вечером за ними зайду.

После ужина мы с Викой и Герой заигрались в настольную игру. Увлеченные, не заметили, как наступило время сна. Поговорили с Кареном по видеосвязи, пожелали друг другу спокойной ночи.

Прочитав несколько глав из их любимой книги, поцеловала детей и вышла.

В спальню идти не хотелось — не люблю засыпать одна. Да и рановато — всего лишь детское время. Зная мужа, была практически уверена — он наверняка смотрел очередной вебинар по юриспруденции с разборами судебных практик. Набрала его номер, но после долгих гудков прекратила попытку дозвониться. Неужели, уже уснул?

И только после этого поняла, что за орехами я так и не зашла. Наспех накинув на себя длинное пуховое пальто, натянула теплые ботинки и выбежала из дома. Благо, коттедж свекров был через один дом от нас — не придется надолго оставлять детей.

Автомобиль свекра стоял перед домом. В окне гостиной горел свет — не спят,