Сыграем в любовь? - Шарлотта У. Фарнсуорт

– По сути, погрустить.

Дрю легонько касается моего колена своим. По бедру словно проходит ток, обжигая нервные окончания.

– Я умею слушать.

Это я знаю. Единственный раз мы с Дрю остались наедине, когда мне было семнадцать. Возможно, это произошло тем же летом, которое он недавно вспоминал. Парень зашел на кухню Даксбери за чипсами, а я проходила мимо по пути в уборную. Мы пару минут поболтали – уже не помню о чем. Однако в памяти отчетливо осталось радостное, воздушное чувство, столь похожее на то, что я ощущаю сейчас.

А неделю спустя Амелия гордо объявила, что весь день будет кататься на катере Галифаксов. Когда я узнала, что компанию ей составит только Дрю, я поняла: о влюбленности к соседскому парню придется забыть. Так что на следующих выходных отправилась на свидание с Фредди Оуэнсом и до самого отъезда притворялась, что мне абсолютно плевать на Дрю. А спустя несколько месяцев умер мой папа, и больше мы в городок не возвращались.

Я плотнее закутываюсь в плед. Чем позднее, тем ниже температура. Я уж и забыла, каково лето в Мэне: влажные дни, холодные ночи. В большом городе все не так: асфальт весь день впитывает солнечный свет, а по ночам излучает тепло.

– В следующую субботу Амелия выходит замуж, – наконец отвечаю я на вопрос. – У тети и дяди ее жениха есть турбаза на берегу озера Полсон. Отдельных девичника и мальчишника не будет. Всех близких родственников и друзей пригласили провести недельку на турбазе, а в пятницу подтянутся остальные гости. Отказаться от приглашения не получилось. Более того, я единственная подружка невесты без пары. А раз уж я еду на север, то решила по пути заночевать в Порт-Хэвене. Оттянуть неизбежное, так сказать.

«И взглянуть в глаза прошлому», – мысленно добавляю я.

Дрю знает, от чего я скрываюсь, – пусть я и не произнесла этого вслух.

Он отвечает не сразу. Я коротаю тишину, покачивая в ладони бокал и глубоко вдыхая влажный воздух. Он все-таки спросил. Однако ответ получил грустный и жалкий. И очень не хочется, чтобы считал такой же и меня.

Я решаю осушить бокал, и тут Дрю говорит:

– Я поеду с тобой на свадьбу.

Я закашливаюсь, не успев сглотнуть. Наконец, взяв себя в руки, окидываю парня полным недоумения взглядом.

Дрю ухмыляется. Очевидно, моя сильная реакция его позабавила.

– Что?! – переспрашиваю я.

– Я сказал, что поеду с тобой на свадьбу, – повторяет он нарочито четко, зная – я прекрасно поняла его и в первый раз.

Иначе мой нос бы сейчас не горел.

– Но зачем?

– Звучит прикольно, – пожимает плечами Дрю.

– Что в моем рассказе показалось тебе прикольным?

– Ты спросила, каково это – быть профессиональным хоккеистом. Нет, это не вечеринки до утра и фанаточки. Это катание по льду до тошноты, необходимость вставать на заре, постоянные поездки… Да, я обожаю такую жизнь. Мне чудовищно с ней повезло. Однако время вне сезона тянется долго. Почти никто из команды не остается в Сиэтле. Я съездил к родителям, паре друзей с универа, а теперь вот тусуюсь здесь, и мне скучно. Так что да, неделька на озере звучит заманчиво.

– Но все будут считать нас парой.

– И что с того?

– А тебе не будет неловко? Вы же встречались с Амелией.

– Мы? С Амелией? – Дрю округляет глаза и тихо смеется. – Ну да, подростками мы пару раз гуляли вместе, обычно в компании. Целовались… кажется, разок? Может, два. – Он пожимает плечами и прислоняется к спинке качелей, сдвигая бейсболку на лоб. – Неловко не будет.

Голова кружится – и не только от алкоголя. По словам Дрю, отношения у них были короткие и без особых чувств. А вот Амелия все то лето хихикала и вздыхала: «Дрю так шикарно целуется!», «Дрю такой красавчик!», «Дрю от меня не отлипает!». В ответ я обычно надувала пузырь из жвачки или закатывала глаза. Однако каждый раз, когда сестра говорила о Дрю, в моей душе что-то сжималось. Если речь шла о другом парне, я ничего подобного не чувствовала.

– Этим ваши отношения и закончились? – уточняю я.

Я бросаю взгляд на Дрю и замечаю, что он внимательно на меня смотрит.

– М-м… ага.

Еще один мой косяк. У меня нет ни парня, ни успешной, по стандартам большинства, жизни – и ко всему этому я отвратительная старшая сестра. Не могу даже съездить на свадьбу без экзистенциального кризиса.

– Что ж, предложение в силе, – напоминает Дрю. – Можешь позвонить хоть в середине недели – я приеду.

И я ему верю.

Обычно я стараюсь мыслить реалистично – уж лучше приятно удивиться, чем разочароваться. Однако я действительно считаю, что Дрю приедет.

– Спасибо, – говорю я. – Правда. За компанию, общение и предложение.

Дрю улыбается и вновь подносит бокал к моему. Веселье исчезает с его лица.

– За Пола.

Я рвано вдыхаю. Мы стукаемся бокалами.

– За Пола.

На губах Дрю появляется печальная улыбка, а затем он подносит к ним напиток. Я наливаю себе еще текилы, выпиваю ее залпом, словно шот, и вгрызаюсь в дольку соленого лайма. А затем вместо того, чтобы положить ее на крыльцо, как нормальный человек, швыряю во двор со всей дури.

– К черту все! – выдыхаю я.

Дрю крепко сжимает мое колено.

– К черту все, – уже тише повторяю я.

Он не пытается утешить меня пустыми фразами – просто сидит рядом, не убирая руки. Его касание приводит меня в чувство. Так мы и качаемся бок о бок, глядя, как вода капает с крыши на гортензии. На крыльце дома, в котором мой папа покончил с собой.

Глава третья. Дрю

Пульсирующая головная боль выдергивает меня из небытия. Я со стоном переворачиваюсь на спину и наспех вытираю лицо рукой. Сглатываю, пытаясь избавиться от сухости в горле, и лишь сильнее ощущаю, что во рту ни капли. Вода, кофе и еще часа два сна – вот что мне сейчас нужно. И предпочтительно в таком порядке.

Я чуть приоткрываю глаза. От слепящего солнца хочется закрыться подушкой, но я заставляю себя сосредоточиться на том, что вокруг, и пытаюсь понять, где, черт возьми, нахожусь…

Просыпаться в незнакомом месте мне не впервой – такое случается. И частенько. Однако эта комната не похожа на обычный номер отеля, где я останавливаюсь в поездках на матчи. И в интерьере нет ни зеленого, ни голубого – цветовой гаммы домика моих родителей, где я просыпался последнюю неделю.

Вся мебель, кроме кровати, укрыта